Андрей Щупов - НА КРЮЧКЕ

– Ты ведь знал Женьку, так?

– Ну?

– Тогда коротко и внятно подскажи, кто вам толкал наркоту? К цыганам ездили или еще куда?

– Какие цыгане? Чего ты, в натуре, пургу гонишь?

– Пурга у вас в котелках, придурок! Женька твой коньки откинул. Вколол дозу и уплыл.

– От ширева?.. Что, правда, что ли?

– Кривда! Придешь на похороны, сам убедишься.

– Да он же утром еще живой был!

– А сейчас в подъезде лежит. Холодный. На коленях баян, так что тут и доказывать ничего не надо.

– А чего доказывать-то?

Дмитрий стиснул пальцами костлявое плечико подростка.

– Мать его там, понимаешь? Он мертвый, а она возле него… Или не доходит?

– Так ведь я ничего. Тут такое дело… Как уж фортуна повернет…

– Короче! Либо ты прямо сейчас называешь мне вашего продавца, либо всю вашу кодлу мы плотненько берем в оборот.

– А мы-то здесь причем?

– Притом, что за друзей своих надо отвечать. А вам на них, видно, чихать. Загнулся, и хрен с ним! Так, что ли, получается?

– Чего ты! Жека нормальный был парень.

– Тогда говори – кто толкает вам «дурь»?

Цыпа, помешкав, кивнул в сторону перекрестка с ларьками.

– Подумаешь… Это все знают. Здесь и берем. По средам и пятницам у Варана. Деньги в окошечко суешь, и все дела. А в выходные на любой дискотеке можно достать. У цыган, конечно, дешевле, но чего туда ездить, когда этой хрени кругом полно.

– Ладно… Кто такой этот Варан?

– Я же говорю – продавец. Мурой лотерейной торгует. Типа лохотрона и прочей лабуды. Заодно дозу пацанам подбрасывает.

– Много подбрасывает?

– А я знаю? Сколько заказывают, столько и несет.

– Ну, а деньги на ширево где берете?

– Ты, мужик, заманал. Тебя-то это колышет?

Дмитрий за грудки рванул щуплого собеседника, на добрый вершок приподнял над землей.

– Кретин безмозглый! Вы же все тут покойники, неужели не ясно? Вам жить еще, может, год или два от силы! Помяни мое слово, половина сядет, другая сдохнет, как Женька!

Цыпа неуклюже бултыхал ногами. По лицу подростка было видно, что проникновенная речь Дмитрия не очень-то трогает молодую душу. Корочкой поросла душа. Ореховой скорлупкой. Тех, что сидят на игле трудно расшевелить словом. Чем бы потяжелее, так ведь тоже толку не будет.

Приятели Цыпы, следившие за разговором издали, шакальей стайкой потянулись в их сторону. Впереди шлепал разбитой обувью тот самый плечистый. Цепочка безостановочно крутилась на его пальце. Оно и понятно. Кубик Рубика – забава для примитивов, ну, а шахматы – те и вовсе для очкастых фуфырей. Другое дело – цепура, перышко с наборной рукоятью, колода картишек с раздетыми кралями…

– Чего там, Цыпа? Помочь?

Дмитрий недобро улыбнулся.

– Ну, давай, зови своих мозгляков. Посмотришь, что я с ними сделаю.

Тыквообразная головенка Цыпы неуверенно качнулась.

– Да не-е… Нормально все.

Стайка приостановилась на отдалении. Успокаиваясь, Дмитрий со свистом втянул в себя воздух, нехотя вернул Цыпу на землю.

– Ладно, вали, заморыш. Кто знает, может, повезет, протянешь еще до двадцати.

– Чего до двадцати-то?

– А больше у тебя, сморчок, не получится.

***

Пятью минутами позже, перебравшись через дорогу, Дмитрий Харитонов уже приближался к стоящему возле лотка мужчине. На ходу бегло оценил комплекцию противника. Крепыш из коренастых и загривок вполне слоновий. Талия – как у борца сумо, кулаки – соответствующие. Хорошо, видно, жилось на детские грошики. И место ведь выбрал какое! Налево – школа, направо – ПТУ, а чуть подальше компьютерный центр – средоточие подросткового досуга. Что и говорить – о молодой поросли радели всерьез. Гонять под травку подземных монстров да лупить из базуки по инопланетным нетопырям куда веселее. А уж с серьезным ширевом – и монстров никаких не надо, – сам в такого превращаешься.

