Андрей Щупов - Ваше благородие, бомж

Напарник возле мотоцикла взволнованно озирался и почему-то отряхивал ладони от земли.

– Ну как? – он заметил наконец подбегающего снайпера.

– Сам слышишь как, – стрелок швырнул сумку в коляску. – Дело сделано, рвем когти!

– Это конечно, – странно двигаясь, напарник зашел ему за спину. – Сейчас тронемся.

– А это еще что за ямина?

– Червей копал. Мы же с тобой вроде как рыбаки…

– Рыбаки?! – снайпер развернулся к приятелю, но только для того чтобы разглядеть зрачок пистолетного ствола.

– Брось валять дурочку!

– Тихо, не ори!

– Ты что делаешь, гад! Мы же напарники!

– Такова жизнь, зема! Уж прости…

Пара выстрелов затерялась среди грохота рвущихся складов. Обшарив убитого, убийца нашел карту, тут же и подпалил от зажигалки. Когда язычки пламени дожевали серую бумагу, подхватил под мышки обмякшее тело снайпера, неловко поволок к вырытой яме. Свалив вниз, торопливо взялся за лопату. «Рыбак» зарывал «рыбака».

Нужного человечка он все же разглядел. Издалека и неясно, но разглядел. По крайней мере короткого мига хватило, чтобы узнать Насарпанова Евгения Лактионовича – того самого, что прибыл на смену погибшему Саше. Бывший комполка заметно обрюзг и растолстел, щеки его обвисли бульдожьими брылями, на носу вызрела вторая бородавка. Наблюдались и иные перемены – в выражении глаз, в манерах. Движения вчерашнего коллеги приобрели несвойственную военным вальяжность, в осанке проступила некая барственность. Должно быть, таким образом Насарпанову легче было перемещать с места на место свое вместительное чрево. Когда бывший комполка забирался в салон темной «Ауди», один из бритоголовых лакеев услужливо поддержал его под локоток. Сын казашки и русского, выросший и воспитанный в России, видимо, все-таки чувствовал генный зов. Потому что даже в нынешнем своем состоянии он походил скорее на раскормленного бая, нежели нового русского.

Бомж пожалел, что у него нет прибора ночного видения. Номера машины он так и не сумел различить, зато хорошо разглядел ребят, выстроившихся полукольцом возле «Ауди». Широченные пиджаки, столь же широченные шаровары. У двоих руки за пазухой, у третьего в ладони крохотная рация. В кильватер «Ауди» готова была пристроиться еще одна иномарка. Вероятно, и на маршруте возможного следования «хозяина» тоже куковали бдительные стражи. Оно и понятно. Очень уж много широкозадых развелось в Москве, для всех коридоров не расчистишь. Впрочем, и та охрана, что окружала Насарпанова, более чем впечатляла. И непонятно было, то ли это и впрямь опасение перед возможными покушениями, то ли держать близ себя эту щелкающую зубами свору обязывало положение… Дождавшись, когда машины тронутся и скроются за углом, бомж судорожно вздохнул, торопливо стал доедать подтаявшее в руке мороженое. Покончив с вафельным стаканчиком, сорвал лист тополя, обтер руки.

В общем и целом он был доволен. Нужный человек оказался в столице, никуда не исчез и, кажется, не собирался исчезать. Значит, и дотянуться до бывшего полковника не такая уж проблема. Было бы во сто крат хуже, если клиент улетел бы к американцам-латынянам, а то и вовсе на какие-нибудь экзотические острова. Но Насарпанов остался здесь, и бомж не сомневался, что рано или поздно им суждено встретиться.

Проехав пару остановок на трамвае, бомж вышел возле незнакомого лесопарка. Выбор был сделан случайно и наугад. Дикая жизнь приучила к мысли, что лес – это все-таки лес. Здесь можно и выспаться, и обустроить логово, и уйти от внезапной погони. Каменные джунгли куда опаснее…

Преждевременный старикан, темнолицый и сизоносый, шажками минера двигался по траве навстречу, сучковатой палкой цеплял случайный хлам, придирчиво осматривал. Искал он, разумеется, не грибы и не мины.

