Луна Ашборн - Эмили и Волшебное Королевство

– Я хотел поговорить с тобой кое о чём, – отодвинув тарелку, он выпрямился и сложил руки перед собой, пытаясь выглядеть убедительнее.

– О чём же? – его дядя взял кружку грушевого сидра и отхлебнул от неё. Он выглядел, как и всегда, невозмутимым. Казалось, ничто не может нарушить его душевного равновесия.

– Ты обещал взять меня на охоту в следующем году, – напомнил ему Сэнрик.

– Обещал. Вот жара сойдёт, придут холода, и можно будет отправляться на зайца, пока снег не выпал. Листья жёлтые будут, в лесу в это время красиво, – дядя Сэнрика имел привычку добавлять в разговор всё, что ему в голову взбредало, даже если это отходит от темы. Он мог задуматься и начать говорить о своём, и его приходилось возвращать к разговору.

– На зайца? – опешил юноша.

– А на кого ж ещё?

– Я думал, мы пойдём… – Сэнрик развёл руками, – на кабана хотя бы, не знаю.

– Кабана? Ха-ха-ха, – его дядя громко рассмеялся, – послушай, мальчуган, ты ни разу не был на охоте, начинать нужно с малого. Пройдёт время, и сможешь на кабана.

– Ты же знаешь, что я прошу тебя об этом с детства, – Сэнрик встал со стула и упёрся ладонями в стол, – я хочу на охоту! А ты говоришь про зайца? Да кто я, чёрт побери? Я только и делаю, что прихвостнем хожу за тобой и выполняю всё, что ты велишь, мне это поперёк горла уже!

– Сел! – его дядя повысил голос, поднявшись со своего места. Он выглядел устрашающе, когда начинал сердиться. Мышцы на крупных мужских руках заметно напрягались, а широкая грудь вздымалась от негодования. Когда Сэнрик был маленьким, его пугало такое настроение дяди, так как разница в росте у них была огромна. Сейчас же они были примерно одинаковы, и Сэнрик продолжал стоять, сопротивляясь тяжёлому хмурому взгляду.

– Почему ты запрещаешь мне это? Все вокруг начинают чуть ли не с пелёнок учиться, а я до сих пор знать не знаю, как заманить даже чёртового зайца в ловушку. Почему, дядя? – Сэнрик тоже нахмурился, и теперь было видно родственное сходство между ними.

– Потому что я наслушался твоих детских бредней о том, как ты будешь прислуживаться перед королём! – он стукнул кулаком по столу. Сэнрик и правда, будучи ребёнком, часто рассказывал дяде о том, как он, когда вырастет, будет жить при дворе, а потом – на что уж хватало детской фантазии, – король назначит его наследником. – Он тебе не отец, он чёртов плут, отбирающий еду у бедных и смеющийся над нашей жизнью с другими богачами! Уж лучше ты будешь не «как все», чем отправишься туда и станешь целовать дураку ноги!

Сэнрик не нашёл что ответить. Он был поражён речью своего дяди, поскольку никогда не слышал ничего подобного в свой адрес. Обычно, когда он заговаривал об охоте, дядя отшучивался или просто направлял разговор в другое русло. А сейчас он впервые почувствовал острое столкновение с тем, кто, можно сказать, растил его с младенчества. И поэтому Сэнрик не знал, как ему поступить. Он не мог нагрубить дяде, несмотря на редкие конфликты между ними, их соединяла крепкая семейная любовь, которую не разрушишь ничем на свете. Когда мать Сэнрика умерла, он мог остаться на улице и умереть от голода или холода, но его дядя взял его к себе, хоть и был не обязан. Отец же просто отвернулся от ребёнка, не желая его признавать вовсе.

Но несмотря на это, Сэнрик также не мог согласиться с дядей и принять его сторону. Он не видел в своей мечте желания «прислуживаться», он лишь хотел добиться чего-нибудь в жизни, доказать, что не положение в обществе определяет то, кем ты являешься. И на одну ситуацию оба смотрели по-разному. Дядя всю жизнь жил в низших кругах, сначала был простым рабочим, потом занялся охотой. Но это же не значит, что и Сэнрику уготована та же участь? Он верил в то, что у него была своя судьба, и ему хотелось узнать, что же именно его ждёт за поворотом. А чтобы узнать это, ему нужно было попробовать. Сделать шаг вперёд. Это было просто необходимо.

– Я поступлю как знаю, – немного поразмыслив, твёрдо сказал он, и на его скулах забегали желваки.

– Разговор окончен, – отрезал его дядя и ушёл.

Что ж, пожалуй, этот день был тяжёлым для них обоих. Хотя, если подумать, эти пять минут были тяжелее всего дня. У Сэнрика было мерзко на душе. Ему хотелось объясниться, исправить ситуацию, но в то же время он понимал, что уже принял решение. Пусть это будет ошибкой. Но это будет его ошибкой, и ему за неё расплачиваться.

Отматывая несколько часов назад и возвращая внимание к Эмили, можно сказать, что после ужасного знакомства она хоть и чувствовала себя некомфортно, но всё же нашла в себе силы вернуться к делам и купила домой некоторые продукты. Первым делом она отправилась за клубничным пирогом, который можно было найти только здесь, на ярмарке (в их краях клубнику не выращивали вовсе). И ей, к слову, очень повезло, потому что она успела взять последний. Затем она купила немного пряностей и ягод, из которых Нина обычно готовила невообразимые вещи! То она сварит вкуснейший компот из дикой вишни и жёлтой малины, то просто сварит ягоды в сахарном сиропе, то сделает ароматные ягодные пирожки, отдающие для Эмили детством и навевающие воспоминания о том, как она маленькой помогала маме их лепить. Конечно, она делала их не обычной формы, а, используя воображение, в виде облака, шара или чего-то ещё, на что только хватало её фантазии.

Теперь мешок Эмили, ранее будучи достаточно лёгким, стал огромным и был довольно увесист.

После она пошла прямиком к арке, чтобы там встретиться со своими друзьями. Но, к её удивлению, там их не было, и ей пришлось подождать какое-то время. Когда они возвращались, Эмили заметила перемены в их настроении, а особенно в настроении Лизы. Она и Маркус были весёлыми, даже слишком, и по румянцу на их щеках было заметно, что они выпили.

– Долго ты здесь стоишь? – поинтересовалась Лиза, положив руку на плечо Эмили. – Бедная, устала наверное.

Эмили изогнула бровь от удивления и непонимающе моргнула. Кажется, так действует на Лизу выпивка: она делает её добрее. А может на неё повлияло окружение Маркуса. Или всё вместе.

– Я в порядке, – она улыбнулась друзьям и поправила мешок на плече.

– Давай, помогу, – Маркус взял её груз, а Эмили его поблагодарила, и все вместе они направились к лошадям. По дороге Лиза воодушевлённо рассказывала, как они с Маркусом танцевали, а потом смотрели на то, как какой-то шут изображал животных и отплясывал пятками странный, но веселящий всех танец, а потом они снова танцевали, и так по кругу. Ещё она рассказала, как ей понравилась музыка, и Эмили было приятно, что её подруга открылась ей. Она тоже не знала, что Лизе нравится музыка, но это было, несомненно, приятным сюрпризом. Когда же Маркус спросил, что Эмили делала, пока их не было, то та решила умолчать об истории с Сэнриком. Она не хотела портить дружескую тёплую атмосферу чем-то плохим.