Леонид Мильчевский - Каникулы на Дальнем Востоке

Но зато поглядите сюда! Слева, по более короткой траве, чем по её граням, но также не притоптанной, протягивалась небольшая дорожка. Где-то в её слегка удалённой от нас гуще вырастало невысокое ограждение, явно принадлежащее заколоченному амбару. Мы, пригнувшись под высоту окружающей травы, аккуратно пробирались к примитивному забору.

Его не трудно было перемахнуть. Перекинув свои увесистые вещи, мы вскарабкались по сухим доскам, переваливаясь на другую сторону. Тут тоже трава невысока, и мы, немного пройдя вперед, пошли вдоль амбара, с интересом его рассматривая. Окна и предполагаемые двери были добротно обиты гвоздями.

Всё это забыто и оставлено, как неудачный опыт. Сюда уже не вернутся. Все эти брошенные дома – ошибка старых лет, если всё выходит так, как я предполагаю. И к ним всё равно вернулся человек. Продолжает оживлять это умирающее место. Почему? Потому что накатанная дорога? Потому что уже построено? Очень надеюсь, что он местный рыбак, и это его берлога. Одной из наших бед остаётся тот факт, что мы никак не можем оторваться от старого. Все эти дороги были глупо проложены, и мы продолжаем двигаться по ним. Пусть эти десятилетиями протаптываемые колеи уже навряд ли поменяешь, но есть шанс не зацикливаться на плохих попытках просто из-за того, что мы потратили на них время и материальные ресурсы. Не стоит испытывать дискомфорт на том месте, где вы остановились. Не стоит жить так, как было когда-то принято. Они не принимали нашу реальность. Они не видели других вариантов. У нас есть силы, чтобы деформировать ещё теплый гипсовый шаблон в молодых головах и не давать ему застояться. Не бойтесь ошибок и не верьте стереотипам – рационализм даёт намного больше выгоды.

Люди, ушедшие отсюда, могли отчасти понимать мои мысли. Ну, или они просто встретили смерть в своём родном доме.

А мы возвращались обратно в посёлок. Кто знает, сколько ещё секретов скрывает это глухое место…

Ночь, которую я не спал. (07.08.17)

Ваня тасовал карты. Я, Герман и Влад сидели с ним за столом и ожидали новой партии блэкджека. Мы находимся в единственной комнате небольшого домика, к которому прилагается уютный, но пыльнющий и тёмный чердак. В нашей комнате, помимо прямоугольного стола, приставленного к одинаковому с ним по длине окну, расположилось староватое разложенное коричневое кресло у другой стены относительно нас. Оно стоит в углу, что ближе к выходу. А возле него у изголовья находится тоже весьма не новый табурет с большим и по форме кубическим синим полиэтиленом на нём, содержащим внутри себя что-то твёрдоё и, видимо, довольно тяжёлое. В конце простой комнаты во всю стену проседают деревянные полки, достающие потолок рядом верхушек толстых книг. Лев Толстой, Бальзак и многие другие писатели своими многотиражными томами составляют здесь свою уникальную коллекцию. Её много лет составлял Ванин отец, работающий в редакции газеты нашего посёлка. Бывало, среди множества книг я видел парочку обложек, подписанных его фамилией. Наш стол, как и окно, находится у середины стены с идиллическим видом на постриженную у избушки область лужайки, по своей большей части просто нетронутую. Справа дом, где Ваня с отцом ведут свою холостяцкую жизнь. Впереди… старый разбитый сарай по дальней левой стороне забора. Чуть дальше и поцелее находится в использовании туалет. После вышеописанных строений параллельно длине окна проходил старинный, наверное, как дряхлый сарай, невысокий забор, состоящий из узких сухих досок, соединенных двумя вездесущими перегородками с массивными невысокими серыми столбами, отвечающими за их сообщение.

С таким местоположением стола было удобно играть и днём и вечером без светильника, наблюдая, хоть и приевшийся, но сносный пейзаж, не вызывающий эстетического раздражения. Из остальных удобств были добротные деревянные табуретки, на которых мы сидели часами за этим столом.

– Снова на очки? – спросил Иван.

– Ну не на деньги ведь, – отвечаю я.

Ваня начал раздавать колоду.

Пошла игра. Кто-то делал сплит, кто-то добирал. Основы старого доброго двадцати одного, но с большим вариантом действий. Самым рисковым у нас был Влад: с помощью сплита увеличил ставку в девять раз… и все проигрывал! До одной руки! Но очки не деньги, терять было не так уж и обидно. Блэкджек без продуманного мухлежа – игра стихийная, но также обеспечивающая увлекательное времяпровождение. Мы любим риски. Ну, когда они в меру, имею в виду.

Блэкджек – это вам не какой-то пьяница, дурак, то же очко – это игра, вытащенная из забугорных казино. И картежники любители, играя в неё, становятся… профессиональней, что ли. Мы сыграли ещё три-четыре партии, и нам как-то уже наскучило гонять счета и карты.

– Пацаны, а может, сегодня на ночёвку? – предложил Герман. – В картишки сыграем, фильмы посмотрим…

– Я не против, – я проголосовал.

– Хорошо, – ответил Иван.

Я не помню, когда он был против ночных посиделок в этой небольшой избушке. Но ночевать мне приходилось там только однажды, и это было то ли год, то ли два назад.

Что ж, мы могли хоть до утра сидеть в этой комнате на своих табуретах, перекидываясь в карты. Естественно, это было бы слишком однообразно и очень даже нудно. И мы с Германом и Владом решили скоротать вечер, съездив по одному как раз- таки отложенному на свободное время интересному дельцу. На Левом Тернее, в километрах четырёх от моста, был нами найден давно заброшенный и недостроенный, как его здесь называли, рыбзавод. Судя по оставшимся плитам, кирпичным стенам и обросшим балкам, здесь должен был находиться обширный цех. Но вместо станков и других предполагаемых машин там сейчас бурлит густая зелень в виде небольших берёзок, травы и прочих кустов, охотно повинуясь каждому дуновению ветерка. Ты мог наблюдать всё это с немалой высоты небольшого числа бетонных плит, составляющих плоскую недостроенную крышу предполагаемого рабочего зала. Но сейчас мы думали о другой части комплекса. Не так далеко от вышеописанного мной места есть просто будто бы обычные здания, по планировке похожие то ли на фасовочный склад, то ли на офис. И в одной из таких построек нет прохода на второй этаж как такового! Не достроили лестницу, а площадки лестничные уже выложили. Забавная вещица, правда? Особенно для таких, как мы, которым всё это кажется как вызов. И, знаете, принять и преодолеть его стоит лишь ловкости наших конечностей. Не просто, я имею в виду, владеть моторикой, а иметь именно сноровку. Из неуклюжих тут никого не было, несмотря на тапки и массу тел. По оставшимся ржавым косякам высокого серого столба, кем-то уже приваленным к стене, мы взбирались в дыру на втором этаже, опасно пошатываясь на неустойчивой установке. Спускались из пустого окна, прыгая с кирпичного проёма на бетонный козырёк, а оттуда уже пришлось пролететь несколько метров к земле. И нам думалось, что тот незакреплённый столб может подвести в любой момент, и канат будет весьма и весьма кстати. Колян, с которым мы были тогда, говорил, что видел, где лежал один нужный нам, толстый добротный – на территории местной и неповторимой шиномонтажки. Прям во дворе, но стянуть его днём было бы равносильным явки с повинной. Я лично воровать не любил и не люблю, но если он там лежит без дела, а нам нужен, то пусть канат не поминают лихом, если мы его позаимствуем. Но то ночью. Желательно безлунной.