Александр Лопатин - Маленькая дверь в новый мир

Подойдя, я увидел небольшой полукруглый след на полу, примыкающий к середине стеллажа, где перегородка разделяла большую длинную полку. Элис сразу нетерпеливо стала царапать нижнюю полку с книгами, пока не поранила ноготь и взвизгнула.

– Элис, не торопись. Это явно не просто дверца шкафа, – сказал я, освобождая полку от тяжелых книг.

Убрав книги, я не увидел ничего, что было похоже на какой–то механизм. Поводя руками по всему периметру полки, я озабоченно сел на пол.

– О-о, наш умник Марк не знает что делать?! – засмеялся Джим, – отойди в сторону!

Джим положил обе руки на нижнюю часть полки и стал прилагать усилия сдвинуть ее. Не успел я тоже позлорадствовать, как полка подалась и выехала вперед, повторяя круговое движение на полу.

– Грубая сила иногда может быть не хуже ума! – воскликнул Джим.

Я тут же подскочил и встал на колени перед тайником, закрыв его собой. Элис как бы покашляла, давая понять, что ей надо тоже посмотреть.

– Прости, Элис – я отодвинулся в сторону.

Элис стала не спеша доставать по одной вещи из тайника. Это были цветные фотографии. На фотографиях была она разного возраста, по убыванию. Она смотрела фотографии и передавала нам по очереди. Мое сердце замерло, когда на первой же фотографии я увидел ее в возрасте пятнадцати лет, видимо, незадолго до того, как мы попрощались. Дальше были ее фото с дядей, как она читает, играет и даже фото с нами. На этом фото мы праздновали ее день рождения, ей было 13 лет, дяди не было тогда, и она очень хотела, чтоб мы пришли, я подарил ей цветы из маминого сада, на фото она нюхает их, держа в руках.

– Погоди-ка, твой дядя знал, что мы тут были тогда?! – спросил Джим.

– Конечно! Он знал все о вас! – Элис удивилась так, будто говорит очевидные вещи.

– Получается, он одобрил наши кандидатуры на роль твоих друзей? – спросил я.

– Это прозвучало как-то нехорошо, но, в общем-то, да, – после паузы Элис продолжила, – Я не понимаю, зачем здесь эти фотографии? Это дядя их положил? И для кого? – сказала Элис, взяв в руки последнюю фотографию, на которой она была совсем ребенком. Элис сильно зарыдала, и сквозь слезы продолжила, – а эти письма… я помню их, я их писала маме и папе, пока не потеряла надежду, что увижу их снова. Сейчас я даже в руки их боюсь брать…

Я увидел в тайнике стопку писем связанных лентой, на верхнем письме детским подчерком было написано: «Маме и Папе».

– Элис, твоего отца зовут Чарли? – спросил я.

У Элис встал ком в горле, она ответила: «Чарльз… Чарли его называл дядя».

Я достал из тайника письмо, которое стояло ребром у стенки тайника, и Элис его не видела. На нем было написано: «Для Чарли»

Элис взяла письмо, дрожащим голосом стала читать его вслух, видимо боясь держать все происходящее в себе.

Здравствуй, мой дорогой брат! Я знаю, что мы договорились складывать сюда только записки со временем отбытия в путешествия, но тебя нет уже несколько лет, и записки тут только мои. Я решил, что на случай, если вы с Эммой когда-нибудь вернетесь, я буду оставлять здесь памятные вещи об Элис, чтобы вы хоть косвенно знали, как она росла. Начну с ее писем для тебя с Эммой, которые она писала до того момента, пока не осознала, что, возможно, потеряла вас навсегда. Элис – удивительная и милая девочка. Как и обещал, я позабочусь о том, чтобы она не поняла, как путешествовать во времени или пространстве, хотя она так умна, что это может не сработать. Надеюсь, что она и не может овладеть этой способностью.

Я верю, что мы встретимся, Чарли, и ваше отсутствие – это всего лишь дурная случайность.

По щекам Элис текли слезы. Я понимал, что её надо как-то отвлечь от душевных переживаний и ободрить: «Элис, мы собираемся искать дядю?! – Элис согласно кивнула и я продолжил. – Судя по письму, в этом тайнике должно быть письмо с последним путешествием дяди.

– И ее отца! – влез Джим.

В эту секунду Элис прильнула к тайнику, сдвинула стопку своих детских писем и достала два письма. Открыв верхнее письмо, она прочла вслух: «Джон. Отбыл 20 июня 1994 года. В 1886». Не заостряя на этом никакого внимания, она открыла второе письмо, в нем было: «Чарли. Отбыл 15 августа 1983 года. С Эммой».

– Ребята, давайте передохнем немного. Мне надо прийти в себя, – сказала Элис и, облокотившись спиной к стеллажу, в низу которого был тайник, смотрела перед собой. А я смотрел на нее, пока меня не пихнул в бок Джим, показав кивком, что ее надо оставить одну.

– Элис, мы отойдем с Джимом воды попить, – сказал я, – тебе принести?

Элис отрицательно кивнула, продолжая смотреть в пустоту. Подойдя к лестнице, я еще раз посмотрел на Элис, она доставала из тайника пачку своих детских писем, обвязанных жёлтой лентой.

– Отойдем воды попить… ничего лучше придумать не мог? – насмехался Джим.

Спустившись на нижний этаж, мы пошли в кухню. Перед кухней Джим остановил меня, развернул за плечи перед собой и с несвойственной ему серьезностью сказал: «Нельзя в этом участвовать, Марк! Дядя Джон четко написал, что это опасно. Подумай об Элис!»

– Успокойся, Джим. Я все прекрасно понимаю… – я перевел дыхание и почти шёпотом, продолжил, – я просто подыгрываю Элис, чтоб ей было легче все это пережить. Позже она сама придет к выводу, что сделала все что смогла. Даже если путешествия во времени и пространстве возможны, они вряд ли возможны для Элис.

– Ты меня успокоил, братишка! – сказал Джим, заходя в кухню.

В кухню из кладовой с противоположной стороны заходил Леонард. Он кивком показал на графин с водой на столешнице сбоку нас, – вода там!

Мы с Джимом озадачено переглянулись, понимая, что Леонард слышит все и везде. Мы выпили молча по стакану воды. Возвращаясь и проходив по лестнице мимо архива третьего этажа, я мимолетно увидел что–то знакомое. Не заостряя на этом внимания, я поднялся на площадку библиотеки, – Элис, я, все-таки, принес тебе воды!

Только Элис не было у тайника. Джим увалился на диван, а я подошел к тайнику и поставил рядом стакан. Писем не было тоже.

– Джим, где Элис? – крикнул я, быстро оббежав все проходы между стеллажами.

– Я не знаю, Марк, – протяжно сказал Джим, лениво потягиваясь на диване.

– Она не могла отсюда никуда деться! – я подбежал к перилам лестничной площадки, откуда просматривались все этажи, и крикнул, – Элис!

– Да что ты так завелся? – сказал Джим, – Она, может, в уборную ушла или спряталась от твоей назойливости!

– Ты видел, в каком она было состоянии? – прокричал я, – вдруг с ней что-то может случиться?

– Вот черт! – Джим вскочил с дивана, – и правда!

Мы еще раз оба оббежали все стеллажи, выкрикивая ее имя. Понимая, что ее здесь нет, ринулись к лестнице и сбоку у того же стеллажа с тайником мы увидели Элис сидящую в том же положении.