Артем DeAronaks - Хроники восточных холмов

«Нужно скорее найти Илая и Эску», – подумала она, устремившись к кузнице. Тут и там она замечала следы сражений: бордовые брызги на заборах, тела селян и гоблинов. Впереди из каменного сооружения послышался жуткий лязг, грохот и крики.

– Илай! – ворвавшись внутрь, Алира увидела, как плечистый матсутаке разносит молотом голову жилистому зеленокожему, а ближе к двери в него из лука целится другой гоблин поменьше. Услышав крик, лучник обернулся, как раз в тот момент, когда матсутаке опустила тесак, раскроив ему череп пополам. Не издав ни звука, гоблин отшатнулся и, дернувшись, рухнул на пол.

– Алира, ты в порядке? Где Хана? – взволнованно спросил кузнец. Теперь девушка заметила стрелу, торчащую из его плеча.

– Я велела ей спрятаться, Илай, ты ранен, я помогу, – она попыталась вытащить стрелу, но кузнец так скривился от боли, что Алира оставила попытки.

– Я в порядке, с этим потом, мы должны скорее найти остальных.

– У тебя в кузнице найдется какое-нибудь оружие?

– Какое там, подковы да плуги одни, если только считать оружием лопату…

– Тогда возьмем оружие гоблинов, мы во что бы то ни стало отобьем эту деревню, – протянула она топор убитого Илаем гоблина.

– Поспешим, – выбежав на улицу, они наткнулись на еще одного зеленокожего, тащившего за спиной мешок, забитый награбленным добром. Заметив вооруженных матсутаке, он бросил мешок и побежал, выкрикивая что-то нечленораздельное.

– Сейчас их целая толпа набежит, скорее, уходим! – рванув в сторону пекарни, Алира краем глаза заметила, как отовсюду начали появляться желтоглазые разбойники, вооруженные луками, ножами и топорами.

– Почти пришли! – крикнул Илай, завидев пекарню. Под свист летящих вдогонку стрел, они вбежали внутрь и захлопнули за собой дверь.

– Помоги, – взявшись за шкаф с ингредиентами для выпечки, крикнула Алира. Вдвоем они быстро перегородили им дверь, в которую уже ломились зеленокожие.

– И что дальше? Это их надолго не задержит, – держась за окровавленное плечо, оперся спиной на стену Илай. – Дверь была открыта, так что, похоже, Эска уже убежала.

– Илай…

– Нам нужно скорее найти ее и старейшину, наверняка он собрал всех жителей.

– Илай…

– Что?

– Я нашла Эску… – опустив голову, Алира указала на дальний угол комнаты. Там, посреди тряпок, лежало тело матсутаке, глаза ее застыли в ужасе, платье было разорвано, а на щеках засыхали слезы.

– Эска… Ты… Ты чего, Эска… – не помня себя, матсутаке побрел к телу. – Эска, просыпайся… – упав на колени, он поднял любимую и тихо заплакал.

– Илай, хватит, – как можно мягче и спокойнее произнесла Алира

– Но Эска, она еще не проснулась… Мы не можем…

– Ей мы уже не поможем, идем, снаружи враги, но в деревне еще есть люди, нуждающиеся в помощи. Ты должен взять себя в руки, – она положила руку на плечо сородича и немного сжала.

– Больно…

– Знаю, – белая кровь из раны на плече Илая потекла сильнее.

– Нам пора, – прикрыв глаза Эски, матсутаке встал во весь рост. – Дым сгущается, похоже, они подожгли пекарню. Мы сможем выбраться через крышу, встань сюда, – подсадив Алиру, он помог ей взобраться на балку под самой крышей. – Скорее, на крышу, я сразу за тобой. Ну же!

– Хорошо, – глаза щипало от дыма, почти ничего не видя, Алира выломала доску крыши ногой и вылезла наружу. В пекарне послышался треск и грохот.

