Виктор Квашин - Земля бога речного устья

Иллюстратор Ольга Ничипуренко

Дизайнер обложки Владимир Квашин

© Виктор Квашин, 2020

© Ольга Ничипуренко, иллюстрации, 2020

© Владимир Квашин, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-0051-6289-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Чжурчжэню Оло из рода Тохто не досталось войны, которой вдоволь выпало его отцу Тохто Сиантоли, ставшему несломленным защитником последней крепости некогда великой чжурчжэньской империи. Теперь другая власть и другая страна – империя Юань под мудрым руководством монгольских ханов. Но честность и честь, стремление любой ценой выполнить задачу – по-прежнему в цене. Имея невоенную специальность, Оло оказывается на территории враждебных народов, где волею хана обязан построить крепости для юаньской администрации.

Это третья историческая художественная книга о средневековых государствах на территории российского Дальнего Востока. Одна «Сказки о Бохайском царстве» – о самом первом государстве на наших территориях, вторая «Последняя крепость империи» – о чжурчжэньской империи Цзинь и государстве Дун Ся, и вот теперь «Земля бога речного устья» об экспансии монгольской империи Юань на Нижнем Амуре и Сахалине. Главная задача этих исторических повествований – привлечь внимание дальневосточников к нашей, местной истории, показать, что здесь происходили события не менее важные и зачастую гораздо более масштабные, чем в Европе, подробно освещаемой учебниками истории.

Все три книги связаны героями одного древнего рода Тохто. Они – люди разных эпох, но в их характерах есть нечто общее, что во все времена считалось достойным уважения.

Увлекательного чтения, уважаемый читатель!

Все книги доступны по адресу:

https://ridero.ru/author/kvashin_viktor_3cnkb/

Электронные версии бесплатно.

На серой гальке у самой воды стояла большая серая чайка с чёрным клювом и чёрными концами сложенных на спине крыльев. Птица одним глазом смотрела на Оло 1 1 Оло – водопад (удэ), имя и, казалось, совершенно не боялась близости человека, будто это и не человек вовсе, а выброшенная наводнением коряга. Если бы чайка не поворачивала голову, её можно было и не заметить на фоне грязно-серой реки, накрытой низким предзимним одеялом серого неба.

– Это снова ты? – удивился Оло, разглядывая украшенную аккуратным чешуйчатым узором спину птицы. – Я ведь стар уже для дальних походов. Что тебе ещё от меня надо?

Птица склонила голову, будто обдумывая сказанное человеком и не спеша засеменила вдоль кромки воды. На уныло-сером фоне ярко-красными палочками мелькали чаячьи ножки. И Оло уже знал: это – приговор, которого не избежать.

Он услышал гудение, тяжёлое жужжание совсем рядом и раскрыл глаза. Шмель летает под потолком и никак не может найти выход из полутёмного помещения. Из-за плотных штор узкими пучками бьёт солнце. Утро. Птицы поют. Пахнет разогретыми влажными травами. «Как хорошо проснуться не на берегу осеннего Дамура 2 2 Дамур – на тунгусо-маньчжурских языках «Большая Река» – Амур , а в собственном доме в тёплой долине Елани 3 3 Елань – сейчас река Партизанская в Приморском крае России », – подумал Оло.

– Эй, Шен 4 4 Шен – осторожный (китайское мужское имя) , где ты там?

– Доброго настроения, господин! Утренняя пища ожидает вас.

– Приготовь мой парадный военный халат. Давно не проверял? Может моль уже съела… Обувь парадную, шапку, пояс – всё самое лучшее. Поживей. Скажи Лифен 5 5 Лифен – красивый аромат (китайское женское имя) , пусть голову мне помоет, да причёску сделает как положено. Живо поворачивайтесь.

– Господин, завтрак остывает…

– Живо, я сказал! Пища потерпит. Я должен быть готов к встрече гостей.

Слуга хотел ещё спросить, но не решился, потоптался растерянно и поспешил выполнять странный приказ престарелого хозяина.

Позавтракать всё-таки дали. Оло, полулёжа в шёлковых подушках допивал чай сорта бодрящего утреннего настроения, когда на дороге показалась вереница всадников и за ними крытая коляска, запряжённая двумя лошадями цугом.

– Слуги! Готовьтесь принять гостей! Живо!

Оло пытался дремать на мягких подушках, но это была больше мука, чем сон. После перевала повозку стало трясти просто невыносимо. Можно было бы потребовать лошадь и ехать верхом, но статус чиновника «особого ранга», хоть и отставного, за которым в такую даль из самой столицы послали конную повозку с военным эскортом, не позволял ехать верхом. Приходилось терпеть.

Вспомнилось, как завидовал в молодости тем, кто ехал в подобных экипажах, в то время как он сам много дней подряд отбивал зад в жёстком седле. Казалось, высокопоставленным лицам так комфортно и уютно в этих маленьких домиках на колёсах. Завидовал и стремился, пока не удостоился. Куда уж лучше в седле на свежем ветре, пусть даже и под дождём, чем корчиться в трясущейся коробке до ломоты в пояснице.

Нет, не заснуть. Сквозь полудрёму побежали мысли о последних суматошных днях. Отвык уже от дальних поездок, позабыл, что необходимо сделать и взять с собой в таких случаях. Заботы, на кого оставить хозяйство, распоряжения и наставления прислуге. Заботы о прибывших – полтора десятка воинов нужно было накормить, поселить в достойных условиях и развлечь, чтобы рассказывали в столице, как весело и богато живёт господин Тохто 6 6 Тохто – зелёный дятел (удэ), род Оло Оло. Гости прибыли из самого Ханбалыка 7 7 Ханбалык – «Город хана», по-китайски – Даду, «Великая столица», (сейчас Пекин) – столица монгольской империи Юань (1271 – 1368 гг.) с одной лишь целью сопроводить его в главный город империи. Командир отряда в ранге сотника с поклоном вручил Оло грамоту от Ханьлинь-гоши-юань 8 8 Ханьлинь-гоуши-юань – Академия государственной истории империи Юань, учреждена ханом Хубилаем в 1263 году , писанную квадратным письмом 9 9 Квадратное письмо – особый алфавит, изобретённый для монгольского языка по приказу хана Хубилая, получивший название по форме букв и служивший государственным письмом империи Юань и серебряную пайцзу для проезда в столицу. Грамота гласила, что господин Тохто Оло приглашается для составления «Истории усмирения диких племён северных и восточных заморских территорий». Ну, наконец, взялись за составление истории, когда все участники, поди, померли. Хорошо, хоть старого Оло вспомнили. Дело доброе. Надо оставить след в бумагах империи – для потомков.

Оло почувствовал на лице и раскрытой груди лёгкое дуновение. Это было приятно в столь жаркий полдень в этой пропылённой повозке. Приоткрыл глаз – служанка Лифен старательно обмахивает его веером. Ах, умница! Хорошо, что взял её с собой, хоть и писано в грамоте, что «будет предоставлено всё необходимое, в том числе достойное жильё, пропитание и слуги». Какие уж там будут слуги, а эта своя, все болячки и все привычки хозяина знает и приятное умеет сделать как никакая другая.