Светлана Серебрякова - Сказка В.Т.В.

Добряк листал глянцевый журнал, не проявляя никакого интереса к однорогому горному козлу, который без сомнения важничал своей изящной походкой.

– Наши артисты – поясняла Венера Терровна, – маленький пудель, его кличка Пёс, герой представления. На лето он приезжает погостить к бабушке и дедушке. Они очень обеспокоены: у внука двойка по астрономии. Предстоит переэкзаменовка, а он не хочет заниматься. Целый день бегает, прыгает, танцует, скулит песенку лодыря. Кстати, ты любишь читать?

– Честно? Не очень.

– Вот и он, не очень. Ни читать, ни учиться. Но

на помощь приходит соседка бабушки и дедушки – добрая волшебница. Её играю я. Моей героине удаётся увлечь сорванца чудесными мифами, преданиями, рассказами о звёздном небе. Слова оживают в действиях наших артистов. Надо ли говорить, что в конце спектакля Пёс получает по астрономии отлично. Сейчас начнётся репетиция отдельных номеров программы. Мне надо переодеться, а ты ступай в зал.

Венера Терровна прикоснулась длинными пальцами к стеклянной стене и исчезла, будто растаяла. Юлий сделал несколько торопливых шагов вперёд по коридору, и перед ним замаячил тёмный овальный проём. Он хотел войти, но, заглянув, застыл на месте.

В темноте светилась самая настоящая арена. А на ней в блестящих платьях танцевали огромные и маленькие медведицы, образуя большой и малый ковш.

– Смелее юноша, бе-е-е, – раздалось за спиной, и, получив здоровенный толчок в самую пятую точку, под издевательское блеяние однорогого козла, Юлий пулей вылетел на арену, в самый центр медвежьего построения. Многопудовые балерины дико вращали на мальчика глазами, но танца не нарушили. Они танцевали, как ни в чём не бывало, вокруг опрокинутого Юлика. А в светлом проёме покатывался со смеху подлый однорогий козёл.

– Иди сюда, мальчик, – раздалось из темноты. Юлий пополз на голос, стараясь не попасть под медвежьи лапы. У края арены его ждали два совершенно одинаковых светловолосых юноши и черноокая дева. Они помогли Юлику переместиться с арены в зрительный зал и усадили рядом с собой.

– Я – Ева, – зашептала девушка, – а это мои братья Слава и Влад.

– Дети Вселенной?

– Ну, да, Юлик, умытый львом.

– Уже знаете? А кто эти сидящие напротив бородатые мужчины?

– Рыжий – Владислав – мой отец, а брюнетистый – дядя Платон – Плутон. Ласково Платоша-Плутоша.

В этот момент арена исчезла, погрузившись во тьму, а освещённые прожекторами медведицы, продолжая танцевать, стали медленно подниматься вверх. И вот уже два звёздных ковша заблестели на иссиня-чёрном небосводе.

– Очередная придумка дяди и отца, – пояснила Ева, – игра света плюс поднимающаяся платформа из сверхпрочных прозрачных материалов. Ну и, конечно, оригинальная конструкция купола.

Сколько же потом ещё было этих удивительных придумок!

Венера Терровна в костюме волшебницы, брала за лапку Пса, подводила его к аквариуму с рыбками, прикасалась к аквариуму рукой, и рыбы, разрастаясь в размерах, тенью плыли по всему пространству зала ввысь, к куполу, в своё созвездие Рыб. Волшебница подбрасывала вверх весы, которые зажигались звёздами на небе. Что они там взвешивали? Может быть судьбу Девы, Близнецов и Стрельца?

О, это была красивая история любви трёх юношей к легкомысленной Деве. Новые Юликины знакомые: два брата и сестра, а также жених Евы Адм – представляли прекрасную сказку, бесстрашно перелетая с трапеции на трапецию.

А когда дошло дело до рассказа о созвездиях Козерога и Льва, Юлик почувствовал себя отомщённым. Потому что сначала на арену выскочил ехидный козёл и, гордо вскинув свой рог, начал выделывать сумасшедшие пируэты. Воображал ужасно. Но его прервали. Из темноты появился царь зверей – черногривый лев, в рыке которого не было ничего вегетарианского. И началась гонка-преследование через препятствия. С тумбы на тумбу, с шара на шар, через кольца огня. Козёл прыгал, лев не отставал. Он уже почти догнал воображалу, сейчас схватит за загривок, но, видимо, вспомнив сюжет, Добряк лишь пихнул задавалу в самую пятую точку и, как показалось Юлику, весело подмигнул зрителям, конечно же, в первую очередь ему.

От нежного львиного толчка попрыгун, отчаянно блея, взлетел под самый купол и укрылся в спасительном созвездии Козерога. А царь зверей, исполнив арию рыка, совершил грандиозный полёт в созвездие Льва.

Юлий сидел, как зачарованный, и в зрительном зале, и после за уютно накрытым столом, налегая то на конфеты, то на мороженое. Оно было очень вкусным, и можно было сохранять достойное молчание в умных разговорах его новых знакомых.

Владислав и Платоша-Плутоша обсуждали траектории полётов, отмечали недостатки, делали замечания актёрам.

– До премьеры всего неделя! – вскрикивал Владислав.

– Много, много грязи, – охал Плутон.

– Разве можно лучше? – Судорожно сглотнув мороженое, спросил Юлик.

– Приходи к нам на репетиции каждый день, – нарушила всеобщую паузу Ева, – сам увидишь.

– А сейчас, молодой человек, – Венера Терровна взглянула на часы, – Вам пора домой – уже десять.

До белого лимузина Юлика провожали всей гурьбой. Договорились, что завтра в два часа дня мальчика в малиннике встретит Добряк и приведёт по назначению.

Юлик сел в машину. За рулём – горный козёл. Естественно, разговаривать с ним было не о чем. Юлий надулся и, сердясь, не заметил, как доехал. Машина остановилась. Козёл, скалясь, открыл дверь. Лил дождь, сверкала молния. Не простившись, мальчик припустил к дому. Там пришлось успокаивать взволнованную долгим отсутствием внука бабушку, после чего Юлик отправился в свою комнату и, мечтая о завтрашнем дне, лёг в постель.

Встреча в малиннике не состоялась. Семь порций мороженого и проливной дождь сделали своё дело – ангина с высоченной температурой. Неделя почти бредового состояния, во время которого мальчику то и дело снился лев, то мурлыкающий песенку, то поедающий малину; ехидно смеющаяся козлиная морда; а однажды, с шумом растворилось окно, и на подоконник сел лебедь в атласной жилетке. В клюве он держал изящную корзинку. Поставив плетёночку на подоконник, птица поприветствовала мальчика крылом и взвилась в вышину, в тёмное небо, прямо в созвездие Лебедя…

Надо ли говорить, что в первый же день своего выздоровления Юлик помчался в малинник. Увы, он был пуст: ни льва, ни ягод. Видно, Добряк наелся досыта. Опечаленный мальчик вернулся домой. Включённое на кухне радио сообщало о гастролях (разлучное слово) циркового династия. Уехали.

Уныние поддержал зарядившийся дождь. Юлик подошёл к окну поглазеть на косые капли и – о, чудо! – на подоконнике увидел взаправдашнюю корзинку-плетёночку. В ней были так понравившиеся ему в «цирковом» доме конфеты и толстый конверт.