– Умрите, ничтожные, отвратительные создания! – взревел матсутаке, вырвавшись из двери пекарни, на лету разрубая топором череп одного из зеленокожих.

– Илай! – стоя на крыше горящего здания, разглядеть, что происходит внизу, Алира не могла. Зато отчетливо слышала звуки борьбы, лязг стали о сталь, треск щитов и костей. – Илай! – снова выкрикнула матсутаке, но тут крышу пекарни охватило пламя, а несущие балки затрещали, грозясь обвалиться. – Проклятье! – Алира спрыгнула вниз и побежала по безлюдной улице. – «Снова, я снова ничего не смогла сделать…» – слезы ручьем стекали по ее лицу, она спотыкалась и падала, но продолжала бежать. Поворот, еще один, и вот она уже у самых ворот старика. Вбежав во двор, она резко остановилась. Амбар и сад были охвачены огнем, а посреди двора сражались Макото и Кен. Стоя спина к спине, они были со всех сторон окружены гоблинами. Вокруг лежали тела зеленокожих, в своих тощих жилистых руках Макото крепко сжимал старую, потрепанную катану, а его сын был вооружен лишь крестьянской косой.

– Гляди-ка, Кенчи, у нас подмога! – усмехнулся старейшина, молниеносно срубив голову зеленокожему, посмевшему на него накинуться.

«Да кто он такой… С виду обычный старик, но с этим мечом он устрашает, словно дух войны!» – застыла на мгновенье матсутаке, но тут же собравшись, резко ушла влево от косого удара дубиной.

– Не смей отвлекаться в бою! – пробежав несколько шагов в сторону ворот, он разрубил еще двух гоблинов пополам.

– Да! – отпрыгнув от очередного взмаха дубины, Алира полоснула гоблина по запястью. Послышался хруст: затупленный тесак скорее ломал, чем резал, но выбирать было не из чего. Шагнув навстречу зеленокожему, она схватила его за лицо и нанесла два удара по шее. Первый переломил ему хребет, а второй вошел в плоть, окропив землю темно-красной жидкостью.

– Отец, их слишком много, мы должны бежать! – парировав выпад ближайшего гоблина, он атаковал в ответ, но тот, смеясь, увернулся от взмаха косы.

– Некуда нам бежать, – скрестил мечи с напавшим гоблином Макото. – Пока мы сражаемся здесь, Торучи уводит остальных подальше от деревни. Уйдем сейчас, и гоблины последуют за нами, – пинком оттолкнул нападавшего старик.

– Тогда убьем их всех! – размахнувшись, Алира полоснула ближайшего зеленокожего тесаком, но тот легко отбил ее удар грубым щитом из досок.

– Сколько пыла в молодых, – усмехнулся старейшина и, отскочив от очередного выпада, развернулся вокруг своей оси и с чудовищной силой опустил катану сверху вниз. Коснувшись гоблина лишь кончиком, Макото вспорол его от лица до брюха. Одним движением стряхнув кровь с меча, он неспешно убрал его в ножны. Увидев, как тело гоблина рухнуло на землю, обнажая вывалившееся внутренности, остальные зеленокожие бросились бежать.

– Берегись! – выкрикнул Кен, рванув к отцу. Появившиеся в воротах лучники, выпустили в Макото три стрелы, но юноша принял их все на себя.

– Кен! – матсутаке схватила деревянный щит и быстро подбежала к упавшему крестьянину. – Посмотрите, что с ним! – закрыв их щитом, попросила она.

– Кенчи, мальчик мой, – старик поймал упавшего крестьянина, но тот лишь хрипел что-то невразумительное. – Сын… Ты такой дурак… Я горжусь тобой, – поцеловав умирающего в лоб, он одним движением прервал жизнь Кена. – Покойся с миром, – опустив голову сына на землю, он коснулся ладонью спины девушки, отчего та вздрогнула. – Алира, продвигайся вперед, – пригнувшись, старик пошел вслед за матсутаке.