Екатерина Галиева - Берегиня Чёрной Поляны

– Нет, это она боялась, что её узнают, и детей гонениям подвергнут, потому что время такое было в Европе, страшное. Инквизиция могла, кого угодно за связи с Навью сжечь. Вот тогда она и подалась сюда. Подальше от родных. Обезопасить их хотела. – Влада перевернулась на спину и заложила руки за голову. – Я видела, так птицы делают. Когда гнездо хищник находит, змея или куница. Они от кладки их уводят за собой. Прикидываются подранками и манят в сторону.

– Никого она не отвлекала от гнезда. Да и они не прятались, – Майя нехотя включилась в разговор. – Они даже гордились родством с драконом. На щитах её изображали.

– Точно. Мы ж тогда читали. Она, к ним на помощь прилетала, только ты откуда это знаешь? Ты ж тогда с урока с ней ушла, не дослушала. Она что тебе сама рассказывала?

– Ну, так, немножко. Я особо не расспрашивала, но мне, кажется, всё дело там в самой Мадам было. Она сама так решила. Сама свою судьбу выбрала.

– А вот интересно, если бы она случайно сейчас с кем-то из потомков своих встретилась, то узнали бы они друг друга или нет?

– Нет, конечно, – глупости всё это. – Как можно узнать кого-то, если не видел никогда.

– А может, и можно. Зов крови, чутьё, интуиция…

– Хватит вам уже! – Майя рассердилась. – Сказки собирались слушать, а не сплетни собирать. Начинай Ника.

– В некотором царстве, в некотором государстве, жил-был царь, и были у него три сына, – Ника, пристально вгляделась в пламя свечи, словно отыскивая там подходящие слова. И слова нашлись, зажурчали, заструились ручейком, унося берегинь далеко-далеко от пещер подводных Кара-дагских, где, кольцами свив своё чешуйчатое тело, дремал древний крылатый змей, где дыханием его раздувались свечи и камины, где тоска его и одиночество обрели новую форму и превратили лабиринты подземных галерей в школу благородных девиц водного происхождения.

С того дня как Егор Гаврилович представил Базилю свою бригаду зодчих, легально и нелегально работающих на лугу у старой мельничной запруды, Кот зачастил туда. Добираться своим ходом было трудно. К водным духам он теперь идти стеснялся. Не ровён час опять на Водяного налетишь. Вот и оставалось только Егора Гавриловича упрашивать, чтоб с собою взял. Дед посмеивался, совал тихонько, чтобы бабушка не видела, хвостатого помощника в мешок и вёз на стройку. Там Базиль, когда в кошачьем теле, а когда и в призрачном излазил все углы и закоулки.

Теперь он знал, как выглядит подвальная, а точнее подводная часть гостевого дома. Для водных духов сотворили три уютных спальни, кабинет Хозяина Чернушки примыкал к одной из них и имел отдельный выход в коридор и в саму речку. Большую же часть подвала занимал зал для торжественных приёмов. Это для него джинн тогда люстру мастерил из пузырчатого дутого стекла. Мурано в интерьерах водников было повсюду. Кареглазые девчонки пери объясняли коту, что все эти вазы или блюда стоят очень дорого и обращаться с ними нужно бережно. Он обходил диковины, стараясь не задеть пушистым боком. Но как-то раз в Изнанке, не стерпел и взял в руки стекляшку чудную. В глубинах плоской синей чаши таились тени сказочных животных, рыб, искрились россыпи песчинок золотых и словно пузырьки со дна нет-нет, да и проскальзывали в кружеве узора перламутровые капельки. Сколько стоить эта вазочка могла, Базиль не знал. Но вот, что дорого-то дорого. Тут с огненными девами кот был вполне согласен. Даже осколками наверно любоваться можно.

Он загрустил, представив, как девчонки берегини будут фрукты, ягоды на ней раскладывать, когда домой из обучения вернуться. Если, конечно, вернуться. Базиль поставил блюдо на место и поспешил наверх.

Джинны в мастерской уныло разбирали свои печи. Совсем недолго им осталось здесь, в Чернушке, гостевать. Заказ был выполнен, оплата выдана, но духи огня не спешили домой. Ждали праздника.

– Господин Хранитель, примите от нас подарок скромный, – обратился к Базилю один из них. – Это «чашми» – от сглаза бусины. Можно детям на запястье вешать, можно и в косы девушкам вплетать.

В шелковом мешочке на ладони огнивца перекатывались лиловые бусины с глазками на одной стороне. В центре белого кружка чернел зрачок – высматривал дурной глаз недруга. Поблагодарив джинна, Хранитель взял мешочек и спрятал в карман. Ни одной пери в мастерской не было. Теперь, когда работа в доме кончилась, красавицы и день, и ночь у камня проводили. Что они делали там, кот не спрашивал из деликатности. Раз только застал их там, и то случайно. Сам хотел дружка проведать, подошёл к полянке, а они сидят кружком и словно грезят наяву. Улыбки по нездешней красоты лицам блуждают, а глаза у всех слепые, незрячие. Повернул кот и ушёл на мягких лапках как явился, никем из пери не замеченный.

Было много на Анчуткином лугу и прочих интересных мест. На складах, где лес сушился, можно было байки стариков послушать. У каменотесов о размерах жерновов поспорить. В домике при въезде, что сторожкой все в артели звали, находился штаб. Там у Егора Гавриловича общий план строительства хранился, документы, сметы и другие хитрые бумаги. Здесь Егор Гаврилович обедал, здесь он и кота Ваську кормил. Здесь кот Васька, когда спать ложился, в добра молодца и перекидывался.

Вот и нынче спит котяра. Спит и ухом не ведёт. А следовало бы уже прислушаться.

– Василь Василич, вставай, – толкнул меня в бок дедушка, – вставай, давай, где ты бродишь, недосуг искать тебя.

Я открыл один глаз, поглядел на ходики на стенке. До обеда ещё рано, и чего дед ко мне цепляется? Я зажмурился покрепче, но он потянул меня за ухо, окончательно сбивая сон.

– Чего тебе? – отозвался я, зевая во всю пасть. – Что за срочность вдруг такая.

– Василина только что звонила. Освящение Лебяжьего сруба состоялось. Вроде всё прошло нормально. Ни она, ни реставраторы её никаких в доме изменений не заметили. И святой отец сказал благое дело делаем, предметы старины спасаем. Подрядчик уж к разборке приступил. Так что закончился застой в работе. Как поставим сруб, будет, где всем заночевать и пообедать. Строить мельницу начнём. А там, глядишь, и остальное вверх поднимется.

Дедушка мне хитро подмигнул и подкрутил ус.

– Что, Василий, скажешь, рад, что Василинка приезжает.

Я повел плечами. Рад, конечно, у меня с ней отношения хорошие, только что ж так суетиться, если она завтра приезжает.

– Да какой там завтра, – дед махнул рукой, – сегодня будет. И мальчишек тоже привезёт. На машине прям из города приедут. Так что лезь в мешок скорей. Нам с тобой бабу Машу упредить надо, а то, как бы нагоняй не схлопотать, за нерадение.

Сон с меня как рукой сняло. Это ж правда радость какая! Кит с Алёшкой на три дня к нам раньше приезжают. Стоп, а может, и уедут раньше? Я присел перед мешком. Задумался.