Софья Никитина - Жизнь как чудо, или Проказы человечества

Мой физрук в университете поставил мне бы сейчас все десять зачетов! Мы неслись, как угорелые. Я был очень удивлен, но малой бежал впереди меня, причем спокойным легким бегом. А я плелся за ним, не мог его догнать! Наконец мы остановились. Я чувствовал себя шестидесятилетним пенсионером. У меня была дикая одышка. Малой посмотрел на меня и указал рукой на лес. В этом лесу мы и заночевали. Была прекрасная ночь. Тихая, светлая и спокойная. Малой с помощью палочек пытался развести костер, но пока ему это удавалось плохо. Я вдруг вспомнил, что у меня в кармане завалялись спички. Ура! Костер вышел на славу!

– «А что я тебя все время малой зову?»

Теперь будешь Саня!

– «Согласен?»

Саня посмотрел на меня.

– «Саня!» – позвал я его.

Он протянул мне бутерброд, который мы еще тогда с ним ели. Ну помните те Машины бутерброды? Так вот это был тот самый бутер с ветчиной и сыром! Только, по моему, он уже пропал! Ветчина протухла.

«Спасибо, Саня!» -сказал я.

Я только сейчас понял, как страшно я проголодался! И за все время своего пребывания съел только пять бутербродов. Мне стало все равно, что этот бутерброд несвежий. Тем более, что мне его дал Саня.

– «Откуда он у тебя?» -жуя бутерброд, спросил я.

Он молчал. Ты что приберег его на черный день? Он улыбнулся. Понял, что я шучу. Спустя час Саня уже спал под большим папоротником. Завтра на утро надо что-нибудь приготовить. Я сидел, думал, молчал, смотрел на огромное небо. Что нужно человеку для счастья? Деньги? Удача? Может дача? Да просто тот человек, который будет с ним рядом! Который его никогда не предаст. Который будет его любить и принимать таким, какой он есть. Пусть у него куча недостатков, пусть. Все это не важно, если любишь. Я любил, я дико скучал по Маше. Я будто чувствовал, что там, в Союзе, творится что-то неладное. Я переживал за семью, да за все я переживал! Мне было хорошо тут, с Саней. Но надо было думать, как вернуться домой. А может меня само выбросит? Может! Но все же, обязательно надо что-нибудь придумать! Я уснул. Было темно. Лес затих. Все и все спали крепким сном.

Мне снился чудесный сон. Маша смотрит на меня и улыбается. Солнце светит мне прямо в глаза. Еще все спят. Еще нет пяти часов утра. Мы пьем крепкий кофе и едим бутерброды с ветчиной. Мы сидим у меня на кухне. Еще два часа до занятий в университете. Весь дом спит. Первый несмелый яркий луч солнца пробился сквозь занавеску. Маша…

Снится дед, уходя на утреннюю рыбалку, он окинул нас радостным взором. «Что молодежь, не спится?» -во весь голос произносит он. Дед!…

Все в каком-то тумане, все покрыто беленой. Но в моей душе такое наслаждение, такое, что не описать словами! Я был рядом с моим любимым человеком. Я был рядом с человеком, который меня всегда понимал. Я был рядом с тем человеком, которого больше нет!

От этой страшной мысли я и проснулся. Было около трех часов утра. Уже зачинался рассвет. Горы, видневшиеся вдалеке, были в тумане. Легкий ветерок ласкал мне щеку и распахнутую грудь, словно Машина рука прошлась по моему лицу. Мне было холодно. Из-за утренней росы я промочил ноги. Малой дремал. Первая птица запела свою первую песню в этот день. Я не мог больше уснуть. Я лежал на сырой траве. В зубах дербанил какую-то травинку. Сколько прошло дней? Сколько я тут? Надо в Союз! Надо домой! Срочно! Я стал вспоминать построение машины времени. Одна дурь была у меня в голове! Дурь, которую я не мог выбросить. Здесь нет ни стекла, ни дерева, ни паяльника, ни плоскогубцев. Дерево! Ну как же его нет! Во дурак! Здесь полно деревьев. Топор? Где его взять? У меня есть перочинный нож, что я смогу им сделать? Разве что папоротников нарезать! Вдалеке послышались крики и вопли. Неандертальцы! Они нашли нас! Саня зашевелился. Открыл свои огромные глазенки и вытаращился на меня. «Бежим!» – скомандовал я. Поднял на руки сонного Саню и побежал. Он начал брыкаться. А ведь ты прав! Все равно от них не убежишь. Если только заблудишься в этих дебрях Амазонки! Я остановился, опустил Саню на землю. Он встал, закрыл меня руками от неандертальцев и крепко зажмурился. «Ты чего?» -спросил я. «Прорвемся!»