– Здорово, дед! – бомж заступил ему путь.

– Ну? Чего тебе? – старикан поднял голову.

Вытащив отнятые у однорукого деньги, бомж развернул их красочным веером.

– Жильем случайно не выручишь? Хорошо заплачу.

От внимания его не укрылось, с какой жадностью глазки побирушки прикипели к купюрам. Все равно как мухи к липучке. Лишь сделав над собой усилие, старикан перевел взор на бомжа. То, что он разглядел, ему, видимо, не понравилось. Кряжистый здоровенный тип в мятом одеянии и стоптанных ботинках на роль рядового квартиросъемщика явно не тянул. Еще и глаза какие-то не такие… Старикан ощутил холодок в животе, ноги его сами собой повернули в сторону.

– Эй, дед! Ты куда?

– Знаем мы вас! Жилье ему понадобилось…

– Ты чего, дед! Я совсем не страшный.

– Как же нестрашный! Громила такой!.. Еще в дом просится.

– Дурила, я же заплачу! Без всякого обмана. Аванс прямо сейчас могу выдать.

– Сейчас выдашь, потом отнимешь.

– И хрен с тобой! – бомж раздраженно сунул деньги в карман, зашагал по асфальтовой дорожке. Спиной ощутил, что старик смотрит ему вслед. Наверняка жалеет, что не решился взять деньги. А может, у самого жилья нет. Кто их нынче разберет – имущих и неимущих! А есть ведь еще малоимущие! Воистину широка страна родная…

Здесь среди сгрудившихся деревьев стало заметно темнее. Он продолжал шагать наобум. В низине среди кустов неожиданно услышал журчание. Свернув с дорожки, действительно наткнулся на ручей. Чистая или нечистая в нем вода, определить в сумерках было непросто. Бомж окунул в воду пальцы, придирчиво понюхал. Явной вони не наблюдалось. Может, и впрямь ручей. Должны же еще оставаться в природе такие! Или даже река. А что? Сколько водных рукавов Москва поглотила, закатав в бетон и асфальт. Вот и этот ручей, возможно, и не ручей даже, а какая-нибудь упрятанная под землю Неглинная. На подходах к городу уходит вглубь, а здесь на пару минут выныривает – за глотком воздуха, чтобы разок-другой бросить взор на солнышко. Речкам оно тоже необходимо и полезно. Он сполоснул руки, втянув в себя запах, не без удовольствия ощутил рыбьи ароматы. Нюанс также обнадеживал, хотя мало о чем говорил. По слухам в подземных водоемах и рыба водилась особенная. Слепая, с черными бельмами вместо глаз, с заживо гниющими жабрами. Хотя, может, и врут, как врут про гигантских пауков, про снующих в подземельях крыс-людоедов. Бомж много чего повидал на своем веку и знал точно, страшнее зверя, чем человек, природа еще не выдумала.

Сковырнув с ног ботинки, он стянул взопревшие носки, с наслаждением пошевелил пальцами. Носки нюхать и изучать не стал, уж они-то точно не благоухали. Но главная проблема – дыры. Пятки горели огнем, чертов попрошайка заставил его сегодня основательно побегать!..

Пожулькав носки в водном потоке, бомж накрепко отжал их, снова натянул на ноги. Предварительно прилепил к растертой коже листы подорожника. Последних, по счастью, кругом произрастало в избытке. С обувкой он поступил хитрее. Нарвав вокруг себя травы, точно вату умял в просторные ботинки. Стало на порядок удобнее. По крайней мере этот вечер можно будет дотянуть и дожить. А завтра, когда откроются магазины, на неправедно добытые деньги он что-нибудь обязательно подберет и купит.