Римма Харламова - ЛЮДИ И СУДЬБЫ. Незабываемые

Что-то меня как схватит, да как бросит на пол! Дедушка даже закричал. Хью из Огайо

Я, конечно, не верю в привидения, они бывают только в кино и в компьютере. А тут стоят прямо рядом. Мне вдруг стало так печально… Джулия Брендайз

Мы вошли, а дверь вдруг закрылась, и вся группа изо всех сил навалилась и открыла ее – а там никого. Шон из города Нэшвилл

В ноябре 2008 года на экскурсии по Винчестер-Хаусу мы вошли в Daisy bedroom. Меня начало трясти, сердце останавливалось, я теряла сознание. Я всегда была вполне здравомыслящей, но здесь нет никакого разумного объяснения. Лори из Канады

Зато в магазинчике сувениров все как у людей – чашки, футболки, бейсболки, игрушки, картины, открытки… Мертвые души, невинно убиенные из грозных «винчестеров», молчат. И верно: мы же оружие не изобретали, ни в кого не стреляли, даже на конвейере не собирали… Для нас нынче слово «винчестер» означает мирный компьютерный накопитель. Но вдруг чьи-то души сочтут себя погубленными из-за деяний современных компьютеров и проклянут их создателей?..

У ворот образовался затор: туристы спешили к солнцу. Дети хвастались сувенирными медными «пенни», раскатанными в овал; взрослые обменивались впечатлениями: «Невелик домик для таких миллионов», «Как она тут спала вообще, вдовица-то», «Так она и не спала, ночами на рояле играла», «Зато пожила неплохо – 83 года», «И это жизнь?!»

Садясь в автобус, я оглянулась. Винчестер-хаус был молчалив; но внезапно в круглом чердачном окне женская фигура в длинном белом платье подняла прозрачную руку. Я же видела, только что видела своими глазами, что это окно намертво заделано кирпичом! Но все-таки верю, что сама Сара Винчестер прощалась со мной, почуствовав наше душевное сродство, – одинокая, но не сломленная; по-американски, трудом и верой, на полвека обманувшая смерть и семейное проклятье.

Натаниель Готорн – один из первых и наиболее известных в мире американских писателей. С юности Готорн был сумрачен и нелюдим; он стыдился своих жестоких предков – пуритан, участвовавших в «охоте на ведьм» в Салеме, – и считал неизбежной свою расплату за их грехи.

Могучий поток пионеров двинулся на Запад страны и в течение всего XIX-го столетия отодвигал фронтиры. Чем дальше человек продвигался на Запад, тем меньше в нем оставалось европейского, тем больше появлялось новых – американских – черт, соответствовавших нетронутой природе и суровой жизни: презрения к условностям, веры в себя, изобретательности, выносливости, упорства и силы. Первопоселенцев называли «христиане с кулаками».

Вторая треть XIX века остудила патриотизм многих американцев. Политика президента Эндрю Джексона привела к экономической депрессии, религиозному подъему и расцвету общественных движений; в первую очередь – движения за отмену рабства, аболиционизма.

Тогда же в Новый Свет ринулись иммигранты из Ирландии и Западной Европы и за двадцать лет население страны выросло с 16 до 36 миллионов человек. Но сельские жители массами двинулись в города; фермерские дома опустели, расчищенные земли снова покрылись лесом и выглядели, как заметил Герман Мелвилл, словно «опустошенные чумой и войной».

Натаниэль Готорн родился в 1804 году в одном из первых городов Новой Англии – Салеме, штат Массачусетс. Портовый Салем был основан в 1628 году на том самом месте, где с оружием в руках встретились рыбаки, курившие табак, и пуритане, считавшие табак забавой дьявола. К счастью, разошлись они мирно, а потому город Салем обрел свое название от древнееврейского слова «Шолом» – мир.

Предки Натаниэля известны как первые колонисты Массачусетского залива в 1630 году. Прапрапрадед Уильям и его сын Джон прославились как ревностные пуритане: Уильям жестоко преследовал квакеров (их, виновных только в исповедании иной христианской веры, наказывали сорока ударами хлыста на площади); Джон, по прозвищу «бич ведьм», председательствовал на знаменитых салемских процессах и, как гласило семейное предание, был проклят одной из осужденных им женщин; а всего судья Джон обрек на смерть 16 женщин, трех мужчин и двух черных собак. Отец Натаниэля, капитан торгового судна, погиб в море; вдова с тремя детьми перебралась к своим родителям и в последующие сорок лет почти не покидала свою комнату. Натаниэль рано пристрастился к чтению и развил, по его выражению, «проклятую привычку к одиночеству», которую частично нарушили годы обучения в Бодуйенском колледже в штате Мэйн. Соучениками Готорна были будущий поэт Генри Лонгфелло и будущий четырнадцатый президент США Франклин Пирс. Готорн же ничем, кроме прекрасной хрупкой романтической наружности, не выделялся (сокурсники считали его «красивее лорда Байрона»).

По возвращении в Салем к матери и сестрам он вернулся и к прежнему образу жизни: дальние прогулки, запойное чтение книг по истории пуританской Новой Англии, готических романов и английской литературы XVIII века. Тогда же он начал писать.

К своему счастью, Готорн познакомился с образованным и прогрессивным семейством Пибоди: со старшей дочерью Элизабет Готорна связывали издательские дела, а с младшей, двадцатишестилетней Софией, которую жестокие приступы мигрени сделали затворницей, его соединили пламенная любовь и родство душ. София Пибоди стала впоследствии женой Готорна и матерью его троих детей.

После романтической помолвки и тайного брака Готорн четыре года зарабатывал деньги для будущей семьи, служа на бостонской таможне. После, ненадолго увлекшись трансцендентализмом, он примкнул к «Брук Фарм» – фурьеристской коммуне, сочетавшей физический труд с духовной культурой. Днем Готорн работал в поле, в лесу и на скотном дворе, а по вечерам с упоением участвовал в беседах на философские и на моральные темы. Однако вскоре разочаровался и покинул общину.

Несмотря на финансовые трудности, брак оказался исключительно счастливым: «Я женат на Весне, я повенчан с Маем!» – восклицал Готорн. Супруги обосновались в Конкорде, центральном городе Новой Англии; узкий круг их знакомств составили трансценденталисты Ральф Уолдо Эмерсон, Маргарет Фуллер, Генри Торо, Уильям Эллери Чэннинг, Бронсон Олкотт, позднее – Герман Мелвилл. При полном семейном согласии Готорны, переезжая на новое место, за редчайшим исключением всегда оставались в пределах Новой Англии, штат Массачусетс: Салем, Леннокс, Бостон, Конкорд.

Первый свой роман («Фэншо») Готорн счел абсолютно неудачным и в начале 1830-х обратился к краткой прозе; его первый сборник новелл «Дважды рассказанные истории» вызвал искренний восторг маститых Генри Уодсворта Лонгфелло и Эдгара Аллана По.