Глядя на торговца, Дмитрий стиснул зубы. Из-за такой вот мрази и мрут по подворотням тысячи неокрепших сопляков. Кто-то тянет деньжата у собственных родителей, кто-то ставит прохожих на гоп-стоп, иные приобщаются к мокрым делам. А все только для того, чтобы купить щепоть лабораторной отравы и набить кошелек такого вот дерьмодава. До чего дошло, даже синие роптать стали, самостийно дают отпор наркобарыгам. А менты – ни ухом, ни рылом. Треть пашет почем зря, треть – глаза закрывает, а еще треть чуть ли не в открытую «крышует», кормясь от той же наркоторговли.

Грудь продолжало распирать от ярости, Дмитрия почти трясло. Картина с мертвым пареньком по-прежнему стояла перед глазами. Пожалуй, даже в жарком Афгане он не испытывал столь ослепляющей ярости. Там была дурная, но война, здесь же было откровенное предательство. Свои сдавали своих! Более того – били по самому незащищенному и больному – подросткам и детям. Парни загибались от плана и ВИЧ-инфекции, незрелые пигалицы конвейером шли на панель, уверенно приближая цифры вен-заболеваний к показателям реальной эпидемии. А ведь это только начало!

Так или иначе, но сегодняшний козел отпущения был найден, и сразу стало легче. Он даже не старался подкрадываться, а потому подойти незаметно не удалось. Толкущиеся возле ларьков девицы-красавицы, завлекающие денежных водителей на предмет интимного знакомства, повернули в сторону Дмитрия завитые головенки, а следом за ними обернулся и продавец лотерейных кукишей. Ни малейшего испуга на широком мясистом лице, в маленьких глазках ни тени тревоги.

– Привет Варан!

– Чего тебе?

– Это не мне, – тебе, паскуда! – Дмитрий без замаха ударил, угодив костяшками пальцев по кадыку детины, мыском туфли навернул в массивный живот. Человек-слон рухнул на колени, хрипя, обхватил горло. Дмитрий склонился над упавшим.

– А сейчас, Варанчик, мы отправимся туда, где ты берешь свой товар. Я не про билетики, я про наркоту.

– Ты кто такой, мосол? У тебя что, бредень съехал?..

Лоточник поперхнулся, не договорив. Дмитрий стиснул пальцами жирную шею. Такие вещи он делать умел. Пятаков, как Тима Лосев, не гнул, однако проволоки – колючей и неколючей – навязал в свое время немалое количество километров.

– Давай, жлобяра, поднимайся! Накрылась твоя торговлишка.

Изображая покорство Варан привстал и тут же попытался пнуть соперника в пах. Вышло это у него неуклюже. Дмитрий без труда перехватил чужую пятку, довернув носок, заставил лоточника плюхнуться носом в асфальт. На рассаженной физиономии лютым светом разгорелась пара крохотных глазок.

– Ну, падаль! Ты у нас кровью харкать будешь!

– Да что ты такое говоришь! Вот, напугал-то…

Налетевшего сбоку смуглявого типчика Дмитрий заметил чересчур поздно. То ли таился он где-то поблизости, то ли сдал «злого дядю» верный друг Цыпа. Новый противник оказался куда более опасным. Увернувшись от беглого джеба, он в свою очередь кинул вперед левый кулак, тут же вполне грамотно крутанул ногами вертушку. Рифленая его подошва просвистела перед самым носом, даже песок полоснул по лицу. Дмитрий качнулся назад, попытался изобразить обманный финт, но уже в следующую секунду угодил под удар нунчак подкравшегося с тыла третьего противника. Деревянная колотушка угодила точнехонько в затылок. Ясно было, что работал мастер. В голове загудели небесные колокола, мир шатко покачнулся, поехал вбок. Уже падающему, Харитонову брызнули в лицо из баллончика. Не перцовкой, – чем-то более ядовитым. Из глаз немедленно хлынули слезы, сознание взорвалось огненным фейерверком. Невидимый аркан обвил грудь, с силой потянул вниз. Подобно трясине черное, лишенное воздуха пространство втянуло его в себя, в один миг лишило зрения и слуха.