Валентин Колесников - РАЙСКАЯ ОБИТЕЛЬ. Сборник новелл

Вторая половина дня. Послеобеденная жара. Солнце, как рассердилось, жжет ненасытно. «Надо пойти на пруд». – Подумалось мне. Внезапно раздался испуганный крик Нюськи, донесшийся с улицы, заставил прислушаться.

– Он привидения ходят по улице! – Нюська стояла у калитки. Мне был виден ее цветастый платок.

– Идите скорее, увидите! – возбужденно вопила она. Не верилось. Но любопытство взяло верх. Уже за калиткой Нюська сказала мне:

– Все в белом.

– Брешешь?! – выкрикнул я, мгновенно появляясь рядом с Нюськой.

Она лишь чуть-чуть покосилась на меня, изобразив, профессорскую осведомленность и не удостоилась ответить. Но я понял, что она не врет.

– Они пошли на село. – Сказала тревожно, глядя в сторону центральной площади села, где были расположены церковь и магазины.

– Может, будут идти назад, то увидишь.

Ответила она, затем бросилась к калитке:

– Вон они! – дрожащей рукой указала в направлении центра. Я вышел на дорогу.

– Не ходи, вернись! – заверещала она.

Но это лишь подлило масла в «огонь», Я стал наблюдать не шелохнувшись. Вскоре увидел две фигуры с ног до головы, укутанные в белое. Одна фигура была выше другая ниже. Та, что ниже, шаталась и, спотыкаясь, шла рядом с первой. За этими «привидениями» бежала толпа девочек и мальчишек и что-то кричала им вслед. Я, как околдованный, смотрел на приближающиеся фигуры в белом и ждал, что скоро они дойдут до нашей калитки. Но преследуемые толпой «приведения» свернули в переулок. Превозмогая страх, я бросился к переулку. Нюська побежала следом, вопя:

– Вернись, кому говорят!

Но я уже ее не слышал. Закутанные в белое фигуры, стояли у калитки двоюродных сестер Коли Еременка. Их руки были подняты в локтях ладонями к толпе. Пальцы растопырены с огромным маникюром ухоженных ногтей. Ни одного участка тела видно не было, кроме кистей рук с огромными ногтями на растопыренных пальцах. Двоюродная сестра Коли, хозяйка дома, возле которого они остановились у калитки, попыталась приблизиться к ним. Но, растопыренные пальцы, угрожающе в мгновение были направлены на нее, и молодая девушка отпрянула, демонстрируя всем ободранное предплечье, на котором красовалась от локтя до кисти кровоточащая красная борозда.

– Я хотела посмотреть кто оно такое. Так оно, падло, так меня царапнуло, – визгливо жаловалась она, – посмотрите на руке, какие когтяры!

– Та это ж девчата с самодеятельности. Он та артистка, что хату купили недавно, – высказала догадку Леська! – что каким-то чудом оказалась в толпе. – И подруга с Киева. Понадевали маскхалате и придуруются, глаза позакрывали, чтоб никто не узнал, – и повернувшись к «артисткам», крикнула:

– Что, мы такие дураки, думаете, не узнали вас. Сейчас разденем, то так надаем по заднице, что забудете кто вы!

Фигуры стали говорить друг с другом, издавая лебединые звуки, короткие и длинные. Затем повернулись, закрытыми щелками для глаз, к толпе и Валик вдруг увидел, что правая рука стоявшей фигуры справа, машет ему, приглашая приблизиться.

– Подойди, тебя зовет. – Сказала вдруг Ольга, сестра Коли Еременко. Я приблизился. Фигура, что слева, нервно схватила меня дрожащей рукой, и сильно прижала ртом и носом к своему животу, препятствуя дыханию.

Я от удушья стал задыхаться. Но когда мне удалось вдохнуть, то дыхание вдруг перехватило острым неприятным запахом загнивающего мяса. «Это мое тело так пахнет. Мне плохо». – Послышалось в моем мозгу. Не слова, а понимание без слов: – «Мы не можем существовать в вашей атмосфере. Скажи им вслух: – «Они ничего плохого вам не сделают. Не трогайте их».

