Анзор Апшев - Затворник, или Вынужденное правосудие

– Ты же у нас весь такой крутой. Ну-ка покажи, на что ты способен, кореш, – и они стали махать по воздуху руками и ногами, показывая свою удаль и пижонство.

Зеленый монах отрицательно покачал головой, еще раз, жестом руки показав им на дорогу.

– Ну что же ты, кишка тонка? – усмехнулся верзила, выбросив ему в лицо свой кулак…

Затворник жестом предложил девушке отойти в сторону и продолжить свой путь. После чего он вернулся к обидчикам.

– Ты нашел приключения на свою задницу, хмырь, – пробормотал большой парень, поднимаясь с земли и вытирая рукавом окровавленный нос.

Спаситель безразлично пожал плечами. Вся группа разом набросилась на него. Спустя минуту, они ковыляли прочь, забыв про свою удаль. Алкоголь и адреналин в крови приглушал болезненные ощущения. Но когда они проснутся после дневного сна, им будет не до забав. Ушибленные мышцы, треснувшие ребра, рассеченные скулы и губы одарят их палитрой боли и стона.

Убедившись, что девушка не собиралась уходить, Затворник сделал реверанс, прощаясь с ней. Она также присела в подобном жесте тела, улыбаясь.

– Вы очень мне удружили. Я благодарна вам до глубины души. Вы настоящий джентльмен, – ее испуг прошел.

Щеки ее разрумянились от сказанных слов. Опустив голову, она отвернулась и пошла своей дорогой. Бросив многозначительный взгляд в след очаровательной девушке, Зеленый монах юркнул в проулок, вспоминая, куда он держал путь, прежде чем пришлось сделать остановку.

Улица, на которой произошли события, опустела и затихла, как ни в чем не бывало. Лишь капли крови на асфальте, да пара лоскутков одежды могли свидетельствовать наблюдательному прохожему о случившемся этим утром инциденте.

Медленно ползущее по небосводу Солнце стало понемногу нагревать воздух. Воздух, который здесь, в лесной чаще, оставался все еще свежим и чистым, не в пример другим населенным пунктам. Обитатели леса, встретив очередной день, занимались привычными ежедневными хлопотами. Они наполняли лес своим пением, урчанием, писком, ревом и стрекотаньем. Вековые деревья подхватывали эту гамму звуков и ветвями гнали их дальше под своим сводом. Их крона предоставляла возможность лесной живности спасаться от пекла в прохладной тени. Деревья, словно стражи мира и покоя, гордо принимали на себя весь удар ультрафиолета, углекислого газа и смога, упорно стремящихся пробиться сквозь их оборону.

Девственная красота леса, ее первозданная чистота и загадочность всегда влекли к себе Андрея Старкова. Эту любовь он впитал с молоком матери. Спасаясь от городского шума и хаоса, от его грязи и порока, от интриг и злодеяний, он много времени проводил под защитой леса в обществе лесных жителей, которые свыклись с ним и перестали его опасаться.

Здесь он уединялся и думал о мирозданье, о сущности своего пребывания на данной планете. Созерцая окружающую среду, медитируя, парень постигал свой Путь и самосовершенствовался.

После безвременной кончины родителей, Старков потерял вкус к жизни. Его охватила полнейшая апатия. Он никого не желал видеть. Ничего не хотел делать. Бесцельно проводил дни и ночи напролет, упуская даром бесценные молодые годы. Скука по отцу, по матери завлекла его в трясину слез, рыданий и отчаяния. Так продолжалось три года. Единственное, к чему не потерял интерес Андрей, и что как-то поддерживало в нем жизнь, так это занятия спортом и Восточными единоборствами. Чтобы не жалеть себя, проливая слезы, он решил выбить из себя всю слабость и боль. А потому все эти годы превратились для него в одну сплошную тренировку, с перерывами для принятия пищи и сна.

Но как-то, почти год назад, во время очередной медитации, парень прозрел. То ли ему снизошло повеление Всевышнего, то ли судьба решила дать ему последний шанс, то ли Мать-Природа взяла на себя устройство его будущей жизни – неизвестно. Но в его голове прорисовалась многообещающая картина. Она изображала новую деятельность молодого человека, служение людям, ежедневную пользу для горожан. Здесь не оставалось времени на горькие воспоминания и пребывание во власти горя и страданий. Предлагалось искупление вины перед небесами. Последнее обстоятельство особо подстегивало Старкова. Ведь будучи немного мнительным, по своей натуре, он винил себя в смерти родителей. В том, что с некоторым запозданием вернулся тогда со школы и т. д. в подобном роде.

А тут и инспектор вовремя подоспел со своей помощью. Жизнь стала понемногу укладываться в обычную колею для парня. Так оно и правильнее. Горем и слезами усопших, к сожалению, не вернуть. И вряд ли им там, на небесах, приятно столь плачевное состояние души покинутого ими родного человека. Жизнь продолжается. Главное не забывать их. Каждый день помнить, держать открытым для них уголок в своем сердце. Помня о близких, отошедших в мир иной, живые продлевают им пребывание на Земле, рядом, в глубине души. Память о них может жить столько, сколько живут сами, не забывающие об ушедших, люди. Но вернемся к действительности.

Андрей Старков находился в апогее своей тренировки. Завершив работу с железом, он переключился к Боевым искусствам. Что только не вытворял он в лесной чаще на виду у любопытных птиц, облепивших ветви деревьев-исполинов. Бег по пересеченной местности, бег с препятствиями сменялся лазанием по деревьям, перемещениям с помощью лиан. Не каждый паркурщик перещеголял бы его. Далее последовала череда акробатических упражнений, упражнений гимнастических, где инвентарем служили деревья. После Андрей перешел к выполнению приемов. Удары руками и ногами, сменялись подсечками, прыжками, разворотами и уклонами, нырками и передвижениями. Холодное оружие, оружие ударно-дробящего типа из арсенала японского каратэ-до – парные нун-тяку вращались вокруг него с изумительной скоростью. Выписывая в воздухе восьмерки, ныряя под мышками, скользя за спиной, нун-тяку в руках Старкова восхищали виртуозностью. Мощь бойцовской техники и ее быстрота поражали. Чтобы выдержать подобную нагрузку, его тело должно было сделано из стали! Пот струился с него градом. Набедренная повязка была мокрая, хоть выжимай. При каждом малейшем движении его мускулы играли. Валы мышц то набухали под кожей упругой плотной тканью, то, расслабляясь, вытягивались под ней. Солидная мышечная масса и бесподобный ее рельеф, под мокрой блестящей кожей делали из Старкова безупречного бодибилдера!

Парень находился в своей стихии. Время остановилось для него. Стремлению к самосовершенствованию, к созданию себя по намеченному идеалу не было предела. Здоровье и сила распирали его изнутри. Прозанимавшись подобным образом четыре часа, он уселся под могучей раскидистой липой в позу со скрещенными ногами «цзочань». Восстановив дыхание и успокоившись, спортсмен принялся медитировать. Дыхание стало медленным и едва ощутимым. Глаза были полузакрыты. Живот размеренно двигался в такт дыханию. Словно каменное изваяние он сидел неподвижно, сливаясь воедино с лесом и его обитателями, обретая покой и блаженство. Его душа и разум растворились в воздухе, тело вросло в почву, будто корни той пахучей растительности, под которой он расположился, становясь чутким и прозрачным…