Станислав Гимадеев - Шпион

За стенами бубнили, Будда уже провожал приехавшего в гостиную. Санчо шагнул к двери.

– Санчо, – остановил я его. – У меня… есть шанс?

На несколько секунд горилла замерла, шевеля складками на могучей шее, затем вышла. Заперла дверь, лязгнув в замке ключом.

Я тяжело вздохнул и осмотрелся. Какая-то комнатушка с непонятным назначением: не то гостевая спальня, не то еще что. Окна выходили во двор, где под ветвями старого клена чернела «бэха» гостя.

Нормальный расклад. Грохнут сейчас почем зря. Ну скотство же, а! Эх, Вика, Вика, овца ты горная… Чем ты, дура, думала? Хотя, о чем я? Думала, как же… Я же не на размер ее мозга клюнул, это факт. Тельце у нее, что надо, тут не поспоришь. Секс был качественный. Вот и расплачивайся теперь за качество. В моем мозгу возникло видение. Голая Вика лежит на металлическом столе. Паталогоанатом сдирает с руки мокрую перчатку и сообщает стоящему рядом Будде: «Между прочим, перед смертью у нее был качественный секс». Надо что-то делать, блин, нельзя ничего не делать! Но что? Тужься, Тёма, тужься! Может, отсчет-то уже на минуты пошел…

Я вскочил и припал ухом к двери. Из гостиной доносились глухие голоса. Посетитель, которого Санчо назвал Бершиным, очевидно, расхаживал по гостиной, потому что его голос иногда становился отчетливым. «… вот, какой парень нужен! – говорил он. – Понимаешь? Смышленый и не робкий. С артистической жилкой.» – «С артистической?… – хмыкал Будда. – Запросы у тебя, Вадик…»

Я отпрянул от двери и стал нервно бродить по комнате. Остановился у окна. Проверил замок стеклопакета – створка открылась. Я осторожно выглянул, потянул носом лесной воздух. Я понятия не имел, куда нас с Викой привезли, вытащив прямо из постели. Таких тепленьких, невинных… Я знал, что Будда обитает в нескольких домах, раскиданных по Подмосковью, и все они были спрятаны в глуши. Стервятник шифроваться умеет. Ну куда я сбегу с его подводной лодки? Без навигатора, без мобильника… Поймают и снимут скальп раньше, чем я доберусь до трассы. Перспективы были офигенные. Похоже, последнее, что я увижу в этой жизни, будет дуло пистолета Санчо. Мрачняк какой-то.

В голову не лезла ни одна идея. Я уткнулся лбом в дверь и услышал новые обрывки фраз. «А ко мне-то ты на кой с этим пришел?» – недоумевал Будда. «Пойми, мне больше не к кому! – говорил Бершин. – Задание-то очень деликатное. Особое доверие к человечку нужно. Чтоб не сболтнул и все сделал. Я знаю, у тебя парни с дисциплиной. Я это ценю…» Дальше забубнили невнятно, Будда продолжал удивляться, а Бершин – наседать. «За ценой не постою, гарантирую!» – «Да где я тебе найду артиста? У меня стрипклубы, а не драмтеатры, Вадик…» – «Ну хоть что-то… Подумай, я тебя очень прошу!..» – «И как срочно?» – «Да хоть сейчас… Я поеду, а ты покумекай до вечера, а? Лады?»

Голоса стали громче, Бершин и Будда шли к выходу. Я отпрянул от двери.

Сейчас этот Бершин свалит, и кранты тебе, Тёмушка. Мысль была настолько отвратительной, что внутри у меня все вскипело. Сдаться просто так? Хрена вам лысого! И тут же пришло решение – отчаянное, рискованное, нелепое… Словно кто-то внутри меня быстро его принял и тут же толкнул мое тело к окну.

