Ярослав Че - Покеробы идут. Фантастическая повесть

– Энергия. Её в этом теле почти нет. Можно сказать, что и самого Саньки здесь нет.

– Его можно вернуть? – ещё больше заволновался Вовочка.

– Если он там жив, можно. А вот нам, думаю, нельзя здесь долго находиться. Не зря ты так боишься. Его тело теперь впитывает всю энергию из окружающего пространства. Оно будет вытягивать её и из нас. Поэтому ты и чувствуешь этот холод и страх… Ищи быстрее фишки, и уходим.

Мальчика не надо было торопить, он сам хотел как можно скорее покинуть Санькину комнату, ставшую таким же жутковатым, холодным местом, как медпункт. Вовочка наугад открыл ящик стола и сразу же наткнулся на фишки. Их было так много, что они еле помещались внутри и даже просыпались на пол. В следующем ящике было то же самое, и ещё в одном, и ещё! Никто и не подозревал, что у Саньки так много этих бесценных сейчас кружочков! Фишек были, наверное, тысячи, и все были настоящими!

– Ого! – воскликнул Пикасик. – Они заряжены! Ещё как заряжены!

– И куда они ведут?

– Не знаю.

– Как это не знаешь?! А зачем мы тогда их искали?!

– Чтобы посмотреть, куда они идут.

– Ну и?

– Ну и ещё не посмотрели… Когда посмотрим, всё сразу станет ясно. Пока ясно только то, что они заряжены. Бери фишки, и уходим.

– Сколько их надо?

– Сколько не жалко… Вон те две красненькие обязательно возьми, они так и фонят!

– Чего они делают? – не понял Вовочка.

– Не важно! Поторопись!

Мальчик поспешно схватил указанные разведчиком кружочки, потом зачерпнул полную горсть фишек из ближайшего ящика, сунул её в карман и с облегчением выскочил из холодной комнаты вслед за инопланетянином.

– Ой, бледный какой! – увидев его, запричитала Зинаида Петровна. – Ох, не надо было к нему ходить. Никто ведь не знает, что это такое.

– Это излучение такое космическое, – скрывая дрожь в руках, нарочито бодро повторил Вовочка то, что услышал в школе. – Скоро оно пройдет и всё закончится.

– Я всегда знала, что энтот ваш космос до добра не доведёт и компьютеры энти ваши, и перестройка… Ох, ладно, иди, кушай, а то такой бледный!

Мальчик вопросительно посмотрел на Пикасика.

– Иди, иди, – подбодрил его тот. – Здоровье – прежде всего.

– И руки помой с мылом, – как бы в дополнение к словам посланца иных миров сказала Зинаида Петровна…

Через минуту наш герой оказался перед огромной дымящейся тарелкой ароматного красного борща.

– Ой! Я столько не съем!

– Съешь, ты сметанки добавь и майонеза…

Деваться было некуда. Да и живот, почувствовав предстоящее удовольствие, громко заявил о своих правах. Мальчик сдался. И не зря! Борщ оказался действительно великолепным, словами этого не описать. Странно, что Санька при таком питании оставался худым…

– А потом ещё пирожки! – пообещала бабушка.

– Не… – скорее подумал, чем сказал Вовочка, ведь рот у него был занят более важным делом.

Во время сытного обеда Зинаида Петровна продолжала причитать:

– Ведь вчера ещё такой бойкий был! Санька-то. Всё с фишками чего-то возился, нет бы уроки поучить. Но ел хорошо… Ты ешь, ешь. Да бог с ними, с тройками, бог с ними, с фишками, лишь бы ел… Ой, не те дети пошли, мы покрепче были. А к вам всё так и липнет, теперь ещё излучение энто. Отродясь у нас излучений не было! А нервные какие! Мой-то на днях как учудил! Такую истерику устроил, до слёз! А из-за чего? Фишки я его постирала…

– Фишки? – чуть не подавился Вовочка.

– Да, фишки. Ты ешь, ешь…

– И чего Санька?

– Санька то? Дак болеет, не ест ничего…

– Нет, я про вчерашнее.

– А что вчерашнее?

– Ну, с фишками он чего-то учудил.

– А! Так постирала я их случайно. Что им будет?

– Ну а Санька?

– А он такое учудил! Настоящую истерику устроил. Кричал, глаза вытаращил! Чисто Саакашвили! А из-за чего? Не из-за чего!

– В смысле?

– Так чего им будет? Целехонькие. Сам же везде их насовал, по всем карманам. Энти в штанах были, ну, я их и замочила в порошке, и в машинке прокрутила… Зять и то меньше за доллары свои переживал! Я их… доллары как-то тоже постирала. Не было им ничего, ни долларам, ни фишкам, высохли, и как новенькие!

Вовочка насторожился.

– А сколько их было? – спросил он.

– Долларов то? – не поняла Зинаида Петровна.

– Нет, фишек.

– Ой, дались вам эти фишки. Десяток всего. Ты ешь, ешь.

– А сейчас они где? – не унимался Вовочка.

– Доллары то?

– Фишки!

– А кто его знает. Санька покричал, покричал, потом забился к себе и давай на них таращиться. Битый час таращился. Потом опять скандалить. Не такие, мол, стали. Не видно на них чего-то. Только не правда это, всё на них видно. Только чище стали. А он надулся, чуть не плачет, и в тот же день фишки в школу уволок…

Из-под потолка захохотал Пикасик.

– Понятно теперь, почему ты такой уникальный! – весело воскликнул он. – С этих фишек вся энергия просто смылась! Обыкновенной водой с мылом!

После обеда Вовочка попрощался с бабушкой, и они с разведчиком снова оказались на заснеженной улице.

Мальчик сразу же вытащил из кармана заветные кружочки.

– Ну что же, на этих чувствуется очень сильный заряд, – сказал инопланетянин, разглядывая Санькины фишки, – они вполне могут работать. Давай, заглянем к настоящим покеробам.

– Что мне делать?

– Ты же знаешь!

– Просто смотреть?

– Нет, это слишком долго. Смотри не просто, а так, как смотрел в инфравизор.

Вовочка выбрал одну фишку (кстати, Пикасика), и стал напряженно вглядываться в изображение.

– Расслабься, – посоветовал разведчик, пристраиваясь у него на плече, – ты же не штангу поднимаешь…

Спустя всего долю секунды после этой дельной рекомендации внутри пластмассового кружочка как будто что-то сдвинулось, фишка стала неправдоподобно глубокой. Вовочка почувствовал лёгкое головокружение, и у него зазвенело в ушах, а покероб…

Пикасик на картинке криво улыбнулся и махнул лапкой! Наконец то! Карманный робот улыбнулся и нашему герою, только после всего пережитого это уже не радовало. Тем временем изображение в глубине фишки стало делаться всё четче и объёмнее, внутри рисунка начало разворачиваться и будто бы приближаться огромное чужое пространство.

Хотя Вовочка уже видел нечто подобное совсем недавно, он не на шутку перепугался, вздрогнул и выронил фишку.

– Молодец! – воскликнул инопланетянин, затрещавший как никогда сильно.

– Извини, я случайно! – сказал мальчик, решивший, что этим восклицанием разведчик саркастически выражает своё недовольство его неловкостью. Вовочка наклонился к зарывшемуся в снег кружочку.

– Стой! – завопил Пикасик во всё горло и с удивительной силой отбросил спутника метра на четыре от того места, где они стояли.