Юрий Соколов - Африканские откровения Банга

Конечно, гордость за отечественное судостроение после прихода в порт присутствовала. Но седины этот ураган прибавил всей команде. О масштабе и силе урагана узнали, когда матросы, разбирая последствия стихии после того, как судно покинуло зону бедствия, сняли водоросли с верхнего мостика. Водоросли, обыкновенные сине-зеленые морские водоросли свешивались с верхнего мостика на смотровые стекла рубки. Хотя во время шторма никто их не замечал, смотрели на волны и закрывали глаза, когда они накрывали корпус и перекатывались через судно, чтобы нести свою разрушительную силу по воле ветра дальше. Эти безжизненные уже водоросли после пережитого ужаса настолько потрясли всех, что шутить никто уже не шутил и о шторме в разговорах между собой не вспоминали. Страшно представить, какая была волна, что, пройдя стометровый корпус судна, оставила свои следы в кормовой части на высоте в пятнадцать метров.

Пережили… В дальнейшем при встрече с членами экипажа о шторме не говорили никогда. Воспоминания о светопреставлении не радовали и не восхищали, а пережить снова страх от океанской мощи не хотелось никому.

Тогда он сделал для себя вывод: не надо шутить с природой, не надо даже стараться говорить о ней неуважительно. Человек слаб перед стихией. Выжить теперь уже в новых климатических условиях, может быть, и можно, но только опираясь на свой ум, знания и взаимовыручку, и на удачу, как уже раз было в урагане «Надежда».

РЫБАКИ

Когда стоишь пред вратами рая в лучах ослепительного белого света в ожидании решения архангелов разрешить пройти в них или нет, на ум приходит мысль: «А что, собственно, ты сделал в этой дарованной тебе жизни?» Это не из повести о Павке Корчагине и не из времен, когда считалось, что при капитализме человек эксплуатирует человека, а при социализме наоборот. Просто реально ощущаешь, что жизнь прожита, возврата к ней нет, а что в итоге? Конечно, не ты подводишь черту о проделанной работе и созданном тобой, оказанной помощи или поддержке. Все равно получается мало, но если ты неплохой человек, то может оказаться достаточным, чтобы получить пропуск в райские кущи. А это и есть основной итог, к которому стремится всякий нормальный человек, как оказывается.

Получается, что древние религиозные источники правы, и душа человека остается, тогда как бренное тело исчезает под воздействием естественных природных процессов. Остается душа, как матрица памяти прожитой жизни. Куда она потом улетает – при жизни не узнать. Тут какие-то другие, пока неизвестные доселе приборы нужны, чтобы вычислить. Но уж если сравнивать душу с матрицей, то, по идее, улетает она в общее хранилище памяти. А долетает ли до него и сохраняется ли там, или ее кто-то отбраковывает – неизвестно.

Предназначение такого хранилища памяти можно было бы объяснить необходимостью, в случае каких-либо катаклизмов с цивилизацией или ее полного уничтожения, воссоздания людей как вида. Ведь допускают, что даже в нашей солнечной системе какая-то планета взорвалась, да и на Земле уже развивается пятая цивилизация. А род людской продолжается. Как он мог сохраниться? Рассчитывать, что предки были шибко умными, не приходится, коль их цивилизация была разрушена. Значит, есть какой-то источник, позволяющий восстановить людской род. Тогда получается, что наша цивилизация создана на базе сохраненных матриц памяти давно исчезнувших людей, и мы есть не что иное, как их копии. По-моему, это всяко лучше, чем быть потомком обезьян или генетически мутированным из динозавров. Но ведь никто не говорит что-то конкретное. Одни гипотезы, а значит, и гипотеза с матрицей памяти, что есть человеческая душа, имеет право на существование.

Чего только в голову не лезет, когда с утра едешь час в автобусе на суточную вахту. Сонное состояние после утреннего кофе уже не особо беспокоит, но и осознание бесперспективности каких-либо телодвижений во время поездки не наводит на физическую активность. Вот и лезет в голову всякая ерунда. То ли о смысле жизни, то ли о ее возникновении и истории человечества. Каждый пытается сделать прогнозы развития истории на основе своих знаний, личного опыта, прочитанных либо услышанных гипотез или предсказаний. Конечно, ничего путного из этого никогда не выходит, но время занимает, и поездка не кажется столь утомительной и долгой. Нет, когда сам ведешь, не до мыслей, надо за дорогой смотреть, а вот сидя в расслабленном состоянии, когда основной заботой является не прозевать свою остановку, можно и пофилософствовать. Это, понятно, никому не интересно, так что с соседом лучше не начинать беседу, но сам проникаешься иногда таким самоуважением, что, выйдя на свежий воздух, чувствуешь прилив сил для успешного начала рабочего дня.

Сегодня успел на автобус предприятия, и, вместо того, чтобы пройтись до проходной по свежей погоде и подышать чистым воздухом, несущимся с Балтийского моря, пришлось трястись пять минут вместе с работниками предприятия, заполнившими своими выдохами за сорок минут езды с пункта выезда из Пайзы, района города Светлого, весь салон. Теперь осталось просидеть, т. е. проработать в диспетчерской сутки, чтобы снова вырваться из замкнутого пространства на улицу и снова ощутить свежий балтийский морской воздух.

Работа диспетчеров в рыболовецком колхозе невысокооплачиваемая, но живая. Круг общения широкий, и, хорошо бы только в дневное время, а то ведь когда суда с выловом кильки или салаки возвращаются ночью, то приходится «разруливать» ситуацию, оторвавшись от столь желанного сна. А работать приходится сутки через двое, иначе зарплата будет такой куцей, что и ноги протянуть можно. Так что состояние зомби, или невыспавшегося человека, иногда становится раздражающим фактором. Понятно, что работают здесь одни пенсионеры, которые вытягивают за счет своей пенсии. Так сказать, никакая пенсия дополняется никакой зарплатой. Катастрофическое недосыпание, особенно в дни путины, приводит иногда к плачевным результатам, но быстрый ритм производства сглаживает острые ситуации, и предприятие несется вперед без остановки.

Рыболовецкий колхоз представляет собой конгломерат артельного рыболовства в заливе, где работают несколько бригад из соседних прибрежных сел, промышленного лова в море маломерными судами и берегового производства по переработке рыбы, включающего выпуск консервов, пресервов, копченой и вяленой рыбы. Имеет свою территорию с причалами, холодильниками и цехами. Производственный муравейник с круглосуточным режимом работы. Государство выдает квоты на вылов того или иного вида рыбы, по которым и строятся планы, и рассчитывается вся бухгалтерия. С обычным сельскохозяйственным колхозом общее то, что это рискованный бизнес, зависящий часто от погоды в море и заливе, когда маломерки не могут работать из-за шторма, и самой рыбы, которая шевелит хвостом в воде и меняет свое местоположение, а не стоит и ждет, пока рыбаки вытянут ее из пучины. Квоты, бывает, что и не выбирают по истечении года, это влечет за собой разбирательства у недовольного верховного начальства, отписки, отмашки и потерю премии для простых работяг. Не все можно списать на текущий кризис в стране, но в конечном счете все улаживается как-то само собой, и с новым годом все снова приступают к работе с энтузиазмом после возлиянийе встречи праздника. А через месяц-два и салачная путина начинается на радость всему производству. Тысячелетняя история рыбного природного воспроизводства не подвержена пока катаклизмам на берегу и чехарде государственного управления прибрежных морских территорий.