Гэвин Лайл - Изнанка неба

Это не могло тянуться бесконечно. Ты начинаешь всем мозолить глаза, прошлое всплывает наружу, а им даже доказывать ничего не надо. Можно просто подловить тебя на оформлении виз, медицинских прививках, состоянии самолета и тысяче других поводов для придирок. А пилоту нужно иметь возможность прилетать в любой город. Без этого он перестает быть пилотом. Так что когда удается найти почти респектабельную транспортную авиакомпанию, то ты уже тоже начинаешь вызывать уважение. Вот так то. Хотя от некоторых мест до моей воздушно-транспортной компании очень и очень далеко.

– И долго ты намерен там оставаться?

– Я еще работаю в ней, – ухмыльнулся я, – но только потому, что мой босс просто не может меня найти. С этой компанией все покончено. Меня уволят, как только моя личность появится на пороге его конторы в Берне. Я подумываю о Южной Америке. Воздушный транспорт начинает играть там все более значительную роль. Им нужны пилоты с опытом работы в горной местности. Правда большинству компаний требуются летчики с опытом работы на четырех моторных самолетах, а наша лицензия дает право на пилотирование только двухмоторных машин. Если бы мы могли попрактиковаться на больших "Дугласах" четвертой или шестой модели, для нас были бы открыты все двери. Но у меня нет здесь возможности для такой практики, а Кен был слишком занят работой на набоба. Кроме того, это очень дорогое удовольствие.

– Во что это выльется?

– Ну, по грубым прикидкам тысяч десять фунтов, чтобы налетать на шестом "Дугласе" нужное количество часов и еще столько же на инженерную лицензию по двигателям, современным радарам и прочим новшествам, с которыми мне еще встречаться не приходилось. Так что с двадцатью тысячами я буду желанным гостем в любой авиакомпании, тем более, что я – европеец. Значит остановимся на двадцати.

Она очень долго рассматривала меня, словно стараясь запомнить черты моего лица. Наконец Ширли очнулась и серьезным тоном спросила:

– Драгоценности набоба?

– Драгоценности набоба.

– А ты смог бы проделать эту операцию без всякого риска, – спросила она после долгого молчания.

– Да.

– Не думаю, что ты можешь оценить...

– Оставь это, – резко оборвал я ее. – Просто имей в виду, что я в этом бизнесе не новичок. Все совсем как в старые времена.

В ее глазах снова выступили слезы, она неуверенно, словно нехотя покачала головой и расстроенно уставилась глазами в пол.

– Зачем, – прошептала она, – зачем тебе было связываться с этим оружием?

– Интересный вопрос. Да ты просто не представляешь себе, что там творилось в то время. Ситуация была жуткой. Оружие было нужно как голодному желудку пища. Если у тебя была винтовка, значит был и шанс спасти свою жизнь. И дать ее могли только мы. Да и какую роль могла сыграть одна партия оружия в том аду, что начался при разделе страны?

Скажи ей об этом, Джек. Постарайся все объяснить этой маленькой девочке из Нью-Джерси.

– У нас не было причин оставаться в стороне, – сказал я вместо этого. – Мы были пилотами и делали свое дело.

– Я понимаю, – сказала она и подняла на меня свой взгляд. Потом Ширли встала и подошла ко мне. Когда она оказалась в моих объятиях, я почувствовал, как ее молодое, упругое тело наполняет меня новой жизнью. Это был один из тех моментов в жизни, который как эхо от колокольчика может длиться вечно. Ширли доверчиво подняла голову, и я поцеловал ее губы. Первые нежные прикосновения сменились лихорадочными, голодными поцелуями. Ее руки страстно заскользили по моей спине.

Она неожиданно отстранилась от меня и долго, не шевелясь, смотрела на меня с каким-то странным любопытством.

Я тоже посмотрел ей в лицо, немного опухшее от слез, но милое и очаровательное. Это тебе не холеная внешность мисс Браун и ее тщательно ухоженное тело. Другая ночь, другая комната, другая девушка. Ну, что же ты, Джек?

– Что тебе хочется? – прошептала она одними губами.

– Тебя.

Ширли закрыла глаза и кивнула.

Я мог отнести ее на кровать, а утром встать и уйти навсегда.

– Мне нужно большего, – сказал я. – Мы не влюблены друг в друга, а это имеет для меня значение. Может быть я просто старею.

– Спасибо, – сказала она срывающимся голосом. – Как ты думаешь, что я сейчас чувствую?

– Одиночество.

Я почти сумел уклониться от ее правого свинга, но от этого почти у меня в ушах зазвенело как от пожарной сирены.

– Ублюдок, – бросила она мне в лицо и положила руки на бедра.

Я почесал левое ухо.

– Если собираешься стать крутым гангстером, то тебе нужно иметь реакцию несколько получше, чем ту, что показал сейчас.

– Ну, это можно определить в процессе тренировок.

– Черт тебя побери, – она взяла свой стакан, осушила его одним духом и посмотрела на меня с вызовом.

– Ах, черт, – усмехнулась она. – Ты ублюдок, Джек, но все равно мне следовало бы сказать тебе спасибо.

Я потянулся к своему бокалу и налил себе виски.

– А завтра он улетает из моей жизни и никогда не вернется обратно. Снова бросит свой вызов судьбе. Совсем как Одиссей. Правда, у того реакция было получше... черт побери, ты нальешь мне виски или нет?

– Одиссей? А на какую компанию он работал?

– Необразованное пресмыкающееся. Налей мне виски, – она протянула свой бокал, и я выполнил ее просьбу. К этому времени мы стояли плечом к плечу у туалетного столика.

– Мы еще увидимся, – сказал я.

– Неужели? Он просит меня хранить мою чистоту до своего возвращения, – сказала она и приложилась к бокалу.

– Мне всегда везло по пятницам. Мы могли бы условиться о встрече.

– В Рио-де-Жанейро, конечно.

– Конечно, – подтвердил я, подливая себе виски из бутылки. У нее вот-вот уже должно было показаться дно, да и комната уже не казалась такой уютной.

– Налей мне еще, – потребовала Ширли и подставила свой бокал, в который перекочевали остатки виски из бутылки. Потом она сделала пару глотков и совершенно серьезно сказала:

– А что, я могу и прийти на эту встречу.

– Я обязательно буду там.

– Неужели? – сказала Ширли.

– У меня будут дела в Рио и я обязательно приду.

– Да, – кивнула она. – Мне кажется, ты не обманываешь. Так что я согласна, в пятницу.

Теперь мы уже стояли лицом друг к другу, и я поставил свой стакан на туалетный столик.

– Я тоже обязательно буду там, – тихо повторила она.

Мы снова крепко обняли друг друга в обоюдном желании, но нам хотелось чего-то большего, чем мы могли дать друг другу. Рио-де-Жанейро был просто идеей, предлогом или символом, а сейчас нас окружал реальный мир.

– Спокойной ночи, Джек, – улыбнулась Ширли.

Я поцеловал ее и пошел к двери, потом постарался сориентироваться и пошел по коридору на выход. До звезд можно было рукой дотянуться, но меня это не привлекало. Ночная тишина была почти осязаемой, и только где-то очень далеко одиноко звенел колокольчик...