Я рванул створку и выпрыгнул. Рухнул в клумбу с цветами, вскочил расшвыривая пахучие бутоны. Хорошо бы устроить ложный след… Успею ли? Побежал вдоль стены, оставляя на клумбах глубокие раны, сломал несколько цветов, чтоб бросалось в глаза. Затем отряхнул кроссовки, выскочил на каменную тропинку и сиганул к машине.

Бершин возник на крыльце через секунду после того, как я втиснулся в салон «бэхи» между передними и задним сиденьями и захлопнул дверцу. И хотя сердце молотило нещадно, и страшно было до жути, я все-таки приподнял голову и взглянул краем глаза на происходящее.

Высокий, поджарый, коротко стриженый Бершин в деловом костюме стремительно шел к машине. Санчо высунулся из распахнутого окна подводной лодки с удивленной рожей. Я пригнулся обратно, съежившись между сиденьями.

– Что там? – крикнул ему Бершин, открывая дверцу.

Санчо что-то ответил, но не было слышно, что. Потом донесся его возглас: «Он за дом, что ли?! В сад умотал, придурок!»

Бершин постоял в нерешительности, потом залез в машину.

Купился, замирая, думал я. Купился, горилла! Будда, может быть, и не дурак, но Санчо-то полный даун, профессиональный. Только бы успеть отъехать, пока до этих скотов дойдет!

– За кем он там бегает? – под нос пробурчал Бершин, заводя двигатель.

Пока машина выезжала со двора, я лежал ни жив, ни мертв, в любую секунду ожидая звонка или кинувшегося на капот Санчо с пистолетом. Но ничего этого не случилось. Машина потряслась несколько минут по кочкам и выехала на шоссе. Бершин набирал скорость и увозил меня от расправы все дальше и дальше, а я лежал и улыбался во всю рожу. Наверное, это была самая глупая улыбка во Вселенной.

Не знаю, сколько прошло времени. Мы мчали по трассе, я лежал на полу, глядя на серую обшивку салона, в машине играла музыка. Бершин закурил сигариллу, распространяя запах вишни.

Эйфория от того, что я остался живой, быстро выветрилась. Инстинкт самосохранения уступил место мышлению, и оказалось, что вопросов целая куча. Куда меня может привезти этот Бершин, и как мне от него слинять? А ведь еще нужно было подумать, что делать, когда я окажусь в Москве. Домой не сунешься – гоблины Будды будут у хаты раньше меня. Значит, надо залегать на дно там, где им и в голову не придет меня искать. А что еще может прийти в их гоблиньи головы? И сколько времени пережидать, пока Будда успокоится? Или найдутся свидетели, которые подтвердят, что я – не верблюд. Неделю, год, вечность?

«Бэха» вдруг стала сбавлять скорость и, съехав к обочине, встала. На мгновение в салоне повисла гробовая тишина, изредка прерываемая жужжанием проносившихся за стеклом автомобилей. Что это? ГИБДД? Заправка? Бершин захотел отлить? Я почти перестал дышать. Поэтому, когда надо мной возникло лицо Бершина, я даже вскрикнул от неожиданности.

Бершин ухмыльнулся.

– Какие мы напуганные.

Лицо его было абсолютно спокойно. Волевое, выбритое лицо какого-нибудь бывшего майора чего-нибудь там со звездочками. Было ему лет сорок пять. Он скользнул холодным взглядом по мне и произнес:

– Дыши, дыши, студент. И сядь уже.

Я поднялся и сел на заднее сиденье. Все внутри дрожало.

– Я тебя сразу просек, – сказал Бершин и, поймав мой затравленный взгляд, пояснил: – У задней двери следы на камнях были. У меня глаз наметанный.

Я стал лихорадочно соображать, что у этого чувака на уме. Судорожно осмотрелся – машина стояла, прижавшись к обочине.

– Если захочешь сигануть – забей, – сказал Бершин. – У меня в бардачке ствол. И стреляю я отлично. Поверишь на слово?