Они догнали нас. Мы стояли на месте. Я запыхался. Саня указал на шефа -вожака и что-то крикнул ему. Шефу это явно не понравилось.» А вы знаете закон джунглей?» – спросил я у вожака. Он с удивленным прищуром посмотрел на меня. «Да, да, да, конечно, каждый сам за себя!» -Это полный бред! «А вот мы с тобой одной крови!» -Другое дело. Я взял свой перочинный нож и проткнул себе палец. Конечно же, это было безумство в условиях антисанитарии, но более действенного метода я не придумал. Я взял палец Сани и приложил к своему. Мы с ним теперь одной крови! Все неандертальцы замерли. Вожак посмотрел на меня, взял мою руку и сжал ее в своей, потом приложил ее к своей груди. Мы молча стояли и смотрели друг другу в глаза. В его глазах проскользнуло доверие. То самое чувство, которое я меньше всего у него заслужил. Доверие! В неандертальце! Это ли не чудо? Дальше в его глазах проскользнула нотка благодарности, но он быстро отвел взгляд. Он подошел к Сане. Я подумал, что сейчас он причинит ему боль или того хуже… Вожак обнял малого, как самого дорогого и близкого человека на свете. Он его обнял! Вы думаете у них нет чувств? Есть! Они тоже люди! Какая разница! Хоть вы неандерталец, хоть австралопитек, хоть современный человек! Зачем нам даны чувства? Некоторые говорят, что чувства разрушают нашу жизнь. Что чувства наши враги и предатели. А как вы это поняли? Вы испытали чувства! Вы сделали анализ, точнее это сделал ваш мозг. Зачем человеку дан мозг? Зачем человек вообще живет на Земле? Он вечный странник! В запасе у него лишь век, и каждый день его отсчитывает солнца свет. Но он живет, не думая о датах и о числах. Он знает, что жизнь полна мгновений. Да жизнь сама и есть огромный миг!… Что же ищет каждый человек? Может теплый костер. Может дом. Может он ищет того, кого навеки потерял. Зачем же он ищет? А как иначе жить. Может наша жизнь заключается в поиске чего-то прекрасного. А ведь «прекрасное», оно для каждого свое. Интересно, человек живет, чтобы чувствовать или чувствует ради того, чтобы жить. И все же человеку даны чувства для того, чтобы понимать других таких же людей, чувствовать их. А может все это химические процессы? Может быть…

Мы шли рядом. Я, Саня и вожак. Я все же побаивался вожака. Просто не знал, чего от него ожидать. Позади нас шли неандертальцы. Все были одинаково измучены. Вожак был смурной и чем-то недовольный. Только сейчас я начал к нему присматриваться. Раньше он мне казался жестоким, грозным, убитым внутренне человеком. А сейчас я нашел в нем что-то теплое, что-то человеческое, но далеко спрятанное. Он никогда не показывал своих чувств. Всегда был суров, сдержан и непобедим. Он не смеялся, не улыбался, словно камень, было его уставшее лицо. Сейчас он шел рядом со мной. Его черные кудри закрывали ему лицо, глаза были опущены вниз. Он был очень красив, хотя людям того времени красота была несвойственна. Вскоре Саня сильно устал. Я хотел взять его на руки, но вожак оттолкнул меня в сторону, при этом что-то сказав. После Саню взял на руки другой неандерталец, как я потом понял, отец Сашки. Я дико скучал по своей семье и, если честно, немного завидовал Саньке.