Pauline Shilds - Синяя Тетрадь

– Говорю, давай я тебя подвезу до дома, – утвердительно заявил МакКенна, легко улыбнувшись.

– Если Вас это не затруднит, то было бы просто прекрасно, – ответила ему Амели. – Секунду, я только надену куртку и буду готова, – добавила она, проходя мимо преподавателя прямо к вешалкам. Он проводил ее взглядом, ощущая, как ее плечо коснулось его спины, когда девушка обходила его в узком проходе между столом и стеной. Он специально не отходил, поставив себя в положение полной неизвестности того, что происходит у него за спиной. Он мог думать о чем угодно, пока слышал, как Амели надевает куртку позади.

– В общем, – воскликнула девушка, – я готова, – добавила она, возвращаясь к своему стулу, где она оставила рюкзак и сумку с ноутбуком.

– Я помогу, – резко сказал Ричард, взяв ее сумку. Да, она была тяжелая, но девушка никогда не жаловалась на это.

– Спасибо, – прошептала она, надевая рюкзак на спину, а потом направилась к двери. Ричард вышел следом за ней.

Как только Патрик оставил Амели наедине со своим отцом, он почему-то почувствовал внутри непреодолимое желание забрать девушку с собой, но он понимал, где находится. Он стоял под дверью и пытался подслушать разговор Ричарда с Амели, но его сознание не хотело концентрироваться на звуках по ту сторону стен, поэтому все попытки пришлось оставить. Словами не передать, как его взбесил этот взгляд отца. Он-то знал, что это означало. И не потому, что Ричард был его отцом, а потому, что каждый мужчина знает, к чему обычно приводят такие взгляды. Руки сами потянулись к пачке сигарет, и Патрик уже не заметил, как оказался на улице рядом со входом в колледж, подпаливая сигарету. Он сделал глубокую затяжку и, нахмурившись, начал вглядываться куда-то вперед.

– Патрик! – вдруг раздался знакомый парню голос. Он тут же обернулся и увидел перед собой Дженни.

– Ты что тут делаешь? – незамедлительно начал он, будучи совершенно неготовым увидеть свою возлюбленную.

– Я принесла немного еды, как ты любишь, – отвечала ему Дженни, показывая пакет с небольшим боксом внутри.

– Ты почему не в школе? – не унимался Патрик, делая затяжку за затяжкой.

– Нас отпустили пораньше, а я вспомнила, что мы договаривались сегодня побыть вдвоем. Помнишь, да?

– Черт возьми! – чуть повысил голос Патрик, хватая Дженни за плечо очень крепко. – Если я сказал, что мы встретимся у тебя дома, это значит, что надо сидеть дома и ждать, когда я приду. Что непонятного?

– Т-ты делаешь мне больно, – испугавшись, произнесла Дженни, – я п-просто хотела сделать приятно, позаботиться о тебе. Мой отец купил алкоголь, я попросила их уехать: все, как ты любишь.

– Господи… – прошипел Патрик, отпуская руку Дженни. Он сделал это так резко и грубо, будто трогал не любимую девушку, а человека ему противного.

– Прости, просто…

– Ты могла бы хотя бы спросить, занят я или нет.

– Я не должна у тебя ничего спрашивать! Я захотела и я пришла, в чем проблема? Я тебе же хочу угодить, а тебя еще что-то не устраивает?

– Не ори, – отрезал Патрик, зло взглянув на Дженни.

– Что? Почему ты сегодня, как на иголках?

– Да со мной все хорошо, – так же холодно отвечал парень, все еще прокручивая в голове этот оценивающий взгляд отца. Почему его вообще интересует Амели? Почему? Разве Дженни уже мало? И тут Патрик понимает, что если сейчас не избавится от Дженни, то она встретится с Амели, чего допустить категорически нельзя.

– Так, слушай сюда, – произнес Патрик, выкидывая сигарету в урну, – иди домой, я тебе позвоню чуть позже.

– Нет, я не пойду, – сопротивлялась Дженни, – ты уже свободен, пара закончилась. Ты сам говорил мне, когда конец.

– Это колледж, Джен, – начинал раздражаться Патрик, – тут всем насрать на время. Так что иди домой, сейчас же, – закончил он, но не успел. Дверь позади его спины открылась, привлекая как его внимание, так и внимание Дженни. В дверях показалась фигура Ричарда с сумкой Амели. Он вышел, придержал дверь, и позже на пороге появилась сама девушка. Ричард понял, что его сын опять грозился все похерить, так что его шкуру надо было спасать. Так или иначе, у Патрика было больше шансов на Амели, чем у МакКенны-старшего. Дженни же прекрасно знала Ричарда. Даже больше: она как-то раз была у Патрика дома и ей довелось поговорить с его отцом.

Патрик понимал, что сейчас либо случится что-то очень плохое, либо его отец соизволит помочь сыну хотя бы сегодня. Но сумка Амели в руках Ричарда вновь напомнила Патрику о той злости, которая на секунду ушла на второй план.

– Если вы не знали, – воскликнул Ричард, – курить так близко ко входу в колледж запрещено, – закончил он, вообще не обращая никакого внимания на Дженни.

– Здравствуйте! – решила поздороваться Дженни, на что мистер МакКенна никак не отреагировал и направился в сторону парковки, прямиком к элегантной блестяще-белой ауди.

– Тш! – тут же отреагировал Патрик, взглянув на Дженни. Амели на секунду задержалась на месте, чтобы прочувствовать всю истину ситуации. Она была не глупа и понимала, что это – девушка Патрика. Значит, девушка?.. Он будет жалеть о том, что позволил себе связаться с этой маленькой школьницей. Взгляды Амели и Дженни пересеклись, и последняя из них даже немного пошатнулась, делая шаг назад, а Патрик не позволял себе смотреть на кого-то другого, кроме Амели.

– До скорого, – произнесла девушка, а уголки ее губ чуть приподнялись, демонстрируя Патрику, что Амели знает больше, чем ты думаешь. Всем своим видом она демонстрировала то, что это именно она устанавливает правила. И лучше бы их никто не нарушал, потому что в таком случае их придется поменять. Амели не стала дожидаться ответа, просто развернулась и направилась к автомобилю. Сев на переднее сидение, девушка пристегнулась и, сменив во взгляде хитрость на доброжелательность, посмотрела на Ричарда. Она рассказала ему, где живет, а в следующую секунду белая ауди уже выехала на проезжую часть, взяв нужное направление.

Вот и появились в игре новые пешки. Теперь Амели есть с кем поиграть, когда нужно будет сделать небольшую паузу в партиях с МакКеннами. Девушка менялась, словно погода в Лондоне: для каждого человека у нее была отведена своя роль, к которой следовало примерить уже заранее заготовленную маску. Как можно было сделаться настолько черствой ко всем, кто тебя окружает? Мне, как и всем вокруг, надо было понять в самом начале, что связываться с Амели, а тем более давать ей такую пищу для ума, как отец и сын, по истине самоубийство. Но нас никто не предупреждал, что придется играть по ее правилам.

Проблема Амели была как раз в том, что эти правила не знал никто, кроме нее самой. Ей было чрезвычайно просто заставить того или иного человека действовать в соответствии с предписаниями, таящимися в ее голове. Она создавала иллюзию выбора, когда на самом деле этого выбора попросту не существовало. Зато никто никогда не мог обвинить ее в принуждении. Да и кому могло взбрести это в голову?