Владимир Гакштетер - Смертельный экстаз

– И какая же связь между теми молодыми и дедом?

– А связь между дедом и теми тремя, в том, что у деда жена умерла года полтора тому назад. Сердечный приступ, а соседка говорит замучил старик её своими приставаниями. Самому семьдесят, а в постель бабку таскать стал по два раза на день, а затем ещё и ночью. Жаловалась она соседке, что мол она дряхлеет, а старик, наоборот, молодеет и молодеет, совсем сбесился. Нервная стала, напоследок сердце, а там и померла быстро. Вот дедок и придумал, как себе баб в дом подманить. Странно всё это, мне кажется, дома их рядом стоят; там трое на почве секса преставились, а тут дед – маньяк сексуальный. Может какое излучение на этой улице образовалось. Под землёй шахта, на земле рядом та же шахта. Дед то считает, что дышит шахтёрским воздухом, они ему из-под земли силу свою передают. А сила и действительно откуда у старика взялась, ненормальная какая-то? Я, как врач, в такое чудо не верю, а то, что дедок какие-то стимуляторы глотает – возможно. Те трое помоложе, вот дед им и дал побольше, а они откинулись.

– Коль! А ты не переработался у себя там в больнице – говорит второй мужик – С чего это ты решил в одну кучу и жмуриков этих и деда. Да и бабку его припаял, стимуляторы. Ещё скажи наркотики дед тот продаёт.

– Всё бы так просто решалось, так проблем не было. А вот скажи, почему в последние два года, как шахту после ремонта открыли, у нас по району рост психических заболеваний? И все подряд шахтёры. Неврозы, инсульты – вот почти каждый день. Дурость какая-то в голове, а вдруг и правда, что дедок не простой – силу у шахтёров забирает…

В ответ журналист заржал, как конь.

– Ну! Договорился! Пошли! А то ты ещё что-нибудь сморозишь, что я до дома не дойду, умру со смеха.

Они встали и ушли из бара. Я особо разговор их не старался запомнить, но видно где-то в подкорке он запечатлелся.

Самоубийство

Теперь, думаю, пора мне представиться. Шмелёв Игорь Викторович. Работаю охранником на той самой шахте. Бывший сотрудник милиции, на пенсии. Поработал и в уголовном розыске, и участковым. В милицию я пришел сразу из армии, там школа милиции, и так до пенсии. Почему охранником, так другой работы в нашем городке и нет. Не шахтёром же идти… В бытность моей прежней работы не было никаких особых преступлений; ну драки больше, кражи мелкие, всё на почве пьянки. Правда было несколько убийств всё на той же почве – все подробности в голове, как архив, прекрасно помню…

А тут случилось такое, о чём и подумать страшно было бы, и случилось совсем рядом со мной. Друг у меня на работе Саша Гоголев, работали в одну смену, иногда даже семьями гуляли, праздники отмечали. Парень хороший, душевный, друг настоящий. Семья нормальная, двое детей. В ближайшее воскресенье хотели шашлыки запалить, отдохнуть как следует.

Но в очередное дежурство Сашка вдруг взял и повесился в кладовке. Записку оставил, объяснил, что сам это делает и никто в его смерти не виноват. Я не поверил и сослуживцам своим бывшим в милиции, объяснил, что не мог он, да и причины не было никакой. А жена его Наташа вдруг и говорит, что Сашка вечером ей диск отдал и приказал спрятать. Диск она, конечно, отдала следователю. Я к нему, тоже мой хороший знакомый.

– Дай диск посмотреть, я ж не чужой какой.

– Не жалко, смотри, но мы всем отделом три дня от корки до корки сидели и смотрели, и ничего не нашли.

Смотрю диск, на диске четыре видеофайла, снятые камерами видеонаблюдения на проходной. Первый файл – утро, люди идут на работу. Второй файл – вечер того же дня, люди идут с работы домой. Оба файла сняты задолго до реконструкции шахты, когда она была убыточной и всерьёз стоял вопрос закрытия предприятия. Третий и четвёртый файлы зафиксировали то же самое, но после удачной реконструкции. Как и следователи, я ничего в материале не увидел; люди идут на работу, с работы, улыбаются или усталые…

Только утих шум с самоубийством Саши Гоголева, как неожиданно исчез генеральный директор шахты. Ничего не украл, деньги в офшоры не переводил, ушел вечером с работы, а домой не пришел. Вот может так солидный человек, много лет успешно работавший, фактически поднявший шахту из разрухи – и вдруг исчезнуть?

Милиция отработала множество версий, но никаких концов, человек исчез. Предприятие, естественно, не может быть без руководителя, прислали молодого парня. Говорят, где-то работал на очень ответственных должностях. Директор только начал вникать в работу предприятия, а тут новое – главного инженера на даче расстреляли из автомата. Наш маленький городок вдруг превратился в российское Чикаго. Местная милиция, привыкшая к тишине и спокойствию, запросила помощь.

Наехали следователи из разных ведомств, начали проверку шахты, а там всё нормально; люди работают, сменная выработка растёт, зарплаты также, налоги платятся. Единственный вопрос, который всё-таки стали задавать следователи, ясного ответа не получили, но в актах проверок отметили – одновременно с увеличением производительности труда на двадцать пять процентов, после реконструкции предприятия, почти на пятьдесят процентов возросла заболеваемость и смертность шахтёров, хотя никаких особых нагрузок или ухудшения условий труда отмечено не было.

Я, после истории с другом, стал частенько заходить к следователю Волошину Сергею, а он, учитывая мой солидный послужной список, зачислил меня к себе во внештатные помощники, точнее консультантом и в основном по делам шахты. Я-то рад приобщиться к любимой работе. И жена благословила, может получится помочь чем. То, что работа такая может быть рискованной, она давно привыкла, ещё за прошлые годы. И вот стали мы беседовать, мозги напрягать свои, ниточку во всех этих делах искать хоть какую. Нет зацепок…

Тем временем новый генеральный вдруг по собственному желанию, раз и слинял. В один день сдал дела и уехал. Значит узнал что-то серьёзное и рисковать жизнью не захотел. Мы опять подняли бумаги по шахте. Что он мог найти, чего мы не видим?

– Во всём этом есть только один вопрос без ответа, – подумав сказал Волошин – Почему люди мрут?

– Давай-ка потянем за эту ниточку, – отвечаю ему.

– Я в больницу наведаюсь, а ты там осторожненько разузнай кто чем болел, почему помер. Тупо, конечно, лезть, не зная куда и неизвестно зачем, а что остаётся? Только осторожно, ведь Сашка точно не сам повесился!

Начал я разговаривать со знакомыми. А знакомые то все, и шахтёры, и обслуга, итээровцы, конечно. И что я выяснил. Оказывается, после реконструкции работать шахтёрам стало в кайф. Все подряд стали такими патриотами шахты – только удивляться. Под землю, как на праздник идут, чуть ли не с песней. И зарплата, естественно, всех стимулирует, растёт вместе с выработкой. Вспоминаю времена Стаханова и его бригады. Но ведь время другое и люди не те совсем. Дурдом какой-то. И тут у меня в голове что-то крутиться стало. Не пойму, что, но что-то есть. Чувствую, что хожу рядом…