Я заколебался, боялся, что меня не будут слушать. Но сильная рука снова прижала рот и нос к животу, дыхание прекратилось. Я скорее осознал, что скажу эту фразу. И в то же мгновение, огромные и страшные когти впились больно в правое плечо и стремительно развернули меня к толпе. Я перевел дух, но когти впивались все сильнее и сильнее, боль усиливалась, и одновременно шла информация:

– «Говори! – когти сильнее впивались в плечо, – Говори!» – еще больней, – я начал говорить. По мере высказанных слов, за каждое сказанное слово, когти ослабляли давление, и боль прекращалась постепенно:

– Они, – боль слабее, – вам, – боль слабее, – ничего, – боль слабее, – плохого, – боль слабее, – не сделают. Не трогайте их! – говорил я. Толпа, разинув рты, молча, слушала. А мне пошла информация благодарности:

– «Мы потерпели аварию. Наш спасательный модуль на обратной стороне Земли. Но он уже вышел в зону слышимости маяка. Сейчас мы уже в безопасности. Ты спас нас. Ничего просто так не бывает. За все надо платить. Мы отблагодарим тебя. Мы вернемся еще к тебе».

Одновременно передавая информацию, кисть, гладившая мою голову, легонько толкнула меня к толпе. Когда я обернулся, фигур уже не было, они скрылись в доме Еременко Ольги.

Девушка бросилась следом за ними в дом. Все с нетерпением ожидали. Вскоре хозяйка вышла.

– Как сквозь землю провалились. Я и под кровать заглядывала и у открытое окно на огород смотрела. Нигде нет.

Девушке никто не поверил, а Леська философски заметила:

– Это она с артисткой по соседству живет и покрывает ее!

– А какое твое дело?! – вмешалась Нюська. Толпа, переругиваясь, постепенно разошлась. Я пошел домой, недоумевая о случившемся, а следом плелась Нюська и ворчала:

– Я вот мамке расскажу, какой ты послушный.

– Та замолчи, – не удержался я, – говори, иди расскажи, мамка тебе рубль даст!

Нюська уже ничего не слушала, она разговаривала с бабушкой. А я был убежден, что это переодетая соседская девушка, с городской подругой мутили толпу односельчан, тренируясь в подготовке в артистический институт.

Но, как я был удивлен, когда часом позже, та самая «артистка» спокойно шла с прибывшей гурьбой пассажиров автобуса, который прибыл из Киева. Ее окружили подруги и вскоре бедная девушка, закрыв лицо руками, плача убежала домой…

Прошло две недели со времени этого события. Дни стали дождливые, пасмурные. Жара сменилась прохладой, какая бывает среди лета. Я простудился и спал на печке. Как то поздним вечером, я выбрался на печку и почти заснул. А бабушка еще подгребала жар в печи, закрыв коридорную дверь на запор. Мать посапывала во сне в спальне на своей постели, как вдруг раздался быстрый стук в коридоре. Бабушка открыла дерь кухни и в коридор спросила темноту:

– А хто там такой? У нас все дома!

– Да открывайте быстрее, это я Нюся! – дрожащим от страха голосом, кричала двоюродная сестра.

– Ты ж дома должна быть с Виктором?! – бабушка не могла поверить, что в столь поздний час Нюся надумала придти к нам. Недоверие бабушки было основано еще и на том, что от животного страха у сестры изменился голос, да и еще тем, что, когда ее выдали замуж, за Кучеренко Виктора, работника колхоза, она переехала жить к Федосии Андреевне (тети Фене), своей матери. После развода с мужем, тетя Феня купила хату и жила там одна, а вот теперь уже живет и со своей замужней дочерью и ее мужем, все-таки веселее. Нюська вскочила в кухню с широко открытыми глазами и дрожа от страха начала скороговоркой говорить испуганной на смерть бабушке: