Рашид Нагиев - Серпантин судьбы

© Рашид Нагиев, 2020

ISBN 978-5-4498-7305-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пенсионер Владислав Вершинин раз в месяц обязательно посещал вместе со своим пятилетним внуком рамат-ганский зоопарк. Эта прогулка очень скоро превратилась в приятный ритуал. Мальчик любил животных, а дедушка всячески поощрял в нём добрые чувства.

Ранним летним утром дедушка на своём «Рено» сначала заехал на просторную территорию сафари, где в относительно свободных условиях обитало множество разнообразных животных и птиц. На автомобиле двигаться можно было медленно и исключительно по строго определённой дороге. Мальчик сидел рядом с дедушкой на переднем кресле и с интересом наблюдал за поведением антилоп, бегемотов, носорогов и страусов. Здесь же обитали и разные водоплавающие птицы. А у дороги стояли две зебры и, заглядывая в окна проезжавших машин, выпрашивали у людей таким способом что-нибудь съедобное.

– Можно дать зебре кусочек хлеба? – спросил ребёнок.

– Послушай, Роник, ты же знаешь, что здесь нельзя кормить животных, – ответил дедушка.

Так не спеша они доехали до автомобильной стоянки, где припарковали машину, и пошли в сторону входа в зоопарк. Здесь толпилось большое количество посетителей – в основном молодые родители с детьми. В маленьком киоске продавали всевозможные сэндвичи, мороженое, соки и всякие другие сладости на радость детям. Дедушка с внуком тоже купили себе по упаковке шоколадно-ванильного мороженого и вошли на территорию зоопарка, утопавшего в зелени деревьев, цветов и кустарников.

Вольеры для животных были просторными и ухоженными. Наибольшей популярностью, как всегда, пользовался вольер с семейством индонезийских орангутангов. Поведение их детёнышей ничем не отличалось от поведения человеческих детей по другую сторону вольера. Видимо, поэтому глава семейства индонезийских орангутангов, огромный рыжий самец, уселся на большой камень как на трон, и со своего руководящего места внимательно рассматривал многочисленную группу людей, собравшуюся у его вольера. Ему явно были интересны эти существа, так невероятно похожие на него самого и на его семейство.

Вскоре Ронику надоело смотреть на игры обезьян, и он повёл дедушку к следующему вольеру с волками. А у этих хищников всё было намного скучнее, несмотря на внушительное пространство, позволяющее волкам даже побегать и попрыгать на огромных каменных валунах. К тому же, в вольере их осталось только двое. Серая самка разлеглась на боку, демонстративно отвернувшись от зрителей. А самец сидел рядом с ней и безразличным жёлтым взглядом смотрел куда-то перед собой. Его уши, как две пики, торчали вверх и казались непропорционально большими для сравнительно маленькой головы. Хищник был невысокого роста, очень худым, с короткой серо-коричневой шерстью, заметно светлеющей на животе. Дедушка узнал аравийского волка, грозу Иудейской пустыни:

– Привет, хулиган! – тихо сказал мужчина и ощутил, как из глубоких тайников памяти стали всплывать несвязные эпизоды прошлых событий.

– Дедушка, а кто это? – спросил Роник.

– Это волк.

– Он злой?

– Нет. Он не злой и не добрый, он просто волк.

– А что он хочет? – спросил ребёнок.

– Он хочет вместе с любимой подругой побегать по родной пустыне.

– А зачем ему бегать по пустыне?

– Наверное, потому что на свете нет ничего лучше свободы.

– Когда я вырасту, я приеду сюда и отпущу этих волков, – уверенно сказал мальчик.

– Молодец, – одобрил дедушка. Он всегда поощрял благородные порывы внука.

Потом они решили пойти к верблюдам, но на их пути оказалась детская площадка с качелями, каруселями, горками и другими забавами для детей. Дедушка сел на скамейку в ожидании внука, а мальчик решительно пошёл осваивать новые развлечения. Со скамейки мужчина хорошо видел играющего внука, а чуть в стороне всё ещё просматривался вольер с аравийскими волками, которые вдруг активно задвигались на своей территории.

День был солнечным, но нисколько не утомлял жарой или влажностью. Вероятно, поэтому так приятно было отдохнуть в тени деревьев, и потому так легко вернулось к нему утреннее ощущение душевного покоя, а память запустила вдруг очередной сеанс воспоминаний.

По сложившейся традиции съёмочная группа седьмого канала телевидения находилась в бытовом помещении студийного офиса, чтобы побаловать себя чашечкой бодрящего утреннего кофе перед дальней дорогой на юг. В здании, кроме этой ранней парочки, ещё никого не было. Она – корреспондент актуальных программ, молодая разведённая женщина, сорока пяти лет, с красивым классическим лицом, с ярко-рыжими курчавыми волосами цвета заходящего солнца и с идеальной, но слишком миниатюрной фигурой, как у ученицы седьмого класса. Одевалась она в удобные для поездок джинсовые костюмы. Её напарник – оператор с многолетним опытом часто удивлялся, как эта маленькая и хрупкая женщина выдерживала порой пятнадцатичасовой режим съёмок либо круглосуточный прямой эфир. Это был одинокий мужчина пятидесяти пяти лет, с правильными чертами лица, с полностью побелевшей головой, худощавый, ростом выше среднего. Последние два месяца именно в таком тандеме их чаще всего отправляли на съёмки различных сюжетов по всей стране. Когда они шли рядом на какое-нибудь очередное редакционное задание, то издали, казалось, будто папа с дочкой вышли на прогулку. Однако это впечатление было обманчивым. Её звали – Элина, а его – Влад.

– Куда едем сегодня? – спросил оператор и с удовольствием затянулся сигаретой после чашечки кофе. Он сидел на пластиковом стуле, опустив локти на маленький квадратный столик.

– В кибуц Калия, недалеко от Мёртвого моря, – ответила женщина.

– Что же произошло в этом кибуце?

– Не только в этом кибуце, а по всей Иудейской пустыне. В редакцию пришло несколько сообщений от жителей юга: волки потеряли страх, стали забегать к людям во дворы и красть домашних животных. Местные жители опасаются, что хищники начнут нападать на детей, – коротко пояснила ситуацию Элина. Она сидела за тем же столом напротив оператора, но свою чашку кофе ещё не допила.

– Ну просто готовый сценарий для фильма ужасов. Будем гоняться сегодня за нехорошими хищниками? – улыбнулся Влад и с удовольствием выдохнул струйку сигаретного дыма. Эта проблема его нисколько не тронула и не заинтересовала.