Генри Райдер Хаггард - Земля теней

Вот что он припомнил: мистер Левинджер поселился по соседству много лет назад; тогда ему было лет тридцать, он был очень хорош собой, имел самые изысканные манеры и по слухам, был весьма благородного происхождения. Говорили, что он довольно долго служил в армии – так или иначе, было очевидно, что мир он повидал. Левинджер поселился в Брэдмуте, в доме некоего Джонсона, землевладельца. Он был респектабельным человеком и отличным спортсменом, сразу стал признанным лидером здешнего общества и, не без помощи симпатизировавшего ему сэра Реджинальда Грейвза, который привлек его к управлению поместьями Рошема, вскоре занялся собственным делом в качестве земельного агента, чем и обеспечивал свое существование – других источников дохода у него, кажется, не было.

Мистеру Левинджеру был дан великий дар – очаровывать женщин, и в конечном итоге это и стало основой его состояния. Однажды, к тайному разочарованию его многочисленных знакомых дам, мистер Левинджер своими руками разрушил собственный общественный статус, совершив мезальянс и взяв в жены весьма привлекательную, но совершенно не знающую жизни Эмму Джонсон, единственную дочь своего лендлорда. Общество, до сих пор боготворившее его, немедленно закрыло перед ним все двери, а дамы, недавно дарившие его своей благосклонностью, ополчились против миссис Левинджер.

Когда старый Джонсон умер – это случилось через несколько месяцев после свадьбы его дочери – стало известно, что он оставил после себя не то 50, не то 100 тысяч фунтов, которые унаследовали его дочь и ее муж. Тут общество начало потихоньку понимать, что в мезальянсе мистера Левинджера таился глубокий смысл – «в его безумии был метод» [6] Цитата из «Гамлета». .

По всей вероятности, из-за небрежности адвоката условия завещания мистера Джонсона оказались несколько своеобразными. Все имущество, движимое и недвижимое, переходило его дочери Эмме, а после ее смерти – Джорджу Левинджеру, каковым будет пользоваться до самой смерти упомянутый Джордж Левинджер, а затем – его законнорожденные дети.

Смысл завещания был в том, что если миссис Левинджер умрет бездетной, то дети ее мужа от второго брака смогут унаследовать ее имущество; если же она, не имея детей, переживет своего мужа, то получит право на создание специального фонда. Впрочем, все эти детали оказались не важны, поскольку миссис Левинджер умерла, родив единственного ребенка – дочь, которую в честь нее тоже назвали Эммой.

Что касается самого мистера Левинджера, то его энергия, казалось, испарилась сразу после заключения столь удачного союза. Как только тесть умер, Джордж Левинджер бросил все дела и поселился в комфортабельном доме из красного кирпича, стоявшем на берегу моря в уединенном месте, примерно в четырех милях к югу от Брэдмута. Это место было известно под именем Монкс Лодж и являлось частью наследства Эммы Левинджер. Здесь мистер Левинджер зажил в полном уединении, поскольку недавние друзья оставили его. Деловая стезя его также больше не влекла – он довольствовался тем, что управлял своим большим поместьем и мог, к тому же, куда больше времени уделять занятиям археологией и чтению.

Наступила суббота. За завтраком Эллен небрежно заметила, что мистер и мисс Левинджеры приедут около шести и останутся до воскресенья.

– Разумеется! – буркнул Генри тоном, не предполагавшим дальнейшего разговора на эту тему.

Однако Эллен, которая также провела ночь в размышлениях, не позволила ему уйти от разговора.

– Я надеюсь, ты будешь вести себя с ними цивилизованно, Генри?

– Я вообще-то всегда веду себя цивилизованно, Эллен.

– Я не сомневаюсь! – тихо, но настойчиво продолжала Эллен. – Но, видишь ли, есть разные способы вести себя цивилизованно. Я не уверена, что ты вполне понимаешь ситуацию…

– О, я прекрасно все понимаю. Я должен жениться на этой леди – если она настолько глупа, чтобы выйти за меня и тем самым оплатить долги моего отца. Но предупреждаю, Эллен, в настоящий момент я представляю себе это с большим трудом!

– Пожалуйста, не сердись, дорогой, – сказала Эллен чуть мягче. – Я понимаю, что твое положение достаточно неприятно и в некотором роде… унизительно для гордого человека. Разумеется, никто не может вынудить тебя силой жениться на ней, если ты этого не захочешь – тогда все будет кончено. Единственное, о чем я тебя прошу… нет, умоляю: будь с Левинджерами посердечнее и постарайся объективно рассмотреть эту возможность. Что до меня, я полагаю, что куда более унизительно позволить нашему отцу обанкротиться в его возрасте, чем жениться на хорошей и неглупой девушке, на Эмме Левинджер. Конечно, я всего лишь женщина, у меня нет «гордости»… вернее, она недостаточно сильна, чтобы отправить ради нее всю свою семью в работный дом, если я могу спасти родных, принеся столь небольшую жертву.

Выпустив эту стрелу сарказма, Эллен поднялась и вышла из комнаты прежде, чем Генри нашелся, что ей ответить.

В то же утро он вместе с матерью отправился в церковь, чтобы навестить могилу брата – печальный и удручающий долг, тем более что врожденное чувство справедливости никак не позволяло ему хоть как-то оправдать покойного брата, чье поведение он считал бесчестным. По дороге домой леди Грейвз также заговорила с ним о Левинджерах.

– Полагаю, ты знаешь, Генри, что мистер Левинджер и его дочь сегодня приедут с визитом.

– Да, мама, Эллен мне сказала.

– Конечно. Ты, несомненно, помнишь мисс Левинджер. Она очень милая девушка, во всех отношениях. Твой дорогой брат восхищался ею.

– Да, я ее смутно припоминаю… однако вкусы у нас с Реджинальдом всегда были разные.

– Что ж, Генри, я надеюсь, она тебе понравится. Вопрос слишком деликатен, чтобы говорить о нем, даже если это разговор матери с сыном, но теперь ты знаешь все – знаешь и то, как сильно мы задолжали Левинджерам. Конечно, если бы нашелся способ разрешить все наши трудности, это стало бы большим облегчением для меня и твоего дорогого отца. Поверь мне, мой мальчик, я мало забочусь о себе, но его – его я хочу спасти от еще большей печали. Сейчас его может убить любая малость.

– Послушай, мама! – прямо сказал Генри. – Эллен сказала – вы с отцом хотите, чтобы я женился на мисс Левинджер и тем самым спас семью. Что ж, я постараюсь помочь, если смогу. Я представления не имею, какие у вас основания полагать, что юная леди захочет выйти за меня. Насколько я могу судить, она может найти своему состоянию куда лучшее применение.

– Я не совсем уверена в этом, Генри, – отвечала леди Грейвз с некоторым колебанием. – Я просто помню, как мистер Левинджер навещал нас полтора года назад – ты как раз собирался обратно на свой корабль после отпуска – и сказал твоему отцу, с которым, как ты знаешь, они всегда, с молодых лет были близки, что ты просто молодец и очень понравился ему и его дочери. Еще, насколько я помню, он выразился в том смысле, что если бы мог увидеть Эмму замужем за таким человеком, как ты, то умер бы счастливым, или что-то в этом роде.