Владимир Маталасов - Всё, чем живём, дорожим и рискуем. 24-серийный киносценарий по мотивам приключенческого, научно-фантастического романа «Тайна Вселенской Реликвии». Часть первая в шести сериях

КУЗЯ

Да нет! Вон мой дом!

Указывает в сторону старинного, длинного двухэтажного здания.

МИТЯ

Тогда нам немного по пути.

Митя снова бережно берёт под руку отца, подпирающего стенку здания и что-то бормочущего себе под нос. Все трое не спеша трогаются в путь.

В это время где-то сзади раздаётся протяжный вой сирены милицейской машины, мчащейся к месту происшествия. Видимо сработало телефонное требование кого-то из недовольных жильцов, приятные сновидения которого были нарушены внезапным шумом и воплями.

МИШКА-КЛАКСОН

(испуганно)

Шухер, братва!

Подхватив пострадавшего предводителя под мышки, стонущего и крепко матерящегося, поддерживая его на весу, «гоп-стоп» ребята поспешно скрываются в тёмном пролёте домов на противоположной стороне улицы.

Кузе показалось, что ещё какие-то две фигуры – одна мужская, другая – женская, быстро вынырнули из-под арки ломбарда, и, почти бегом преодолев несколько десятков метров вдоль улицы, юркают в ближайший проулок.

МИТЯ

(Кузе)

Рви когти домой, а не то сцапают ни за что.

И только тогда, когда за Кузей захлопываются двери парадного подъезда, а две одинокие ипостаси растворяются в глубине ночи, из-за угла далёкого перекрёстка выныривает милицейская машина.

Улица пустынна и безмятежна.

ИНТ. КВАРТИРА МАЛЫШЕВЫХ – ПОЛНОЧЬ

Встревоженная Екатерина Николаевна встречает Кузю молчанием. А ему очень не хочется огорчать свою мать.

КУЗЯ

Прости, мам, что так поздно! Знаешь – дела! Но это в последний раз!

ЕКАТЕРИНА НИКОЛАЕВНА

Не зарекайся, Кузечка!

Сколько ещё таких дел будет у тебя впереди.

ГОЛОС

(за кадром)

Если бы только знала она, как близка к истине, произнося эти пророческие слова.

ЕКАТЕРИНА НИКОЛАЕВНА

Иди умывайся. Есть хочешь?

КУЗЯ

Да что-то не особо. Я у Саньки немного перекусил. Разве что чайку!

ЕКАТЕРИНА НИКОЛАЕВНА

А где твои очки?

КУЗЯ

(бесстыдно врёт)

Разбились они… Случайно!..

Мать ни о чём не расспрашивает. Она просто смотрит на него внимательно добрыми, усталыми глазами.

ЕКАТЕРИНА НИКОЛАЕВНА

Новые, значит, надо заказывать.

Садится напротив сына, пьющего чай. Опирается подбородком на ладони рук и глядит на сына. Вздыхает.

ГОЛОС

(за кадром)

Вздыхать есть от чего. За последнее время беды, как конфетти, одна за другой, стали обильно осыпать семью Малышевых.

Муж Екатерины Николаевны – ИВАН ИВАНОВИЧ МАЛЫШЕВ, в своё время работал главным редактором областной газеты. Однажды, с его ведома и разрешения в газете была опубликована разоблачительная статья молодого, подающего надежды корреспондента НИКИТЫ РУБЦОВА.

В ней говорилось о неблаговидных, непристойных действиях и поступках руководящих лиц областного ранга. Затрагивались и интересы номенклатурной элиты в высших эшелонах государственной власти.

Этого Малышеву простить не могли. Он тут же был снят с занимаемой должности, на следующий день – исключён из партии, лишён всех почестей, званий и привилегий, затем – уволен с работы.

