Любомир Фельдек - Синяя книга сказок

Одному мальчику приснился такой сон:

БЫЛА НА СВЕТЕ ВАЗА.

В ВАЗЕ ЖИЛА ДЕВОЧКА.

ДЕВОЧКА ДЕРЖАЛА БАЛКОН.

А НА БАЛКОНЕ СТОЯЛ ЦВЕТОК.

Утром мальчик проснулся, глянул в окно и забыл свой сон.

— Что тебе приснилось? — спросила мама. И мальчик рассказал:

— БЫЛ НА СВЕТЕ БАЛКОН.

НА БАЛКОНЕ СТОЯЛ ЦВЕТОК.

ЦВЕТОК ДЕРЖАЛ ВАЗУ.

А В ВАЗЕ ЖИЛА ДЕВОЧКА.

Чудесно! — восхитилась мама. Глянула в окно и забыла его сон.

Что ему приснилось? — спросил у мамы папа. И мама рассказала:

— БЫЛА НА СВЕТЕ ВАЗА.

В ВАЗЕ ЖИЛ ЦВЕТОК.

ЦВЕТОК ДЕРЖАЛ БАЛКОН.

А НА БАЛКОНЕ СТОЯЛА ДЕВОЧКА.

Забавно! — сказал папа. — Из этого могла бы получиться сказочка. Только нужно кое-что переделать. Совсем немножко.

И он сел за стол. А потому как был он известный писатель, то в два счета кое-что переделал и написал так:

БЫЛ НА СВЕТЕ БАЛКОН.

НА БАЛКОНЕ СТОЯЛА ДЕВОЧКА.

ДЕВОЧКА ДЕРЖАЛА ВАЗУ.

А В ВАЗЕ БЫЛ ЦВЕТОК.

Сказка была напечатана в журнале, потом в книге и стала знаменитой. Ее назвали «неотъемлемой частью классического наследия нашей детской литературы». И поместили в букварь. Мальчик начал ходить в школу, и ему задали выучить эту сказку наизусть. Но выучил он плохо и рассказал так:

— БЫЛА НА СВЕТЕ ВАЗА.

В ВАЗЕ ЖИЛА ДЕВОЧКА.

ДЕВОЧКА ДЕРЖАЛА БАЛКОН.

А НА БАЛКОНЕ СТОЯЛ ЦВЕТОК.

— Стыдись! — сказала учительница. — Сын знаменитого писателя, автора «Зеленой книги сказок», а не можешь выучить произведение собственного отца! И поставила мальчику единицу.

Вы, наверно, подумали, что отец мальчика, знаменитый писатель, автор «Зеленой книги сказок» — это я? Так вот, чтобы меня с ним не путали, даже случайно, я решил быть совсем на него не похожим. Он написал «Зеленую книгу сказок», а моя книга будет Синяя!

В те давние времена, когда Ольга еще не была моей женой, она жила в доме, где на стене висела картина с нарисованной рыбой.

Рыба лежала на песке, рядом с ней текла река, но у рыбы, наверно, уже не было сил подпрыгнуть и плюхнуться в воду. Под картиной было написано, что эту рыбу зовут Рыбека.

Ольга рыбу очень жалела. Она часто рассматривала картину и думала: «Почему вода в речке чуточку не поднимется?» Дни бежали, вода все не поднималась, и решила Ольга позаботиться о рыбе сама. Однажды, когда родители ушли в гости, развела Ольга синюю краску, обмакнула в нее кисточку и с кисточкой в руке вскочила на диван, чтобы дотянуться до картины. Но не успела поднести кисточку к картине, не успела подрисовать хоть капельку воды, как откуда-то послышался голос: — Не делай этого!

Огляделась Ольга по сторонам, но никого не увидела.

— Что оглядываешься, — снова послышался голос. — Это говорю я.

Тут Ольга заметила, что на картине у рыбы Рыбеки открывается рот.

— Ах, вот оно что! — воскликнула Ольга. — А еще говорят, что рыбы немые!

— Говорят, что кур доят, — засмеялась рыба Рыбека. — Сама видишь, я же разговариваю! Правда, только когда это очень нужно.

— А сейчас очень нужно? — спросила Ольга.

— Сейчас — да, — ответила рыба Рыбека. — Ты собиралась подрисовать на картине воду. А разве ты не знаешь, что это картина знаменитого художника и твоя краска ее испортит? Да если бы дело было только в картине! Когда вернутся твои родители и увидят, что ты подрисовала воду, у твоего папы волосы станут дыбом и проткнут шляпу. А проткнутая шляпа тоже никуда не годится!

— Ладно, — согласилась Ольга. — Но ведь если я не подрисую на картине воду, ты так и останешься на суше и опять будешь задыхаться!

— Да что уж там, — отвечает рыба. — Зато не утону…

Так Ольга и не подрисовала воду. И рыба Рыбека продолжала задыхаться на суше. А время шло, Ольга подросла, вскоре и я стал наведываться в их дом. И вот что однажды случилось.

Ольга заболела. Я сидел возле нее целый день и рассказывал сказки. Сам их придумывал. Теперь уж и не вспомнить ни одной, да и Ольга все забыла, так что никто никогда их не напишет.

Знаю только, что пока я рассказывал, наступил вечер и пора было уходить. Я отворил дверь.

— Спокойной ночи! — сказал я.

— Спокойной ночи! — ответила Ольга.

— Погаси свет.

Я погасил свет, потихоньку вышел и затворил дверь. Ольга лежала с открытыми глазами и прислушивалась к темноте. Темнота шумела. Так шумела, что от шума стала раскачиваться мебель. Она раскачивалась и трещала. Этот треск разбудил мушку. Мушка зажужжала и снова уснула.

— Ты еще здесь? — спросила Ольга.

Но меня там уже не было.

— Я слышу, как ты дышишь, — сказала Ольга. Потом засмеялась и добавила:

— А вот теперь ты стараешься не дышать!

Все это ей только казалось. Но она не знала, что это ей только кажется.

— Послушай! — воскликнула Ольга. — Ведь этак у тебя лопнут легкие! Перестань притворяться, что тебя тут нет, и дыши как следует! Прошу тебя!

А через минуту сказала:

— Вот видишь, какой ты упрямый! Я же тебя просила!

И вылезла из-под одеяла, потому что собиралась босиком бежать к двери.

— Не делай этого! — снова проговорила рыба Рыбека.

— Почему? Разве опять может случиться что-нибудь важное? — спросила Ольга.

— Конечно! — ответила рыба. — Не могу же я спокойно смотреть, как ты собираешься заработать воспаление легких! Слыханное ли дело, с высокой температурой бежать босиком к двери!

— Но у него могут лопнуть легкие! — воскликнула Ольга.

— Там никого нет, — сказала рыба Рыбека.

— Нет? — удивилась Ольга. — Я же слышала, как он дышит!

— Себя ты слышала, а не его, — убеждала ее рыба.

— Нет, его! — настаивала Ольга. — Я знаю, это он дышал!

— Ты сама дышала, — возразила рыба Рыбека. — Просто вы дышите очень похоже друг на друга.

На следующий день я снова пришел к Ольге, и она рассказала мне оба случая с говорящей рыбой.

— Это и правда очень интересно, — заметил я, выслушав Ольгин рассказ, — но я поверю тебе, лишь когда услышу рыбу Рыбеку собственными ушами.

— Ну так слушай! — сказала Ольга.