Мищенко Юрий - Приключения Адара Кленова

– 0'кей, идёте точно по курсу, – и так до тех пор, пока по радио не донеслось, – Диск 32 первой пер, конец связи, – и дальше традиционный обмен приветствиями: «Попутного солнца!», «Прекрасно оставаться», «Малых метеоритов и чистого космоса!», «Пока!».

Так мы отправились обратно на Кауст. По дороге, а летели мы долго, у пилотов была уйма времени и они быстро разговорились. Из этого разговора мы узнали, что дела «Мусир» действительно одно время шли на спад, то есть, туда никто не шёл. Но после надбавки платы, поток желающих снова располнел. Также мы узнали, что куча мусора у Полукса заметно поубавилась, а «Мусир» закупила новые мусоросборники: переоборудованные танкеры. Пилоты поведали нам, что на этих танкерах происходит больше всего аварий и, что, возможно, мы попадём именно на такой корабль… Больше ничего они рассказать не успели, поскольку были с головой втянуты в переговоры с Кауст-Полуксом. Сели мы также профессионально, без толчка, и поэтому быстро выскочили на бетон посадочной площадки. Нас встречал с распростёртыми объятиями директор Джон. Он забрал у Гриши диск с отчётом об отпуске, кратко расспросил о нём, посмеялся, и отправил нас в душ.

– В душ и спать! – приказал он. – Завтра предстоит сложная работа.

Назавтра мы встали бодрыми и жизнерадостными. У выхода нас встретил синий робот с красной полоской на боку. Робот-информатор, как нам позже сказал он сам. Так вот, этот робот проводил нас до нашего корабля. Если сказать честно. то пилот катера оказался не прав: нам оставили наш прежний ярко раскрашенный «ВОСТ». Ha нём мы и работали до конца нашего контракта. И за всё время у нас с ним было всего два происшествия, а сколько было бы, если бы мы работали на танкере-мусоросборнике?! Одно – в конце срока контракта, небольшое. Метеоритом пробило сеть. Пришлось Инору, как механику, выходить в космос и чинить её. Бедный Инор!.. Когда он вернулся, на него было страшно смотреть: весь в бумажках и ещё чёрт знает в чём! Со сломанной антенной, разбитой фарой и исцарапанным пластиком забрала, он выглядел как рыцарь только что вернувшийся из канала канализации. Как рассказывал потом Инор, из-за налепившихся на забрало бумажек, он едва различал инструменты в сильнейшем луче света. После этого случая мы целую неделю не брали Инора с собой на космолёт. Малейший намёк на мусор вызывал у него приступы тошноты. Но всё это лишь пустяк по сравнению с происшествием, которое произошло в конце третьего месяца работы. Я думаю, о нём мне надо рассказать подробнее.

В тот день я, как обычно, первым встал, умылся, сделал зарядку и первым явился на наш «вест». Так же, как обычно, я уселся в полужесткую чашу пилотложемента и, так же как и обычно, ещё раз удивился работоприспособленности этой скорлупки, полужестким креслам, П-образному (тоже, кстати, очень удобному) пульту, маленьким клавишам. Наудивлявшись всему этому, я стал дожидаться остальных членов команды. Как обычно, те явились все вместе, гурьбой. Так же как обычно, мы распрощались с опердиспетчерами космопорта и, дав скорость, устремились к району Янс, где нам поручили начать работу. Необычное началось лишь под конец работы, когда мы попали в метеоритный поток, жиденький, в общем-то, поток…

– Черт бы побрал этот поток, – чертыхнулся я, уклоняясь от очередного метеорита. – Того и гляди в сеть угодит.

– По градусу 110 поток, плотностью 05, – сообщил Гриша.

Я резко двинул ручку влево. Внизу раздался звон и какой-то стук.

– Инор, иди посмотри, что это такое, – отдал я приказ – Подожди, – остановил его Гриша. – Похоже, это иллюминатор в каюте.

– Иллюминатор? – переспросил Инор, и подтянулся к платформе управления ремонтным кибером.

– Значит в каюте разгерметизация… – Он ухватился за рычаг управления, повернул краник включателя и повёл ручку вперёд.

Лёгкий толчок и вспыхнувший на лото-пульте красный огонёк, оповестили нас о том, что «бочка», как называют ремонтный кибер космолётчики, покинула корабль. Так вот, выкинув «бочку» за пределы ангара, Инор переключил боковой экрано-иллюминатор на боковой обзор. В тёмном его квадрате появилось конусообразное тело «бочки». Поманипулировав кнопками, Инор заставил экран засветиться и на нем проступили контуры, в которых я узнал стенку жилого отсека «веста». На экране появилось небольшое пятнышко. «Метеорит, – мелькнуло у меня. – Звёзды бы тебя побрали, – в сердцах выругался я, удивившись тому, что ещё помню фразу космолётчика, осматривавшего сломанные стойки сети своего космолёта. – Этот метеорит определённо хочет в нас врезаться». Я резко отвёл космолёт в сторону. Из-за большой мусороплотности, промелькнувшего совсем рядам обломка скалы видно не было. Я снова посмотрел на дисплей Инора. Теперь на нем маячил разбитый иллюминатор. В поле зрения появились клешни манипуляторов «бочки», которые принялись быстро заделывать пробоину.

– Адар, – позвал меня Гриша, – прямо по курсу рой, плотность 03.

Я плавно отвёл машину в сторону. Робот стал уплывать с бокового экрана. «В ангар», – подумал я. Элост поднялся и направился на обследование пострадавшей каюты. В поле зрения глаз «бочки» попала зияющая пасть вакумствора нашего ангара. Пасть стала увеличиваться.

– Адар, – раздался крик Гриши. Я резко бросил мусоросборник в сторону кибера. Увесистый обломок, судя по показаниям радара, просвистел буквально в метре от стойки грависети. Метеорит то просвистел, однако… Через несколько секунд после этого сложнейшего манёвра, корабль содрогнулся от страшного удара, который чуть не выбил меня из кресла. Внизу раздался гром от падения чего-то тяжёлого, вслед за чем последовал истошный крик. Инор вскочил и рванулся вниз. Судя по грому и повторившемуся крику, Инор тоже куда-то упал. На этот раз вскочил Гриша. Он кинулся к выходу. Внизу раздались крики, стоны, гром, ругня, а через несколько десятков минут все трое появились в рубке. В то время мы опять попали в метеопоток, и корабль бросало то вправо, то влево. Когда это мотание кончилось, и я сумел взглянуть на Инора и Элоста, то ужаснулся:

– На вас что, ведро мусора высыпалось? – спросил я, оправившись.

– Нет, хуже! – ответил Инор, стягивая со штанов какую-то этикетку. – Мы искупались в мусоре.

– Смотри ты не искупайся, – мрачно добавил Элост.

Меня естественно подмывало любопытство и всё время, оставшееся до конца рейса, я не уставал расспрашивать Инора и Элоста о состоявшемся купании, на что те лишь отговаривались, говоря, что после рейса у меня будет возможность увидеть всё своими глазами. Поэтому, сразу, как только корабль сел на базу «Кауст-8», я первым сорвался с места и бросился в коридор.

– Будь осторожен, – донеслось до меня, – на лестничной площадке! Не упади!