Сергей Шишкин - Контролёр-2

Случай для того, чтобы попробовать мои идеи на практике, представляется на второй год моей работы в ООН. Меня назначают руководителем ревизионной группы для ревизии Экономической и социальной комиссии ООН для Западной Азии. Видно, я неплохо зарекомендовал себя в глазах руководства своими ревизиями в департаменте технического содействия развитию, хотя, с моей точки зрения, я ничем особенным себя не проявил. В моей группе два ревизора или, скорее, ревизорши: солидная, и по опыту работы, и по своим физическим формам, Хэйзилин, уроженка Гайаны, и, наоборот, новичок в отделе и миниатюрная китаянка с Тайваня – Полин.

Посмотрим, что собой представляют региональные комиссии ООН. Этих комиссий, а они – часть Секретариата ООН, пять: Экономическаякомиссия для Европы в Женеве, Экономическая комиссия для Африки в Аддис-Абебе, Экономическая и социальная комиссия для Латинской Америки в Сантьяго (Чили), Экономическая и социальная комиссия для Юго-Восточной Азии и Тихого океана в Бангкоке и Экономическая и социальная комиссия для Западной Азии. Штаб-квартирой последней является Бейрут, но в то время, о котором идёт речь, в связи с военными действиями в Ливане, где Израиль и местные фалангисты громили лагеря палестинских партизан, её перевели в Багдад. Хотя Ирак и был в состоянии войны с Ираном, но тогдашний президент Ирака Саддам Хусейн предложил ООН совершенно бесплатно роскошные помещения и даже взял на себя все расходы по их содержанию. Понятное дело: ему хотелось как-то укрепить международную репутацию своей страны, на которую с опаской поглядывали соседи. Ещё бы: с помощью Советского Союза Саддам создал самую мощную армию в регионе и теперь пытался с помощью этой армии разрешить какие-то свои проблемы с Ираном. А Иран после исламской революции, свергнувшей шаха, был самым непримиримым противником США на Ближнем Востоке. Неисповедимы (для непосвящённых) повороты мировой геополитики.

Региональные комиссии ООН занимаются развитием сотрудничества стран своего региона в социально-экономических областях. Они представляют собой как бы миниатюрные ООН за исключением политических вопросов и вопросов безопасности. У региональных комиссий есть свои управленческие советы – подобие Генеральной Ассамблеи, но состоящие из стран региона. В дополнение к средствам регулярного бюджета страны-члены делают дополнительные взносы на те или иные проекты или программы, в которых они наиболее заинтересованы.

Для столицы государства в состоянии кровопролитной войны Багдад выглядит вполне мирно. О войне напоминает, пожалуй, только частичное затемнение ночью: не горятуличные фонари, но окна и витрины не затемнены. Днём Багдад производит смешанное впечатление: широкие современные автострады и просторные площади перемешиваются с узкими улочками; высокие современные здания гостиниц и государственных учреждений стоят рядом с уютными виллами, а совсем рядом – районы с обветшалыми жилыми домами и щербатыми мостовыми, и везде мечети, большие и маленькие. Когда мы проезжали мимо одной из них, миниатюрной, сахарно-белой, ажурной архитектуры – просто загляденье, на автобусе, который подвозил сотрудников комиссии на работу, один из наших попутчиков, заметив моё восхищение, промолвил негромко: «Красиво. Она здесь зовётся красной мечетью». В ответ на моё недоумение он тихо объяснил: «Несколько лет тому назад здешний лидер пригласил своих сотрудников, тех, в чьей лояльности у него были сомнения, помолиться вместе с ним в этой мечети. А когда все собрались, его служба безопасности их там и перестреляла. Кровь, говорят, текла потоками. Отсюда и название». Так мне открылась ещё одна сторона внешне спокойной жизни Багдада того времени.

По мере того, как мы в процессе работы знакомились с сотрудниками комиссии, они делились с приезжими из штаб-квартиры своими впечатлениями о жизни в Ираке. Как правило, сотрудники категории общего обслуживания набираются из местных жителей. Но поскольку комиссии пришлось год назад переехать из Бейрута, чтобы не терять опытных работников, она перевезла на новое место почти всех своих секретарш, клерков и других вспомогательных сотрудников. К тому же в Ираке просто не было достаточного количества сотрудников со знанием английского языка – одного из двух рабочих языков комиссии (второй её рабочий язык – арабский).

В этой поездке я столкнулся с несколькими моментами, о которых не имел представления, работая в Нью-Йорке. Впервые я познакомился с проблемой палестинских беженцев. Дело в том, что эти беженцы, разбросанные своей печальной судьбой по ряду стран, оказались в основном в Ливане, Сирии и Иордании. Существует целая программа ООН, одна из самых ранних гуманитарных программ этой организации, по оказанию им всяческой помощи: здравоохранение, образование, продовольствие и другая материальная помощь. В области образования уровень обучения в школах ООН настолько высок, что их выпускники по своим знаниям на голову выше своих сверстников из стран, приютивших палестинцев. И они знают, в дополнение к родному арабскому, ещё английский или французский. Такое же преимущество – у выходцев из Ливана. Поэтому неудивительно, что, будучи в Ливане, Экономическая и социальная комиссия ООН для Западной Азии набирала вспомогательных сотрудников среди палестинцев, ну и, понятное дело, ливанцев. Кроме того, привыкшие к либерально-преуспевающемуи космополитическому климату Ливана, сотрудники комиссии плохо переносили более строгий режим и, несмотря на нефтяные доходы, скудный потребительский рынок саддамского Ирака. Нередко нам приходилось слышать сетования на то, что местные, то есть иракские служащие, которых Ираку всё-таки удалось пристроить на работу в комиссию, являются сотрудниками службы безопасности, которые не столько работают, сколько следят за остальными иностранцами.

Вообще-то, вопросами безопасности в Ираке занимаются серьёзно. Это и понятно: большинство населения – мусульмане-шииты, а у власти – сунниты. К тому же страна ведёт войну с Ираном, где большинство – шииты. Кому нужна эта война – вопрос сложный. Некоторые мои новые знакомые из числа сотрудников комиссии прямо говорят, что от этой войны выигрывают только США и их ближайшие друзья – правящая династия в Саудовской Аравии. И те, и другие заинтересованы в ослаблении Ирана, где десять лет тому назад народ скинул американского ставленника – шаха и где ещё очень сильны антиамериканские настроения. К тому же военные действия в этом районе поддерживают высокий уровень цен на мировых рынках, а от этого выигрывают нефтяные монополии и та же Саудовская Аравия, крупнейший поставщик нефти. Советскому Союзу высокий уровень цен на нефть, конечно, тоже выгоден. Ну, и поставки вооружения приносят немалый доход. Только вот кому поставлять? Наверное, лучше Ираку. В Иране правят радикальные исламисты, а в наших среднеазиатских республиках ислам – ужасно живучий и вредный «пережиток». Режим же Саддама Хусейна, вроде бы, не очень религиозен. Короче говоря, Восток – дело тонкое.