Александр Черенов - МУМИЯ ИЛЬИЧА. Книга вторая

– Насчёт чего? – робко «выглянул из окопа» «засидевшийся в подполье» СИД: то ли зондировал, то ли выступал в поддержку ВПК.

МНС усмехнулся.

– Не бином Ньютона, однако: насчёт ответных действий. А ещё лучше – упреждающих.

В кабинете опять воцарилось (повисло) уже привычное молчание: напряжённое – и даже гнетущее. Только на этот раз товарищи, всё же, отважились на мужественное переглядывание друг с другом. Явно – по вопросу согласования позиций. Вдохновленный призывным взглядом

ВПК, СИД «не по уставу» поднял руку.

– Разреши?

Получив «добро», СИД чересчур старательно для отважного человека прочистил горло.

– Как уже отметил… правильно заметил уважаемый ВПК… наше сегодняшнее положение можно охарактеризовать одним словом: «дрянь»… Я не буду останавливаться на причинах… и всевозможной лирике… но единственным выходом из создавшегося положения я вижу…

СИД замолчал. В первый момент показалось, что он выдерживает художественную паузу «для стимулирования внимания коллег». Но уже в следующий момент стало ясно, что ни о каких художествах речи и не шло: СИД «всего лишь» подавился некачественно заготовленной фразой. А, может – и чрезмерной дозой мужества, рассчитанной явно на другого человека. Свидетельством тому были заметное покраснение кожных покровов его лица, кашель, слишком усердный для того, чтобы быть правдоподобным, и хаотично бегающие глаза.

Пауза затянулась – а «докладчик» всё не находил достойного продолжения. МНС не выдержал первым.

– Итак: «единственным выходом из создавшегося положения» ты видишь…

Подстрекаемый комичным призывом ВПК, СИД отважно хватил воздуха.

– … переговоры с Кремлём!

Взметнувшейся брови МНС ничто из арсенала присутствующих даже не попыталось составить конкуренцию. Все революционеры – начальствующие и даже единоначальствующие – предпочли «мужественное отсутствие». Хотя, не исключено, что инстинкт самосохранения – иногда полагаемый здравым смыслом – действовал самостоятельно, не сообразуясь с желаниями товарищей.

Взметнувшаяся бровь оказалась не единственной реакцией МНС: вскоре к ней подключился и голос. Вскоре – это после того, как МНС удалось прочистить «удивлённое» горло.

– «Переговоры с Кремлём»?! О чём?! И – на какой базе?!

СИД «отважно» оглянулся на ВПК – и, вдохновляясь очередным призывным «соучастника», гордо выкатил грудь:

– На базе спасения Ильича!

Довод, пусть и формата штампованного лозунга, возымел действие: «агрессивно-послушное большинство» подняло голову. Предложение тандема СИД-ВПК явно пришлось товарищам по душе. Да и некоторые основания для «пришествия» имелись. На первый, самый поверхностный, взгляд, это предложение, если чем и грозило – то лишь достижением консенсуса при минимуме потерь. И этот минимум исключал не только голову, но даже мышечную массу. Сохранение личной свободы и прочих ценностей предполагалось априори.

«Первого взгляда» товарищам вполне хватило для одобрения инициативы, такой спасительной… оттого, что спасательной. Другие взгляды они явно предпочитали опустить… за ненадобностью. Но до отдельных взглядов они, всё же, снизошли: до тех, которые – глаза в глаза. Ну, вот, показалось им, что «теперь можно»: «мы победили – и враг бежит».

По достоинству оценив взгляды – как «те», так и «эти» – МНС непритворно крякнул с досады: нечто подобное он не только допускал, но и предполагал. Потускневший глаз его проехался по явно не союзническим лицам соратников – и остановился на Главкоме. Судя по морщинам, избороздившим чело генерала, тот был не в восторге от внесённого предложения. Это внушало оптимизм – и МНС поддался внушению.

– Значит – переговоры с Кремлём?

Он уже вернулся на лицо СИДа. Тот не выдержал испытания прямым взглядом, уклонился, но позиции не изменил:

– Да…

– Может, кто-то имеет другое мнение?

Не сомневаясь в реквизитах этого «кого-то», МНС покосил глазом в Главкома. Тот решительно выпрямился – и попытался «выйти из строя».

– Сидите, сидите, – подобрел голосом МНС.

Сидячее положение не помешало генералу не только откашляться, но и одёрнуть китель…. чтобы тут же одёрнуть «заблудившихся» коллег.

– Я, товарищи – военный, а не политик. Но мне решительно не нравится предложение о переговорах с Кремлём.

Только что оживившийся, народ за столом притих: вопрос обсуждался специфический – а мнение военного при его решении имело, если не первостепенное значение, то, как минимум, серьёзный вес.

– Что это значит: «переговоры с Кремлём»?!

Не обращая внимания на «посадочный» жест МНС, генерал решительно воздвигся над столом.

– Переговоры – сейчас?! Сейчас, когда мы «сели в лужу»?! Сейчас, когда за Кремлём – вся мощь пропагандистского аппарата?! Или товарищам «переговорщикам» кажется, что захват Ленина и «незахват» Главы – достаточные основания для переговоров на наших условиях?!

– Почему именно «на наших»?! – взвился СИД, как корпусом, так и вокалом. Несмотря на «верха», уйти «высоко» ему не удалось: он был тут же «приземлен» Главкомом, прямолинейным, как все генералы.

– Да потому что другими условиями может быть только акт о безоговорочной капитуляции! Или Вы думаете, что Глава сядет теперь за стол с МНС, как равный – с равным?!

Удивлённый МНС одобрительно покачал головой: неожиданный соратник демонстрировал совсем не армейский образчик логики и талантов к политическому мышлению. Генерал, тем временем, перегнулся через стол, и впился глазами в лицо оппонента.

– Если бы я не знал Вас, уважаемый СИД, как преданного борца за дело революции, то подумал бы, что Вы готовитесь в перебежчики…

СИД побледнел, и судорожно проглотил слюну. Удовлетворённый реакцией визави, Главком «произвёл контрольный выстрел»:

– Но Вы всего лишь запаниковали… Так же, как и большинство сидящих за столом…

Генерал вернулся к перпендикулярному состоянию, более привычному для военного человека.

– Прав наш руководитель: никаких переговоров с Кремлём! Во всяком случае – сейчас… Да простят мне кощунственное сравнение, но я вспоминаю Гитлера образца сорок пятого. Фюрер соглашался на переговоры с Западом исключительно с позиции силы. То есть, при достижении серьёзных побед на фронте.

Аудитория даже не стала настораживаться: просто отвесила челюсти. Вывод генерала «простреливался насквозь»: базис для переговоров с Кремлём – ущемление последнего на поле боя. Иначе говоря: активные боевые действия.

Генерал ещё раз одёрнул китель, и ещё раз откашлялся.

– Поэтому я предлагаю, не отказываясь совсем от идеи переговоров с Кремлём, усилить натиск… Да, что я говорю: перейти в решительное наступление на противника!