Александра Шпатова - Ростерия 1

Летопись, девятнадцатый век: обученные воины делают вылазки во внешний мир, а потом рассказывают истории жуткие: ведьмовство и наука процветают, неестественный шум и грохот наполняет улицы, дышать всё сложнее из-за пыли, то и дело мутнеет в голове. Ночью светло от стеклянных свечей, днём темно от угольных туч. Брать любое детище ведьмовских происков, а особенно приносить их в Ростерию (так нарекли новое государство в честь залежей камня чудного, ибо Россия и прочие нам более не указ) строго воспрещается под страхом вечной ссылки. На родину были возвращены полотна выдающихся художников Азии, некогда украденных и доставленных в грязный Петербург, подчинивший и подмявший великую Неву. Скверный город не имеет права владеть нашими картинами и носить святое имя. Некоторые ленивые жители пытались бунтовать, против «безмашинья», но были отправлены в Сибру – это привьёт им любовь к ручному труду. Хотя люди правы, нужно найти способ упростить полевые работы без вреда земле.

Летопись, двадцатый век: поставили себе целью создать орудия, чтобы земле не вредили и люду жизнь облегчили. Увы, нет таких мудрецов среди нашего народа, он хотя и славный, да не по умственной части. Зато лучшие мастера, привезённые вместе с сокровищами из соседних стран, изобрели механические камины, работающие по принципу огнива и мехов, факелы с подачей топлива за счёт разности давлений, модернизированные орудия труда и способ многоразового безотходного использования угля. Разумеется, всё вышеперечисленное будет использоваться и производиться в минимальных объёмах, но люди задобрены и успокоены. Мудрый правитель Кирилл 1 (не первый, единственный) даже разрешил в первые пять лет всем жителям его города, кто сможет себе позволить, скупать новые изобретения. Впоследствии будут введены имущественные и сословные цензы.

Разгорелась война страшная, мировая, вторая за век – мудрость земная покинула людей и нет между ними согласия. Бьются за территорию, ибо больше биться им не за что. Ростерия вмешиваться в дела внешнего мира не будет. Дьявольская техника – огромные стальные птицы с ношей смертоносной, уничтожающей всё вокруг, оружие на колёсах и прочее по-прежнему не замечает, не досягает и не имеет ни малейшей власти над нами. Слава земле, да защитит и убережёт нас!

Природа щедра и благоволит нам! Со времён апокалипсиса мы и помыслить не могли о том, чтобы возродить волшебные реки и озёра, но вдруг разверзлась земля и пробился ключ с водой прозрачной как хрусталь и сладкой как мёд, прохладной даже в жару. Император с фаворитами его, испившие воды той, обрели силу, о которой знали лишь из книг; источник сей обнесли стеной, в честь его был построен дворец красоты необыкновенной. До полнейшего исцеления земли к воде святой не дозволено никому прикладываться кроме правителя и членов королевского двора. Ликующий народ успел назвать сие чудо «жидкими чарами».

Лихо одноглазое в роли почтальона

Погода переменилась очень быстро и неожиданно: ещё день назад светило солнце, на небе ни облачка, хотя и дул прохладный ветер, а сегодня – пожалуйста, дождь, хотя нет, ливень, хорошо, что без града. Саша сидела на узком дорогом деревянном стуле с высокой спинкой, закинув босые ноги на низкий дубовый журнальный столик, и читала новую толстую приключенческую книгу с жёсткой красивой обложкой. Её густые русые волосы впервые за очень долгое время не были стянуты в косу, а распущены, и, когда девочка закидывала голову назад, доставали почти до пола. Вдруг относительную тишину прервал грохот, потом топот, и в зальную комнату влетела раскрасневшаяся и запыхавшаяся Лиза, сразу наткнувшись на отвлёкшуюся от истории сестру. Уже пару недель Лизавета находилась в несвойственном ей восторженном, а порой и вовсе эйфории, что наводило на разные тревожные мысли и подозрения, чаще всего, небезосновательные. И сейчас лицо средней Заболоцкой светилось от довольства и гордости, она смешливо поглядела на девочку и хихикнула:

– Что за сказка? – она резко нагнулась, прищурившись, всмотрелась в обложку. – Пикс… Пиксельный город!

Сашка быстро убрала роман за спину.

– Что же ты? Дай почитать!

– Ты без очков, – извернулась девочка. – И книги не любишь.

– А вдруг понравится? – блондинка поощряюще кивнула сестре. Та послушно вернулась к заложенной странице.

– «А я считаю, что у нас так быстро кончаются припасы из-за чрезмерного аппетита кого-то из участников команды, – сказала Настя и многозначно покосилась на Шурика»…

– Ой, здесь героя-обжору зовут так же, как тебя! – в восхищении взвизгнула девушка. Сашка была настроена менее восторженно.

– Да, перегнула палку, но чуть-чуть! Кстати, знаешь, почему я сразу же тебя нашла? – и, не дождавшись ответа, продолжила. – Потому что ты всё там же, где я тебя оставила несколько часов назад! Что с тобой, совсем тебя не узнаю! Обычно ты такая егоза, а в последнее время всё сидишь на мягком месте, даже скучно.

– Я тоже тебя не узнаю, – заухмылялась Александра.

Елизавета пропустила это мимо ушей, пребывая в экстазе.

– Аааа, ты же болеешь, – догадалась она. – Хотя выглядишь ты уже гораздо лучше, посмотри, какая румяная! – девушка попыталась ущипнуть Сашу за щёку, но она неловко увернулась, чуть не упав со стула.

– Успокойся! – рассмеялась та. – Отчего ты сегодня такая возбуждённая?

Лиза таинственно поиграла бровями, после чего резким движением вытащила из кармана… Панфлейту 3 3 Панфлейта – класс деревянных духовых инструментов, многоствольная флейта, состоящая из нескольких пустотелых трубок различной длины. .

– Откуда она у тебя? – округлила глаза Саня.

Оказалось, что ещё утром девушка решила порыться в мамином и папином старом сундуке, что стоял в углу кладовой (услышав такое, Александра осуждающе покачала головой) и нашла это чудо, как сама его постоянно называла, в неизношенном и прекрасном состоянии, а после ещё получаса поисков и обучающую инструкцию, а потом старательно впитывала новые знания и тренировалась.

– Нет, ты представляешь! – радовалась она. – Какая же прелесть, а!

Самая настоящая прелесть: элегантная, изогнутая и лакированная, для женской руки (точнее, рта))), но правильную Александру такой аргумент не разжалобил.

– Всё замечательно с одной стороны, но не очень с другой, – и, увидев недоумение на лице сестры, пояснила. – Инструмент, в конце концов, не твой, и я бы положила его обратно, а лучше вообще не брала бы без спроса.

Поняв, что Саше каким-то непонятным невозможным образом не передался её восторг, Лизавета закатила глаза и поспешила оправдаться.

– Я знаю, и обещаю тебе, что скоро верну, но, во-первых, мы родителям не чужие люди, чтобы разделять вещи на «моё-твоё», а во-вторых, сундук стоял там с начала времён! И вряд ли мама вообще помнит о его существовании. Санечка, а?