Рада Мурашко - Везде чужая

– Я нечаянно, – повторила Соня, понимая, что речь направлена в её адрес. – Я ведь здесь именно потому, что не знаю, как этим управлять…

– Все ученики находятся здесь в первую очередь по этой причине, – сухо сообщила наставница. – Однако не позволяют себе безобразничать. Держи свои чувства при себе, если не можешь справиться с их проявлением.

Соня пристыженно кивнула, мечтая спрятаться от устремлённых на неё взглядов. Конечно, её слова, судя по всему, вряд ли мог понять кто-нибудь из учеников, но отповеди наставницы было вполне достаточно, чтобы те догадались, о чём идёт речь.

Радовало только то, что из услышанного ей удалось заключить – всплески неведомой силы случаются из-за сильных эмоций. Значит, если она постарается их подавлять, всё будет в порядке.

– Что ж, пожалуй, сегодня нам придётся повторить основы. Вам всем это будет полезно, – непререкаемым тоном заметила Кэррайна, пресекая пробежавший по классу недовольный гул. – Наш дар – это огромная ответственность, которая обязывает каждого постоянно следить за собой, своими мыслями, чувствами и порывами, чтобы не принести никому случайного вреда. Перенаправить рвущуюся наружу силу сложнее, чем её подавить, и на это способен далеко не каждый илкав, находящийся на первой ступени обучения. Поэтому первое, чему вы должны научиться – это держать себя в руках. Никогда не поддаваться панике, злости и даже безудержному восторгу. Если вы научитесь делать это в сложных ситуациях, то в обычной жизни это потом не составит особого труда. Выйди сюда.

Соня не сразу поняла, что последние слова были обращены к ней. Только когда наставница нетерпеливо нахмурилась, продолжая требовательно смотреть в её сторону, девушка неохотно встала. Она уже успела настроиться на длинную лекцию, за время которой наверняка получится узнать что-то полезное, и внезапная необходимость покинуть безопасное место за партой и, видимо, принять участие в неком практическом занятии совсем её не воодушевляла.

– Полагаю, свою задачу ты поняла, – без малейшего намёка на вопрос произнесла наставница.

Соня не успела ничего ответить. Кэррайна отошла в сторону, оставляя её одну перед аудиторией. Девушка вдруг показалась себе гладиатором, выгнанным на арену. И уже через мгновение она поняла, что это вовсе не преувеличение.

Наставница коротко взмахнула рукой, произнеся вполголоса несколько фраз, которые Соня не смогла разобрать, и тут же перед ошарашенной девушкой возникло нечто огромное, похожее одновременно на медведя и гориллу. Чудовище скалилось и угрожающе размахивало лапами, недвусмысленно давая понять, что его намерения далеки от дружелюбных.

Соня испуганно попятилась от надвигающегося на неё монстра, пытаясь убедить себя, что тот никак не мог взяться из ниоткуда и наверняка является всего лишь иллюзией, которая не принесёт ей никакого вреда.

Однако вопреки утешающим догадкам в душе поднимался ужас. Соня всхлипнула, неосознанно вытягивая перед собой руки, и, когда чудище заревело, она отчаянно пожелала от него избавиться. В тот же миг шерсть зверя вспыхнула, превращая того в живой костёр. Соня метнулась в сторону, снова чувствуя уже знакомую ей беспомощность, невозможность влиять на происходящее.

Чудище ревело и рычало, рассыпая вокруг мириады искр, откуда-то посыпался град, больно бьющий её по голове и плечам, но нисколько не помогающий погасить пожар.

– Очень плохо, – услышала Соня равнодушный голос наставницы, и всё наконец прекратилось.

– Плохо? – бессмысленно повторила она. – А что, по-вашему, я должна была сделать?

– Не волноваться, – спокойно напомнила Кэррайна.

– Что?! Не волноваться, когда меня пытаются сожрать?! И это серьёзно помогло бы спастись от вашего монстра?! Я защищалась!

В воздухе снова затрещали зарождающиеся из ниоткуда искры, но Соня уже не обратила на это никакого внимания.

– Он не нападал на тебя, – заметила наставница, беря её за руку и легко гася ненужную вспышку силы. – Ты сама придумала опасность и натворила бы уйму бед, если бы это не был просто урок.

– Это жестоко, – потерянно пробормотала Соня, чувствуя, как минутная вспышка раздражения, вызванная пережитым страхом и последовавшим за ним несправедливым обвинением, сменяется полной опустошённостью. – Вы могли сначала хоть что-нибудь объяснить…

– Ты ведь не собираешься советовать мне, как лучше проводить уроки? – строго уточнила Кэррайна. – Можешь поверить, здесь об этом знают лучше тебя.

– Вы сделали всё это специально, – упрямо повторила Соня, стараясь не встречаться взглядом с наставницей. – Чтобы от меня избавиться.

– Ты слишком много о себе думаешь, – невозмутимо ответила та. – Если бы я решила от тебя избавиться, мне бы не понадобились обходные пути.

– Тогда почему вы не дали мне сначала посмотреть, как с подобным справляются другие? Или каждый здесь в первый же день обучения сталкивался с подобной задачей? И зачем нужно морить меня голодом? И…

– Тебя никто не вынуждает голодать, – возразила наставница, пропуская мимо ушей остальные вопросы. – Кухня открыта для каждого.

– И где она, ваша кухня? Меня здесь никто не понимает. И никто не хочет мне помочь. Я умру в одном из ваших одинаковых коридоров раньше, чем найду что-нибудь нужное!

Кэррайна недовольно сжала губы. Невозможно было не признать, что новая ученица права.

– Хорошо, – не скрывая, что жалобы вызывают у неё только презрение и никакой жалости, произнесла наставница. – Когда у кого-нибудь из слуг будет свободное время, для тебя проведут экскурсию. А сейчас садись на место и внимательно наблюдай, как нужно справляться с заданиями.

Ближе к вечеру, когда Соня уже думала, что о ней забыли или наставница и вовсе не собиралась выполнять данное обещание, в дверь постучали.

Девушка неохотно оторвалась от бессмысленного созерцания потолка, полагая, что это снова кто-то из приятелей её соседки, которые то и дело зачем-то заглядывали в комнату. Однако вошедшая обратилась к ней. Соня едва не бросилась обнимать незнакомку, когда та с неожиданным дружелюбием объявила, что готова проводить её, куда она захочет.

– Можно мне что-нибудь поесть? – нетерпеливо осведомилась Соня, решив не тратить времени даже на знакомство.

За прошедший день Соня успела в отчаянии обшарить вещи соседки, воспользовавшись тем, что вернулась с занятий раньше неё. Голод надёжно заглушил и страх, и угрызения совести, однако из съедобного удалось найти только пакетик сушеных фруктов, похожих на финики.

Соня съела несколько, надеясь, что соседка не заметит пропажи. Но всё равно этого было слишком мало, чтобы считать себя пообедавшей, только теперь к её мучениям прибавилась жажда.