Джеймс Уиллард Шульц - Золото Ольхового ущелья

– Похоже, тюремные пташки, – сказал дядя, – и этот молодой, что с ними, из нашего города, скоро таким же станет. Плохо, что он заинтересовался Ольховым ущельем.

Я тоже так думал. Но я преодолел это беспричинное беспокойство, к тому же я не особо принимал всерьез этого Джима Бреди.

Мы вернулись в форт, и перед тем как войти и разойтись по своим постелям, я обернулся, чтобы посмотреть на индейский лагерь, хорошо видимый в ярком свете луны, я заметил, что хотел бы его посетить.

– Сходишь, парень, завтра же утром, – сказал Бобер Билл. – Здесь мы и получим то, что нам нужно для путешествия и для лагерной жизни.

Я лег спать, желая, чтобы поскорее настало утро, и мы смогли бы пойти в лагерь индейцев. Я так радовался, что дядя и Бобер Билл улыбались, глядя на меня.

Но еще до того, как я уснул, мысли мои вернулись к Джиму Бреди. Видеть его я бы совсем не хотел.

Глава 2.

Джим Бреди создает себе врага

На следующее утро мы закончили завтракать как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как отчаливает «Йеллоустоун». Всю ночь на него грузили меха и шкуры, что еще не вывезли после зимней торговли. Дядя и я передали капитану Марчу письма, а я передал еще одно письмо, для дядиной жены, тетушки Бетти, единственной моей мамы, которую я знал. Четверо старателей, с которыми мы познакомились, попрощались с нами, пожелали нам удачи и поднялись на борт со всем своим золотом, снова распределенным по всему телу.

Когда пароход вышел на фарватер и отправился в свое далекое путешествие, мы вернулись в форт и с двумя сыновьями Доусона отправились в лагерь индейцев.

Большой лагерь принадлежал пикуни, одному из трех племен черноногих. Мы пошли прямо к вигваму верховного вождя, Большого Озера, с которым Бобер Билл был в добром приятельстве; вождь пригласил нас войти и знаками предложил сесть на лежанку, покрытую бизоньей шкурой. Большое Озеро был мужчиной в возрасте около сорока пяти лет, среднего роста и телосложения; лицо его было умным и доброжелательным, а улыбка, когда он приветствовал Бобра Билла, очень искренней, когда он протянул тому большую, с длинным чубуком, трубку и спросил, для чего он сюда приехал.

Начался разговор, Билл рассказал, как он торговал с ассинибойнами, а вождь рассказал о том, сколько шкур добыло его племя за прошедшую зиму. Потом Билл попросил вождя послать лагерного глашатая, чтобы тот объявил в лагере о том, что ему, Биллу, нужен хороший вигвам, десять сильных спокойных лошадей, семь вьючных седел, и за все это он готов расплатиться товарами из форта.

– Зачем тебе все это нужно? Куда ты собираешься? – спросил Большое Озеро.

– Вигвам для меня и моих друзей, чтобы нам было где жить, лошади – чтобы ехать самим и везти свои вещи; мы хотим отправиться туда, где белые нашли желтый металл, где-то неподалеку от реки Уплывшего Щита, и тоже хотим покопаться там.

Как я узнал позднее, черноногие называют так эту реку с давних времен, когда член одного из военных отрядов, направлявшихся в набег на племена, живущие к западу от Скалистых гор, переходя реку вброд, уронил в нее щит, который уплыл по течению. Это одна из Трех Вилок на Миссури, которую Льюис и Кларк назвали рекой Джефферсона.

Когда Билл сказал вождю, зачем нам лошади и вигвам, Большое Озеро глубоко задумался.

– Ах! – воскликнул он. И, немного погодя, еще: – Ах! Ах!

Наконец он сказал:

– Бобер, друг мой, нас очень беспокоит, что белые нашли там желтый металл, потому что это одно из лучших охотничьих угодий в нашей большой стране. Всего несколько дней назад несколько молодых людей прошли мимо места, где был найден желтый металл, и увидели там сотни белых, копавшихся там. Огненная лодка, которая вчера приплыла, привезла еще сотню белых, и все они тоже хотят туда пойти.

Бобер, друг мой, нас это очень беспокоит. Дело не в желтом металле –для нас он бесполезен – а в том, что там появилось много белых, которые, пока добывают этот металл, убьют много животных, которые дают нам пищу, жилища и одежду. Еще больше мы боимся того, что их прибудет еще больше, чтобы найти желтый металл в других частях нашей страны, и скоро уничтожат всех животных, дающих нам пищу, а потом и нас. Мы не знаем, что делать – пойти туда и всех их убить, или позволить им оставаться там. Скажи мне, что ты об этом думаешь?

– Желтый металл, который добывают белые, очень редкий, – ответил Бобер Билл. – Вряд ли он встречается в других местах в твоей большой стране. Так что, друг мой, вот что я посоветую. Пускай они продолжают копать. Белые скоро выкопают весь металл, который там есть, и уйдут, и ваши животные станут столь же многочисленными, как прежде.

– Друг мой, твои слова – те же слова, которые сказал мне Большой Нож (агент), а все мы знаем, что вы двое – наши настоящие друзья. Так что я приму ваш совет. Пусть эти безумные белые продолжают копать. И, если вы заразились этим безумием, мы можем только помочь вам присоединиться к ним. Я дам вам все, что нужно – лошадей, вигвам и седла. Но больше мы не станем помогать кому-то попасть в эту часть нашей страны. Так мы вчера решили.

Сказав это, вождь повернулся к женщинам и стал говорить им о том, что нам нужно – так сказали мне сыновья Доусона.

– Когда мы выступаем? = спросил дядя. – Сегодня?

– Не сегодня, – ответил Том Доусон. – Женщины вождя сказали, что они должны найти у своих друзей кожу для вашего вигвама, и что он не будет готов до завтрашнего вечера.

– Ладно, мы и так прибудем на прииски раньше остальных, – сказал Билл.

Рядом со мной сидел юноша примерно моего возраста, который дружелюбно мне улыбнулся и кивнул, когда мы вошли. Как сказал мне Том Доусон, это был Несущий Орла, сын Большого Озера. Теперь я вспомнил язык знаков и спросил его:

– Много ли бизонов ты убил?

Он хлопнул ладонью по губам, что было знаком удивления, и сам спросил:

– Ты ведь только что прибыл из далекой страны, как же ты смог так быстро выучить язык знаков?

– Бобер, который тут сидит, научил меня. Я очень плохо знаю этот язык.

– Ты выучишь его в совершенстве. Я тебя научу. Да, я убил много бизонов. Много вапити, оленей, антилоп. Дважды сражался с Перерезающими Горло, убил одного из них, взял его ружье. Я убил трёх настоящих медведей. Один из этих медведей был очень большим, очень злым. Ты все это понимаешь?

Я и половины не понимал. Но Джим Доусон повторил мне знаки и разъяснил их значение: Перерезающие Горло – это ассинибойны, настоящий медведь – гризли, и так далее, так что я стал лучше понимать этот безмолвный выразительный язык.

– Ты прожил столько же зим, сколько я, давай станем друзьями, – знаками сказал мне Несущий Орла.

– Да, – ответил я.

– Настоящими друзьями, на всю жизнь.

Тут сыновья Доусона и Бобер Билл удивились. Было большой редкостью, чтобы кто-то из черноногих предлагал дружбу тому, кого видит впервые, и еще реже случалось, чтобы таким стал представитель другого народа, сказали они.