Алекс Дроздов - Флэш ГЕТТ

– Будете? Ах, извините, за рулём…Тогда я, с Вашего позволения.

Хозяин налил водку в гранёный стакан, выпил и откусил кусок колбасы прямо от кольца. Он ел жадно – как ест человек, не евший день или два. Едва насытившись, он закурил и продолжил свой рассказ.

…Были созданы уравнения, но они оказались неинвариантны, что нарушало законы природы. И тогда для объяснения массы калибровочных бозонов без нарушения законов природы стало использоваться понятие спонтанного нарушения симметрии. Вот тогда и было введено дополнительное поле – поле Хиггса, которое взаимодействует со всеми другими полями и через это взаимодействие сообщает массу калибровочным бозонам.

Джеффри Голдстоун предсказал безмассовую скалярную частицу, но она не была обнаружена. Похожей проблемой в теории Янга-Миллса, также известной как неабелева калибровочная теория, было существование безмассовых калибровочных бозонов, которые (кроме фотона) также не были обнаружены. Хиггс был очень проницателен, когда обнаружил, что при соединении калибровочной теории с моделью спонтанного нарушения симметрии две проблемы решаются очень красиво. Хиггс нашел брешь в теореме Голдстоуна: эта теорема неприменима при рассмотрении локальной симметрии. Хиггсовский механизм описывает именно нарушение локальной симметрии, при котором не появляются бозоны Голдстоуна. Вместо квантовых возбуждений хиггсовского поля появляются продольные степени свободы для поляризации калибровочных полей.

Для Хиггса стало очевидно, что имеется множество ненулевых минимумов потенциала (по меньшей мере, окружность минимумов в двух измерениях). Минимумы потенциалов – наиболее выгодное по энергии состояние поля, поскольку в них энергия поля минимальна. Это состояние описывается как основное состояние. Таким образом получается, что поле Хиггса имеет несколько основных состояний, и речь идет о «вырожденном основном состоянии». И ещё речь шла о нарушении симметрии вакуума. Несколько комплексных компонент, то это уже невозможно так просто наглядно представить.

Появление массы интерпретировалось как результат взаимодействий других частиц с «Хиггсовским океаном». Стандартная модель, в особенности теория электрослабого взаимодействия, описывается подобными калибровочными теориями. Вакуумное ожидаемое значение хиггсовского поля нарушает локальную SU(2) Х U(1) калибровочную симметрию (величины, подчиняющиеся закону сохранения: слабый изоспин и слабый гиперзаряд), создавая электромагнитную U(1) симметрию (величины, подчиняющиеся закону сохранения: электрический заряд). Из-за этого эффекта три калибровочных бозона (W и Z бозоны) получают массу и продольную степень поляризации. Четвертая степень поляризации хиггсовского поля, которое, являясь SU(2)-дублетом, состоит из двух комплексных = 4 действительных полей, и есть бозон Хиггса.

Андрей слушал и ни черта не понимал. Но Скульптору это было, видимо, безразлично, понимает его Андрей, или не понимает – он говорил с упоением. Сделав паузу, он налил себе ещё полстакана, и, выпив залпом, стал закусывать.

– Ну, и что из этого следует? – осведомился Андрей.

– Как что? Разве вы не поняли?

– Нет.

Скульптор округлил глаза.

– Хиггс предсказал, предвосхитил открытие нового мира – мира слабой энергии, доселе пребывающего под семью печатями. Он рубил окно в запредельное, но…

– Да, адронный коллайдер – я слышал об этом.

– Адронный коллайдер – чушь несусветная, молодой человек. Они собираются создать бозон сталкиванием протонов высокой энергии. Это всё равно что делать художественный шедевр простым бездумнынм наляпыванием краски на полотно! Да, и зачем его создавать, когда всё пространство наполнено ими и без коллайдера? Какой в этом смысл? Доказать теорию Хиггса? Так я вам вот что скажу – Хиггс ошибся в главном. Он думал, что бозоны создают массу.

– А разве не так?

Скульптор поджал губы.

– Нет. Бозоны сами обладают массой, но не всегда. Они – порождение двух миров, мира энергии с одной стороны, и мира материи – с другой, как и фотоны. Но фотон может существовать без источника света, а бозон без материи не может. Он живёт вблизи больших объектов, очень больших. Таких, как Земля. Я смею предположить, что ядро Земли состоит целиком из бозонов.

Но иногда они вырываются, и тогда теряют массу. В этом случае их век недолог, но учитывая то, что земля пронизана ими, этот процесс непрерывен. В момент потери массы бозоны выбрасывают квант энергии, образуя поля. Это поля неоднородны, несимметричны. Сканировать такое поле – и была идея. Моя идея, я и сделал необходимые расчёты.

– Зачем же их сканировать? – Андрей усмехнулся.

– Зачем…Зачем… Тогда мы тоже не задумывались – зачем. Знаете, Бекман был моим руководителем, и мы… Мы проводили в лаборатории всё время, ночевали там… Да, а потом и началась эта…конверсия. Словом, лабораторию закрыли, Бекман уехал в Новосибирск – там ему обещали место, он надеялся продолжить работу. Ну, а Ваш покорный слуга остался, что называется, без средств. Квартиру пришлось обменять на эту вот, да и с работой не получалось. То продавцом, и машины мыл, и на заправках, и ещё вот…бутылки, разное. Да многие из наших сейчас не у дел, но я не жалуюсь.

Андрей почувствовал разочарование. На кой он послушал сумасшедшего? Нужно было чалить домой.

– А сканер я всё же сделал, знаете. Но это было потом.

Казанков вскрыл ловко ножом банку сардин, и вилкой подцепил один кусок.

– Я назвал его ГЕТТ. Генератор естественной торсионной турбулентности.

– Как, простите?

Учёный налил ещё водки в стакан, выпил и стал закусывать. Что-то подсказало Андрею, что уходить всё же рано.

– Так вот, молодой человек. Мы тогда не знали, к чему это приведёт, и что следовало ожидать. Я, знаете ли, не верил в разного рода теории относительно параллельных миров и прочее. Я учёный, был им всегда и остаюсь им и сейчас.

Как оказалось, бозон имеет свойство, имеющее отношение и к так называемому информационному полю. Поток бозонов создаёт несимметричные участки полей, отрывки. И эти участки есть повсюду, они совершенно автономны и никак не связаны между собой. И первейшее их свойство – они необычайно устойчивы, не смотря на то, что потоки бозонов неоднородны и энергетически колеблются постоянно. Вероятно, это связано и с тем, что относительная скалярная масса бозона к фотону огромна.

Она просто чудовищно огромна, молодой человек!

Тогда мы с Бекманом создали математическую модель такого участка и ввели данные в компьютер. Мы хотели посмотреть, как будет выглядеть поле эмпирически, увидеть его как бы «воочию».

Речь Павла Юрьевича уже стала плавной, окончания слов проглатывались иногда.