Ирина Вендтланд - Сны ветра. Стихия. Том 2

Закончив разговор, он снова возвращается в зал. Венера уже спит, и Саша, стараясь не шуметь, раздевается и ложится на неудобный диван. Время еще не позднее и он долго читает, что позволяет ему расслабиться. Отложив планшет, он тщетно пытается заснуть. Спать не дает непривычный дискомфорт, от которого постепенно начинает ныть спина, и вернувшиеся навязчивые мысли о трудностях прошедшего дня. Задремать ему удается только к часу ночи, когда утомленный мозг, наконец, отключил бессвязное буйство сознания.

Рабочий день пятницы в городском психоневрологическом диспансере прошел в обычном режиме. Саша уже собирается уходить, когда в кабинет с объемной сумкой входит Марина Генриховна. Она снова интересуется состоянием племянницы, просит передать ей, что очень за нее переживает, и умоляет разрешить ей увидеть девушку. Александр Владимирович остается непреклонен. Но сейчас он уже не сомневается в правильности своего отказа, ведь даже он, психиатр, не знает, что ждет его дома, в каком состоянии сейчас находится Венера и уж, тем более, как она отреагирует на появление тетки. Рисковать доктор не хочет, ведь любая мелочь сейчас может вывести девушку из равновесия. Это он и объясняет Марине Генриховне.

– Ну, ладно, тебе лучше знать, – сдается она. – Давай, я хотя бы подвезу тебя.

Паршин с радостью соглашается. Марина Генриховна прекрасно водит машину и смотрится за рулем уверенно и гармонично. Доставив его прямо к подъезду, она передает ему сумку с вещами Венеры и снова благодарит за заботу. Когда она уезжает, Александр, с облегчением вздохнув, направляется к подъезду. В дороге Марина несколько раз проговорила, что они с Венерой – прекрасная пара, что вряд ли он найдет более утонченную, и изысканную девушку, какой, несомненно, является ее племянница. После такой «рекламы» Саша почти возненавидел свою подругу, но, к счастью, это прошло сразу же, как только он простился с навязчивой сводницей.

Давно не видевшая ремонта кабина лифта, покачиваясь, стуча, поднимает своего пассажира на четвертый этаж. Переступив порог квартиры, доктор чувствует приятный запах чего-то свежеприготовленного и, возможно, вкусного. Из кухни ему навстречу выбегает Венера. Она в хорошем расположении духа, но Саша прекрасно знает, что радоваться этому не стоит, ведь ее состояние очень нестабильно, и ничто не гарантирует, что она через секунду не начнет в рыданиях биться головой о стену.

– Чем так вкусно пахнет? – спрашивает он, поприветствовав ее улыбкой.

– Я приготовила обед, мы же вчера суп съели.

– Не суп, а борщ – это большая разница. Как ты себя чувствуешь?

Венера мнется, но отвечает:

– Как-то странно. Как в космосе.

– Я не был в космосе. Не грустишь, но тревога есть? – помогает ей с ответами Саша.

– Да, точно.

– Хочется чего-то мягкого, теплого, домашнего? Хочется плакать? Не хочешь видеть посторонних? – продолжает он.

– Про мягкое и теплое – верно, плакать… – она задумывается, вспоминая день, – временами. Тебя я очень рада видеть, но больше никого.

– Тебе Марина Генриховна передала вещи. Она хочет на тебя посмотреть, узнать, как ты дошла до жизни такой.

Александр уже знает ответ Венеры, но ему важно, чтобы именно она сказала, что не хочет видеть тетку, тогда его совесть будет чиста.

– Не-не-не, ее тут только не хватало!

– Почти так я ей и сказал, – он подмигивает подруге. – Давай, корми меня скорее. Да! Я принес тебе лекарства, как обещал.

Переодевшись, Паршин идет на кухню, где Венера уже накрывает на стол. Она ставит перед ним тарелку с каким-то красным супом.

– Что это? – с разочарованием спрашивает Саша.

– Это что-то вроде солянки. Ешь, не бойся, я сама рецепт придумала утром.

Осторожно попробовав неизвестное блюдо без названия, которое все же оказалось неплохим на вкус, он произносит:

– Приятно узнать, что ты умеешь готовить. Тот, кто на тебе женится, будет все же не так несчастен, как я думал раньше.

– Нет-нет, – Лерснер, шутя, опровергает догадку друга, – я превращу жизнь презренного в настоящий ад!

– Кто бы сомневался, ты же суккуб 3 3 Демон в женском обличье, соблазняющий мужчин и забирающий их жизненную силу. , – усмехается он.

– Сам ты инкуб 4 4 Демон-мужчина, соблазняющий женщин. !

– А я и не отрицаю, – не обижаясь, довольно и, даже с гордостью, произносит Саша.

– Самовлюбленный инкуб, если быть точнее, – подмигивает она ему в ответ.

Паршин, после ее слов, откидывается на спинку своего стула и бегло осматривает себя.

– Так ведь есть во что влюбиться! Не правда ли?! – Он нежно берет руку девушки и, заглянув в глаза, начинает гладить тыльную сторону ее ладони.

– Маньяк! – Смеясь, она выдергивает свою ладонь из его рук.

Между тем, обед закончен, посуда совместными усилиями помыта, и друзья перемещаются в комнату. Как бы хорошо не было Лерснер у друга, она все равно не может поверить, что ее общество так же приятно Паршину, как и ей – его. Мысль о том, что она является обузой, терзает девушку с утра.

– Саш, мне кажется, что я тебе мешаю. Все-таки ты привык жить один, – говорит она, чувствуя надвигающуюся печаль.

– Что ты?! Мне так одиноко после гибели хомячка, – шутит доктор в ответ, игнорируя ее грустный тон.

– А от чего… Вернее, так: чем ты его заморил?

– Ничем. Он прожил насыщенную, счастливую жизнь и умер в глубокой хомячьей старости.

Паршин облокачивается на спинку дивана и закрывает глаза – это его любимый и самый быстрый способ расслабиться после напряженной работы. Девушка, ссутулившись, присаживается рядом.

– Через час я дам тебе лекарства, – не открывая глаз, сообщает он. – Они не сильные, но все-таки нужны тебе. Главное…

– Саш, послушай! – эмоционально перебивает его подруга. – Я сегодня вспомнила, что Страус говорил, что та коза про меня спрашивала, а он ей сказал, что я тоже умерла при обвале!

– Ты бредишь? – взглянув на нее лениво приоткрытым глазом, спрашивает он.

– Муж моей двоюродной сестры, Дени Штраус, работает в тамошней полиции – типичный мент, но неплохой человек. Он мне вчера звонил при тебе и сказал, что женщина, которая за мной следила, спрашивала у него обо мне, и он сказал ей, что я тоже погибла при обвале вместе с остальной группой.

– Зачем?

– Чтобы отстала, наверное. – Воспоминания о звонке Штрауса повлекли за собой воспоминания и о звонке Марка. Слезы тут же хлынули из ее глаз и ей почему-то захотелось во что бы то ни стало оправдаться: – А Марк, он же не прав… Я же не виновата…

Саша крепко обнимает подругу и целует ее голову.

– Верочка, успокойся, моя хорошая, он больше никогда тебя не обидит, его больше нет, – не сдержавшись, бросает он.