Александра Шпатова - Ростерия 1

– Шутка? – пробормотал мальчишка, снова крепко стоявший на земле.

– Конечно, ха-ха! Как же легко тебя провести, ха-ха-ха! А расскажешь кому – ябедой будешь, – Артём точно подразумевал нечто большее, и Виктор вынужденно сглотнул обиду.

– А никому и не нужно рассказывать. Все, кто должны, сами увидели, – невозмутимо сказал вышедший из залы полный и на вид добродушный мужчина. Смех моментально притих. – Что же вы не смеётесь? – продолжал он спокойным, поощряющим тоном. – Мы на собрании страшные вещи обсуждаем, даже у самых стойких нервы не выдерживают. Слушаю я эту жуть, голова на две половины раскалывается, и вдруг слышу – веселится кто-то, и решил устроить себе небольшую разрядку: дай, думаю, посмотрю, что же там такого весёлого творится? Тоже развлекусь. Отчего же вы больше не смеётесь? Неужели я плохо выгляжу?

– Нет, – осторожно ответил Дарий, но, увидев всепрощающее выражение в глазах ПаПе, сделал ту же ошибку, которую допускали и многие другие – поверил. – Хотя на самом деле, неважно, – и растянул губы в бессмысленной улыбке, поддержав шутливый настрой учителя.

– А теперь подумай, как я могу выглядеть хоть относительно хорошо, – лицо мужчины вмиг посуровело, такие мягкие ещё секунду назад глаза блеснули сталью, – если мои подопечные во время серьёзнейших переговоров позволяют себе вольности и глупые шутки? Более того, вы не просто лишаете себя шанса узнать о переменчивой ситуации из первых уст – вы отбираете этот шанс у своего товарища, опоздавшего, что я, кстати, тоже не одобряю, – и бросил строгий взгляд в сторону Витьки, – потому что не люблю неорганизованность, но ему, в отличие от вас, хотя бы стыдно за проступок. Я не представляю, как мы подготовимся с такой хромающей дисциплиной. А если бы, пока вы дурачились, нагрянула настоящая опасность, например, шпион, от которых вы сами вызвались нас оберегать? А?

От подобного напора оба великана повесили головы, сцепили руки в замочек, ковыряя почву носком сапога, и едва не шмыгали носом.

– Очень надеюсь, этого больше не повторится, – хмуро закончил ПаПе, – я не даю вторых шансов.

– Мы обещаем, – проревел громила с высоты своего двухметрового роста. – Простите нас.

– Видите, как легко всегда прийти к компромиссу, – мгновенно смягчился тот, – я сделал замечание – вы поняли и, надеюсь, усвоили. Можете остаться караульными, если считаете, что справитесь.

Парни благодарно закивали и, с двойным усердием отдав честь («Это уже лишнее, не рабовладелец же я», – поморщился мужчина), встали по краям ворот, закаменев.

– Виктор, – мальчик подпрыгнул, услышав своё имя и подобострастно глядя на учителя, – пойдём в зал.

Стражники раскрыли двери ещё шире, как будто внутрь готовилась пройти целая толпа. Юноша семенил за мужчиной. Свет вырвался из помещения и ослепил мальчика. Старые, вышедшие из употребления фонари гроздьями винограда висели на трёх бугристых стенах. Вместо четвёртой красовалось нагромождение булыжников и разного сора, скреплённое для надёжности неизвестным раствором серо-бурого цвета. Комната не просто огромная – целая пещера горного короля. Хотя убранство не вызывало подобных восторгов – из мебели только десятки абсолютно разных по цвету, размеру, форме, новизне и стилю столов, около каждого из которых столпились подростки и тихонько что-то обсуждали. В самом углу Витя заметил знакомых – самую маленькую, но сплочённую группу. Юры, конечно, снова нет и в помине – какая необязательность! Посередине залы располагалось овальное возвышение, которое использовали, как сцену, и именно туда стягивались гости. Мальчишка захотел обратить на себя внимание куратора.

– Павел Петрович, пожалуйста, простите меня за опоздание, я… – молчание. Глотов попытался снова. – Вам не обязательно было так строго отчитывать тех ребят, они же не со зла… – начал он смиренно.

– Мальчик мой, фальшивая забота о своих обидчиках хуже искренней недоброжелательности.

Парень покраснел и, опозоренный, опустил глаза в пол. Почувствовал, как тёплая широкая рука потрепала его по волосам и радостно встрепенулся.

– Больше так не делай, – предупредил его мужчина, – а теперь иди к товарищам.

Виктор кивнул и подбежал к дальней столешнице, которую недавно утилизировал местный ресторан из-за того, что на лаковом покрытии образовались царапинки. А соседнюю почти новую длинную стойку своровал Дарий из одного разоряющегося бара («От него не убудет», – оправдался он тогда); в общем, помещение детям пришлось обустраивать самим, но никто не жаловался. Наоборот, благодаря этому зала как будто насквозь пропиталась юными обитателями, стала их местом.

– Ребята, когда начнётся речь? – подлетел к приятелям мальчик.

– Ты, как всегда опоздал, – со скучающим видом ответила Евгения, лениво отпивая воду из старого гранёного стакана.

– Почему? – не понял Глотов. – Я же пришёл как раз к полудню, может, немного позже… – он осёкся, когда Дима показал ему наручные часы.

– Десять минут второго, – певуче озвучила Женька.

– Нет, не правда! – вытаращил глаза парень. – Я же следил за временем.

– Это я слежу за временем, – хмуро поправила бестолкового друга девушка, – всегда прихожу немного заранее. А ты так и не научился ориентироваться по солнцу и звёздам, сколько раз повторять, летом другие мерки, нежели зимой!

– Я знаю, – сник тот, – значит, обсуждение уже закончилось?

– Конечно.

– Что-то интересное говорили? Ой, то есть, особенно важное?

– Язык у тебя вперёд мыслей бежит, – хихикнул Митя. – Сегодня никаких новостей.

– Плохо, – огорчился опоздавший. Все вокруг покосились на него, как на умственно отсталого.

– Или хорошо? – неуверенно предположил он.

– Разумеется, хорошо! – воскликнула Женя. – Наконец-то за долгие месяцы стабильность! И мы уверены в завтрашнем дне!

Виктор застыл, когда понял слова подруги.

– Неужели назначена дата?!

Ребята переглянулись.

– Да, назначена, – короткий, рубленый ответ, словно обухом по голове.

– Когда? – жадно спросил юноша.

– Шестнадцатое марта триста девятого года. Всё ещё может измениться, сдвинуться, но… – дальше парень не слушал, объятый то ли торжеством, то ли ужасом. Как скоро, уже нынешней весной, всё произойдёт…

***

У родителей кончился отпуск. Все члены семьи отнеслись к этой фразе по-разному – Сашка с грустью, Лиза с облегчением, Заболоцкие старшие совершенно нейтрально. Была лишь одна проблема – от них требовалось присутствие в городе Приречном, где готовился грандиозный проект – строительство Летнего Дворца. Командировка планировалась долгой, значит, дочек нужно брать с собой.

– Мы вас одних не оставим! – Олеся так решительно поставила их перед фактом, что Лиза до сих пор не понимала, как Саша упросила маму позволить ей пожить здесь.