Вилма Яковлева - Прогулка за Рубикон. Части 1 и 2

– Диснейленд лучше кладбища, – Фред поднял бокал. – Помнишь у Франсуа Вийона: «Только голый череп твой глянет страшной пустотой и в гробу оскалит зубы».

– Помню у Йетса: «И если даст господь, сильней любить я стану после смерти»! – Вивиан постучала Фреду пальцем по лбу. – Если ты приехал к волкам, но думаешь, что это медведи-гамми, то всякое может случиться. В зоне конфликта действуют свои правила, они очень просты, но их надо четко выполнять: никакой воды, кроме воды в бутылках, никакого льда в напитках, никаких фруктов или овощей, c которых нельзя срезать кожуру. Мясо – исключено.

– А пули?

– Тут тоже свои правила. Не надо без толку болтаться в зоне обстрела и ждать, когда что-нибудь прилетит тебе на голову, не стоит подходить близко к мародерам, нельзя направлять камеру на самолет – ее могут принять за стингер. Вот и все.

– Ты не просто ведьма, – Фред замялся, подбирая метафору. – Ты бы вышла из Хиросимы, не размазав тушь на ресницах и даже чулки не порвав. Ты сама себя не боишься?

– Браво! – еще больше развеселилась Вив. – Это лучший комплимент в мой адрес за последние два года!

Тут Фред умоляюще посмотрел на нее. Она повернулась к шефу и сказала без всякой подготовки:

– Мы с Фредом хотим сделать из одной англичанки, о которой наш журнал уже писал в 60-м, новую Мата Хари.

Шеф равнодушно посмотрел на камеру в руках Фреда.

– Звучит заманчиво. И что для этого надо? Взломать сейфы Ми 6 [8] Британской военной разведки. ?

– Нужна командировка в Боснию.

– Хорошо, жду вас обоих в понедельник с докладом.

Выйдя из бара, Вивиан направилась в обход парка. Сорвала нарцисс и воткнула его в волосы, сделала пару ставок в казино, отказала двум вздыхателям, постояла на террасе и посмотрела фейерверк, потопталась под звуки музыки с молодыми сотрудниками редакции и в конце концов нашла успокоение в шезлонге у бассейна.

Над ней тихо покачивались ветки платанов, лучи заходящего солнца пробивались сквозь их сплетения и сияли как расплавленное золото. С противоположной стороны бассейна до нее долетали обрывки голосов.

Минут пятнадцать ей удавалось не привлекать внимание. Но потом боковым зрением она увидела рядом с собой мужчину, сидящего прямо на земле, скрестив ноги.

– Хочу с вами познакомиться, – его белые зубы сверкнули в дружеской улыбке. – Я – Джерри.

– Почему со мной? – Вивиан даже не повернула головы. – Здесь столько интересных женщин.

– Когда женщин много, каждая в отдельности мало заметна. Но вас нельзя не заметить. И этот прекрасный цветок в волосах.

Вивиан вынула из волос цветок и повертела его в руках.

– Нарцисс – эмблема Уэльса. Это не кокетство, а проявление патриотических чувств.

– Теперь понятно, почему ваше имя Вивиан, а не Вивьен. Вы случайно не прапрапраправнучка короля Артура?

– Это вам лучше обсудить с моим отцом. Однако какая осведомленность…

Джерри придвинулся к ней поближе.

– Вы в этом журнале звезда. Видел ваши публикации и фотографию. Может, выпьем? Что принести?

– Ничего не надо. Мне достаточно.

– Вы здесь самая трезвая.

– Так кажется. У меня состояние… условной нестабильности второго типа.

– На юге так называют строй дождевых облаков при муссонном фронте.

– Именно это я имела в виду. Еще чуть-чуть, и я заплачу пьяными слезами.

– Скучаете?

– Да что вы, оттягиваюсь по полной! Обалденная тусовка.

– Согласен, вечер удался.

– Вы серьезно?

– Да. Непринужденная атмосфера. Много красивых и свободных женщин. Мне нравятся незамужние француженки. Они обладают каким-то особенным шармом послевоенных проституток.

– Теперь понятно, почему наши редактора ведут себя как пехотинцы генерала Монтгомери.

– Надо же хоть изредка разрушать условности.

Вивиан с интересом скосила на него глаза. Спортивный пиджак, модный галстук, джинсы Levi Strauss, коричневые замшевые сапоги. Американец. Фигура спортсмена, при этом тонкое умное лицо и цепкий, странно напряженный, почти мистический взгляд. В гладких черных волосах ранняя седина.

– Открою вам секрет, – Вивиан напустила на себя безразличие и скуку, – у нас в редакции особым шиком считается трах во время телефонного разговора. Вы готовы?

– О-о! Конечно. Аж дух захватывает.

Вивиан провела двумя пальцами по углам чуть раскрытых губ.

– Но есть одна проблема. Мне не надо никуда звонить.

– Позвоните маме.

На удивление Вивиан Джерри не чувствовал подвоха.

– Вы извращенец? – она опустила глаза от душившего ее смеха.

– Ничего такого я за собой не замечал.

Вивиан посмотрела на часы. Они показывали четверть десятого. В ее планы не входило задерживаться здесь так долго.

– Вы всегда так шутите? – спросил Джерри.

– Почему нет? Неплохое начало для знакомства, – Вивиан протянула руку. – Чем занимаетесь?

– Я ваш коллега и восхищаюсь вашими статьями.

– Неужели? Один коллега назвал мои статьи глянцевыми фантазиями могил.

– Наверно, вы ему отказали.

– Намеки, намеки, – Вивиан стало скучно. – И куда вы теперь?

– В Ригу.

– Но там нет никакой войны.

– Посмотрим. Шаткое равновесие может рухнуть в любой момент. Даже от случайно оброненного слова. Знаете, как появилась демократия в Древнем Риме? Нет? Все началось с изнасилования благородной римлянки Сегесты. Насильником оказался сын жестокого царя Тарквиния. В общем-то ничтожное событие. По историческим меркам. Но оно послужило поводом к восстанию, которое в один день покончило с тиранией.

– И кто же в Латвии исполнит роль Сегесты?

– Вот мы и посмотрим. После того как страны Балтии объявят о независимости, там неизбежно начнется кровопролитие. Резкие заявления. Баррикады. Трупы. По-другому не бывает. Свобода, она такая, – Джерри говорил медленно, взвешивая каждое слово. – Вы когда-нибудь были в Балтии?

– Нет. Но слышала, что Ригу называют маленьким Парижем.

– Ничего общего. Их сближает только бесконечное разнообразие серых тонов.

– Кстати. Кто вам слил информацию, что я еду в Латвию?

– Разве это секрет?

Вивиан посмотрела на Джерри в упор, потом снова на часы.

– Ну ладно, мне пора.

– Заканчивать вечеринку надо качакой. Бразильской текилой.

– Пусть будет качака, – Вивиан с раздражением почувствовала в себе размягченную сговорчивость. – И кофе, а то засну.

Джерри ушел и вернулся с двумя широкими бокалами, в которых плескалась прозрачная жидкость, и бумажным стаканчиком капучино. В петлицу его пиджака было воткнуто перо лука-порей [9] Лук-порей является национальной эмблемой Уэльса. .

Вивиан рассмеялась и похлопала в ладоши. Джерри галантно поклонился.

– Я где-то читал, что валлийские воины, отправляясь на битву при Хитфилде, воткнули порей в петлицы своих кожаных сюртуков [10] Битва за независимость против англичан, 633 г. . Так мы встретимся в Риге?