Был суд. Затем состоялся второй, за ним – третий, который принял окончательное решение. Признать виновным, с поражением в правах и свободах, и выдворить за пределы страны…

Вот уже как год прошёл с той поры. Долгое время Екатерина Николаевна не знала, где её муж, что с ним.

Лишь полгода спустя она, через хороших людей и надёжных друзей, сумела узнать, что её Иван жив-здоров, работает ведущим корреспондентом в русском отделе редакции одного из французских журналов, в Париже. Только тогда она облегчённо вздохнула.

С должности заместителя заведующего детским отделением районной поликлиники её переводят на должность участкового врача.

Многие из коллег предпочитают сторониться её. Их квартира, когда-то шумная, полная друзей и знакомых, вдруг в одночасье опустела. Лишь небольшая горстка преданных друзей вселяла в неё надежду и прибавляла сил.

Кузю переводят из образцово-показательной школы в школу для трудных подростков, хотя такое её название ни в каких официальных протоколах и документах не фигурирует.

Одно лишь утешает Екатерину Николаевну, что директором этой школы является давний друг, однокашник её мужа и, просто – хороший человек, РЕМЕЗ СТЕПАН ПАВЛОВИЧ.

Да ещё и от Надюши вот уже как месяц нет никаких вестей. Она учится на втором курсе Дальневосточного института на факультете океанологии, куда поступила незадолго до начала описываемых событий.

Екатерина Николаевна помнит, как переживала она тогда предстоящий отъезд дочери, как отговаривала её и советовала хорошенько подумать. Но теперь она не сожалеет об этом, даже – наоборот…

ИНТ. КВАРТИРА МАЛЫШЕВЫХ – ДЕНЬ

Весь воскресный день Кузя проводит дома. Сначала он смотрит по телевизору какие-то скучные, однообразные передачи.

Когда ему это надоедает, он пробует переключиться на перелистывание своих, много раз читанных, любимых книг. Когда и это начинает ему надоедать, он принимается раздумывать, чем бы заняться ещё. Вспоминает об уговоре – примериться к маме. И он приступает к «примерке», чуть ли не наступая ей на пятки.

ЕКАТЕРИНА НИКОЛАЕВНА

(с шутливой иронией)

Послушай, сынок. Что это ты за мной всё ходишь, да ходишь, будто привязанный? Делать тебе что ли нечего? Иди лучше подыши свежим воздухом, или займись каким-нибудь полезным делом.

Примеркой Кузя остался доволен. Их рост почти совпадает.

Долго не раздумывая, он извлекает из тумбочки, на которой стоит телевизор, стопку пронумерованных школьных альбомов для рисования, поудобнее усаживается на мягком диване и задумывается.

Даёт волю нахлынувшим воспоминаниям…

ТИТР: Год назад

ГОЛОС

(за кадром)

Однажды, в осеннюю непогоду, пододвинув к себе школьный альбом для рисования, взяв простой карандаш, Кузя начинает раздумывать, что бы ему такое нарисовать. Взгляд его падает на Екатерину Николаевну.

Та сидит на диване, закинув нога за ногу, опершись локтём руки на ладонь другой, и в задумчивости теребит тонкими пальцами украшавшую её шею серебряную цепочку.

ГОЛОС

(за кадром)

Кузю потрясло выражение её глаз в этот миг. Столько в них отрешённости и безысходности, столько тоски, отчаяния и печали, что этот образ матери врезался в его память на всю жизнь.

Глядя на неё, он машинально водит карандашом по чистому листу бумаги, изредка, безотчётно поглядывая то на него, то на мать.

ГОЛОС

(за кадром)

Наконец, вспомнив об уроках, решает отложить альбом в сторону. Мельком глянув на рисунок лица матери, Кузя остолбенел.

Самыми впечатляющими в этом карандашном наброске смотрелись мамины глаза. Такого выражения глаз он у мамы больше никогда не видел. Этот рисунок Кузя сохранил на память и хранит его до сих пор как реликвию.