Валерий Лаврусь - Очень высокие горы. Восхождение

Второй по красоте и тоже отовсюду заметный – пик Инэ. Если у Белалакаи форма асимметричная, то пик Инэ – практически идеальный тетраэдр.

С западной стороны, со стороны ущелья, возвышается необъезженная лыжниками залесённая гора Семёнов-Баши (в честь великого географа Семёнова-Тян-Шанского 4 4 Семёнов-Тян-Шанский Пётр Петрович (1827—1914) – русский географ, ботаник, статистик, государственный деятель. ), а с другой, восточной, стороны – Мусса-Ачитара. На этой трёхкилометровой пологой горе расположились все подъёмники и зоны катания. Именно там Юра позавчера и катался. Оттуда, Бог даст, и полетит сегодня.

Погода стояла хорошая, как и все предыдущие дни: тепло, солнечно, безветренно… Но это внизу, а наверху она может быть более непредсказуемой – Юра знал это. А ещё…

Замурлыкал мобильный:

– Погода отличная! Поднимайтесь!

– Еду! – выкрикнул Юра и дал отбой. Глубоко вдохнув морозный воздух, он зажмурился. «Летим, значит, да? Летим! Летим-летим!» И сразу внутри стало суетно.

– Летим, Соня! – Юра ворвался в комнату и заметался, на ходу решая, что же надеть? Полёт в горах… Высота два-три километра… Февраль… Полчаса без движения…

– А надену-ка я термобельё, как думаешь, Сонь? – вслух рассуждал Юра. – Умная мысль? Умная!

Соня глядела на мужа со снисходительной улыбкой. Беспокойный пациент, о-хо-хо… Она хорошо его знала: пока своего не добьётся, ни за что не успокоится!

– Ты со мной? – Юра прыгал на одной ноге, натягивая штаны.

– Не-а… Брошу тебя. По рынку потаскаюсь… Девчонкам сувениров куплю… Ты же уже купил своим девчонкам?..

За тридцать лет совместной жизни Соня привыкла и к Юриным полётам, и к Юриным залётам… Но сунуть шпильку – кто бы упустил?

Юра кивнул. Действительно, чего ей там мёрзнуть? Обнял жену и отдал ей банковскую карту: мало ли что? А ещё через полчаса он уже стоял на высоте трёх тысяч на смотровой площадке, а пожилой, загорелый, горбоносый, похожий на киношного индейского вождя распорядитель организовывал желающих полетать на парапланах и одновременно следил за погодой в атмосфере.

– …Говорю вам, мадам, если вы отойдёте хотя бы на минуту, а сейчас кто-нибудь из пилотов вернётся и будет готов лететь, я отдам ваше место, так и знайте! – и, зажимая гашетку рации, без перехода наговаривал в микрофон: – Три тысячи метров, ветер – направление Домбай-Ульген, один-три метра в секунду…

– Вы же авиация! – пыталась давить дамочка. – У вас же всё по часам!

– Как говорил один мой знакомый пилот, по часам у нас только похороны, а полёты у нас по текущему состоянию погоды.

И вождь, довольный своей дурацкой шуткой, каркал простуженным старческим смехом. Мадам точно ветром сдуло. Однако смелых и бесшабашных уже и без неё набиралось трое.

– Пилоты, у меня два пассажира, третий готовится…

– Вождь, мы поднимаемся, – прохрипела рация.

Через пятнадцать минут на площадке собрались пилоты и заспорили. Пока они поднимались, ветер немного разгулялся, метров до пяти-шести в секунду, при этом он всё время дёргался и менял направление.

– …А я в такой ветер не полечу! И не уговаривайте! – собирая в большую сумку параплан, митинговал пилот с татарской внешностью. Юра сориентировался – это Равиль: Вождь именно так несколько раз обращался к нему по рации.

– …Рванёт и кинет на скалы! А оно мне надо? Это ты, Костян, у нас крутой… – продолжал он, обращаясь к рыжебородому в яркой зелёной куртке, – А я – пас!

Третий, по всей видимости Виталий, стоял в сторонке и молча курил.

Константин покачал головой и зло сплюнул:

– Зажрались вы, мужики! Всё бы вам в штиль летать!

Он повернулся к «пассажирам» и бегло оглядел их.

– Кто тут на длинный залёт?

Юра шагнул.

– Пошли. Выше поедем… Может, там стихнет… А то начинают тут… «А оно мне надо… Я пас…» Билет на подъёмники есть?

– Сквозной.

Костя подхватил огромный рюкзак, Юра взялся за сумку с парапланом.

– Вообще-то я сам привык… – взглянув на Серова, буркнул Костя, но отбирать не стал, и Юра потащил параплан к подъёмнику.

– Ты сегодня какой полёт делаешь? – Юра решил сразу перейти на «ты», с пилотом обязательно нужно на «ты», дело такое… можно сказать, интимное…

– Второй. Первый после того, как тебе позвонил. – Константин тоже не стал затрудняться в обращении. Они взгромоздились на подъёмник и поехали на верхний уровень. До перегиба ехали минуты три. Потом пересели.

– На седловину Эльбруса похоже… – протянул Юра: они как раз проезжали ложбину между верхними уровнями.

– Бывал?!

– В июле.

– Моя тоже 31 июля взошла. Каждый год восходит, а я тут десять лет кукую, всё никак не решусь.

– Некоторые там прямо с вершины слетают…

– Некоторые слетают… – задумчиво повторил пилот и замолчал, ковыряясь с настройками какого-то прибора.

Ложбина между уровнями действительно сильно напоминала седловину Эльбруса. Горы, солнце, снег, люди, хаотично лежащие на снегу, раскинув руки. Вот только на Эльбрусе они лежали от усталости, синюшные, замотанные, задыхающиеся, а здесь – балдея, очередной раз кувыркнувшись на сноуборде или лыжах. И воздуха тут не в пример больше: всё-таки на два километра ниже!

– …Некоторые слетают, – наконец что-то отцепив, повторил Константин, – а я всё никак не решусь!

Он сунул прибор в карман и надел перчатки.

– Приготовься, сходим. Приехали…

Небольшая площадка на 3168 метров, с которой почти отвесно спускалась «красно-чёрная» лыжная трасса. Юра глянул вниз и перекрестился: да ни за что! Впрочем, по ней и катались только взрослые пацаны.

– А Эльбрус где? – Юра закрутился на месте, оглядывая горизонт. Кому что…

Костя не глядя ткнул на восток: «Там!». За горной грядой, довольно далеко, возвышались две знакомые округлые вершины.

– Любуйся, я пока систему соберу. Для фотоаппарата сумка на ремне есть?

Фотоаппарат у Юры висел на груди.

– Сумка есть. В рюкзаке.

– Фотоаппарат в сумку. Её на шею. Рюкзак давай сюда, я его в багажное отделение положу.

– А квитанцию выпишешь? – пошутил Юра.

– Выпишу-выпишу… – Константин отвечал серьёзно, аккуратно раскладывая и расправляя параплан. Ткань ярко-красного цвета ложилась мягко, ровно, без складок, словно не было никакого ветра. Юра удивлённо огляделся по сторонам:

– Ветра нет.

– А тут всегда так: то есть… а то, раз, и нет! – Костя уже готовил подвесную систему. – Иди сюда, – позвал он Юру. – Одевать тебя буду…

Серов молча повиновался.

– Будешь сидеть у меня… – Костя рывками затягивал ремни, – как… король на именинах… Помнишь такую песню? Помнишь? Вот и ты так… Всё! Разворачивайся.

Юра развернулся, Костя пристегнул его подвесную систему к своей.