Гэвин Лайл - Изнанка неба

А я был хорошим пилотом.

Перед последним виражом я предупредил Его Превосходительство:

– Вряд ли мы сможем снова поднять в воздух самолет прежде, чем вечер принесет прохладу. Сейчас слишком жарко и мне не удастся выжать из двигателя полную мощность. Взлететь можно будет не раньше сумерек.

Он молча кивнул.

– Да, вот еще: мне надо будет связаться с Афинами, а то они могут начать разыскивать нас. Надо будет сообщить, что вероятно мы обнаружили место гибели "Пьяджио"?

– Нет. Сначала надо удостовериться.

– О'кей.

Я и сам не хотел этого. Ведь если Китсону где-нибудь в другом месте требовалась помощь, то давать отбой поисковой работе именно сейчас было бы неразумно.

Хотя вряд ли Кен станет дожидаться, пока его вытащат из моря.

Мне не удалось связаться с аэропортом Эллинико: из-за небольшой высоты на таком расстоянии это было почти невозможно, да и особого желания собачиться по поводу причины вынужденной посадки с диспетчером у меня не было. Но я смог обменяться сообщениями с экипажем рейсового авиалайнера и попросить их передать сообщение о моей посадке из-за неполадок в карбюраторе. Спорить со мной по этому поводу будет затруднительно, а мне хорошо была известна дурная репутация грузовой авиации, так что сообщение выглядело вполне правдоподобным.

Когда к собственному удовлетворению я покончил со всеми формальностями, то вежливо попросил своего спутника пройти в салон и прислать мне Роджерса.

– Я могу быть полезен, – возразил набоб. – Мне не раз приходилось пилотировать мой собственный самолет.

– Для этой работы мне потребуется мой второй пилот, – отрезал я и не стал уточнять разрешал ли ему Китсон сажать машину на аэродроме или просто давал подержаться за штурвал во время полета.

Он ушел, а его место занял Роджерс.

При заходе на посадку я сбросил скорость узла на три больше, чем обычно, и мы шлепнулись на дорогу как мокрая губка. Пока все шло по плану. После нескольких неприятных моментов, когда мне с трудом удалось удержать "Дакоту" на дороге, которая строилась в расчете на местный автобус, я пустил в ход все свое искусство вождения. С помощью двигателей, рулей управления, тормозов и всемогущей молитвы мне удалось остановить свою старушку, не использовав еще добрую сотню ярдов прямого участка дороги. Позади осталось четверть мили облака белой пыли и безраздельное внимание местного населения.

Требуется немало сил, чтобы пробудить интерес у грека-островитянина, но мы постарались на славу и у нас оставалось кое-что в запасе: они еще не видели мисс Браун. Я закончил маневрирование, выровнял самолет по дороге и заглушил двигатель.

– Надеюсь, мы еще сможем взлететь обратно, – выпалил мой удивительно тактичный напарник. Но после этого мне стало гораздо легче объяснить ему, что именно он останется присматривать за самолетом.

К тому времени, когда я открыл дверь, самолет уже был окружен толпой ребятишек и молодежи.

– Кто здесь может говорить по-английски? – выкрикнул я.

– Инглиш, – вопил я, не обращая внимания на их недоуменные взгляды. – Инглес, Британия.

Наконец они поняли, что мне нужно. Началась страшная суета и неразбериха, но наконец кто-то из них привел мужчину лет тридцати в голубой рубашке. К тому времени все мы уже выбрались из "Дакоты", а все мужское население старше десяти лет потеряло всякий интерес к самолету и таращило глаза на мисс Браун, но это ее, похоже, не беспокоило.

Парень в голубой сорочке пробился вперед, с явным сожалением заметил, что она здесь не командует, и обратился ко мне.

– Добро пожаловать на Саксос, – оживленно затараторил он. – Меня зовут Нисис Маринос. Я возглавляю Туристический комитет Саксоса.

Впоследствии мне удалось выяснить, что он был не только его главой, но и единственным членом. К тому же ему приходилось работать здесь школьным учителем.

Я назвал себя и уже стал сомневаться, стоит ли мне представлять своих пассажиров, как вперед вылез Хертер и взял инициативу в свои руки. Он стал объяснять кто мы и зачем здесь оказались. Поскольку ему не было точно известно, что мне удалось увидеть и где, то он постоянно обращался ко мне, а школьному учителю постоянно приходилось прерываться и раздавать затрещины ребятишкам, решившим растащить "Дакоту" на сувениры.

Сам Нисис, как оказалось, ничего не видел. Он построил ребят и кратко изложил им суть нашего рассказа. Некоторые из них кое-что заметили, и после недолгих расспросов он повернулся к нам.

– Около трех часов назад на небольшой высоте мимо острова пролетал самолет, он держал курс на юг и издавал забавные звуки.

Я поинтересовался его размерами, и Нисис снова возобновил свои переговоры с детьми. Все сошлись на том, что тот самолет был меньше "Дакоты", но никто из них ничего подобного вблизи не видел, а все летающее в воздухе кажется гораздо меньше.

Зато они единодушно сошлись на том, что самолет был серебристого цвета.

Оставалось только выяснить, чем он отличался от "Дакоты".

В это время к нам присоединились несколько взрослых островитян. Один из них был довольно грузным мужчиной с густыми белыми усами. У него на этот счет существовало довольно определенное мнение. Он пробился сквозь толпу, подошел к "Дакоте" и постучал кулаком по крылу, а затем вытянул руку вверх и похлопал по фюзеляжу. Несколько ребятишек согласно закивали головами.

Мне стало понятно, что тот самолет был с верхним расположением крыльев.

Я с благодарностью пожал ему руку и несколько раз сказал "эфкаристо", чем в значительной мере исчерпал свой запас греческих слов, который не простирался за пределы списка коктейлей в баре.

Хертер отправился передавать эту информацию своему хозяину, который вместе с мисс Браун стоял поодаль от нашего сборища. Я усмехнулся и стал искать сигареты. Неожиданно со мной рядом появилась Ширли Берт.

– Какие новости?

– Ничего хорошего, – отозвался я и закурил. И, ведь, действительно так оно и было. Ширли упрямо продолжала стоять передо мной, и мне пришлось поделиться с ней своими соображениями.

– Все указывает на то, что часа три назад здесь пролетел "Пьяджио" Китсона. Он шел на небольшой высоте, и у него явно барахлил двигатель, все в один голос говорят, что "он издавал забавные звуки". Тебе уже известно о масляном пятне в семи милях южнее острова, и как мне показалось, в нем плавает спасательный жилет.

– Какие у него шансы на спасение, если самолет упал в море? – неуверенно спросила она.

Я ненадолго задумался. Вокруг нас собрались ребятишки. Их глаза горели любопытством, они жадно ловили каждое слово, но ничего не понимали и напряженно следили за выражением моего лица.

– В этом отношении "Пьяджио" проигрывает многим самолетам. После падения они некоторое время остаются на плаву, благодаря топливным бакам в крыльях, которые в этом случае служат поплавками. Из этого следует, что крылья останутся на поверхности, а кабина "Пьяджио" скроется под водой.