Павел Галандров - Сапфировый кондор. Детективно-политический трактат

Касатин шел, анализируя в голове полученную информацию. «Если Линст говорил правду, то Люстон Феррантос вполне мог стать жертвой заговора… На протяжении долгих лет он сам был частью этой системы, ее ключевым элементом, ее „рулевым“. Но последние годы он был явно не удовлетворен всем тем, что происходило в стране. Его замыслы тонули в трясине бюрократии, его идеи не находили поддержки у его же собственной команды. Либо он покончил с собой от отчаяния, либо стал жертвой властной группировки, боявшейся падения этого колосса… Но взрыв в той больнице, где лежал Феррантос после того, как он упал с лестницы в карлинской мэрии и потерял сознание, на самоубийство никак не тянет… Значит, его просто ликвидировали?.. Эта версия тоже нуждается в проверке… Сейчас страной руководит Гаулер, ближайший из приближенных и самый ожидаемый преемник вождя. Сложно упрекнуть его в ненависти к Феррантосу, но стремление к президентскому трону может перебить любую дружбу. До Гаулера мне не добраться, его помощники не подпустят журналиста с такими вопросами. Необходимо все выяснить у Штихилиса, он наверняка знает обстоятельства смерти Феррантоса и все, что может стоять за этим…»

Внезапно Касатин почувствовал резкий толчок в спину. Он выронил от неожиданности портфель с документами и чуть не повалился на землю. Приземлившись на правое колено, он оглянулся – рядом на газоне сидела молоденькая девушка, потирая левый бок и не по-юному ругаясь. В десяти шагах от нее лежал перевернутый скейтборд, колесики которого еще двигались, плавно замедляя свое бешеное вращение.

Касатин поднял портфель, отряхнул брюки и помог девушке подняться. Она быстро вскочила и поправила белокурую челку, закрывавшую ее лоб почти до самых бровей, отчего скейтбордистка выглядела еще моложе и забавнее.

– Я вам кричала, а вы шли, как будто нарочно не реагируя! Вот из-за таких мечтателей и ездить нормально нельзя! Только разгонишься – сразу появляется какой-то тип и создает препятствие…

– А у меня все наоборот. Только задумаешься – сразу появляется невесть кто на колесах, сшибает тебя с ног, сбивает все мысли, да еще и виноватым выставляет, – немного улыбнувшись, парировал Касатин. Его не столько обидело, сколько позабавило раздражение этой девушки. Она возмутилась настолько естественно, что Виктор даже сам озадачился – может, и впрямь ему не следовало попадаться ей на пути и заслонять своей нескладной фигурой ее стремительное движение в неизвестном направлении?

– Ладно, не хочу это обсуждать, вы явно не из тех мужчин, которые готовы отвечать за поступки! Спасибо, что хоть подняться помогли, – устало произнесла незнакомка, теряя интерес к беседе. – В следующий раз советую идти по правой стороне бульвара, там больше пешеходов и меньше шансов стать причиной аварии.

– Я здесь никогда не гулял, в следующий раз непременно последую этому совету.

Касатину вдруг захотелось насладиться порцией неформального, живого общения в этом неизведанном им городе. Разговорчивая скейтбордистка была для него идеальной находкой.

– Можно провинившемуся пешеходу загладить свою вину, предложив пострадавшей стороне стаканчик мороженого? Я как раз вижу киоск недалеко отсюда.

– Ну что ж, предложите, у меня есть немного времени для принятия извинений, – бодро сказала девушка, вправляя одно из колес своего скейтборда. Она произнесла это без малейшего кокетства в голосе, поэтому было сложно понять, восприняла ли девушка слова Виктора как шутку или же отнеслась к себе как к «пострадавшей» без малейшего сомнения в этом.

– Все в порядке, агрегат исправен и сможет доставить вас к цели? – поинтересовался журналист, кивая на колесики.

– Доставит, куда же он денется от меня!

Несмотря на осеннюю пору, погода была ясная. Солнце немного припекало, и его лучи придавали редким липовым листкам, не успевшим отправиться вслед за своими собратьями к подножью морщинистых стволов, еще более золотистый оттенок. Высокие деревья казались увешанными настоящими блестящими пиастрами времен пиратских набегов и конкистадорских завоеваний.

– Вы здесь по приглашению? – спросила скейтбордистка, откусывая фисташковое мороженое. – Вид у вас какой-то… слишком чужеземный!

– Да, я в служебной командировке. В поисках приключений.

– Неужели вы зоолог? Обычно они приключения ищут и мечутся потом с обкусанными пальцами.

– Нет, моя сфера интересов – исключительно двуногие. Но целостность моих пальцев это все равно не гарантирует. А вы, видимо, учитесь в институте?

– Нет, только собираюсь. Девятнадцать лет – еще не тот возраст, когда знаешь, ради чего стоит портить зрение и учить гору скучного материала. Я занимаюсь подработкой и пытаюсь найти себя… Знаю, мне многие говорят, что в моем возрасте надо сидеть с выпученными глазами перед тетрадями и монитором, готовить курсовые и бегать на языковые курсы, но у меня и без того хватает интересов. Не хочется потратить свою молодость непонятно на что, поэтому учеба еще немного подождет. В любом случае, я довольна собой и жалеть о собственных поступках никогда не буду!

Они мило беседовали под сенью липовых великанов, прощавшихся с остатками пышных летних облачений. Девушка представилась Каролиной. Она пожелала Виктору удачных приключений, оттолкнулась от земли и понеслась на своем скейтборде дальше, вдоль шумной аллеи, навстречу амбициозным планам и новым жизненным открытиям. Ее гибкий стан через мгновение скрылся в толпе гуляющих жителей столицы. Касатин вздохнул, улыбнулся ей вслед и со свежими силами отправился к очередной цели, расположенной на Проспекте Китобоев. До встречи со Штихилисом оставалось 10 минут, он успел как раз вовремя.

Глава 14

Дорд Штихилис внимательно изучал одну любопытную подборку документов в тот момент, когда прозвенел звонок. Информация, изложенная в тех документах, вызывала у него неподдельный интерес и, в то же время, усиленное ощущение тревоги…

– Дорогая, открой дверь моему гостю, я пока закончу работу! – крикнул он жене.

Хозяйка проводила Касатина в кабинет бывшего начальника службы безопасности. Штихилис быстро сложил все листки бумаги в кожаную папку и положил ее на край массивного стола, на который любой крупный писатель посмотрел бы с завистью.

Касатин задавал стандартные вопросы, подобно тем, которые от него слышали Фененко и Линст. Они касались отношения к Феррантосу как к государственному лидеру и как к человеку, касались успехов и неудач его политических начинаний. Однако журналист понимал, что Штихилис мог дать намного больше интересной информации, поскольку, в отличие от предыдущих собеседников, неоднократно оставался с президентом один на один.