Екатерина Исакова - Крысы кошкам не друзья

–Что за женщина?

–Красивая очень, – Терти говорил, пьянчуга, вылакавший не одну бутылку накануне.

–Давай, не будь слабаком. Что за женщина? Брюнетка? Голубые глаза?

–Да! Зачем спрашиваешь, если и сам всё знаешь…

–Как её зовут? Терти, не спи! – Лев уже увереннее ударил его по щеке. – Я спрашиваю, как её зовут!

–Что-то на Э или Е, я не помню точно, – Терти сильно нахмурил брови, стараясь задействовать весь ресурс памяти. – Эвирка! Нет, Эрика. Её зовут Эрика. Точно, какое красивое имя, прямо как она сама…

Терти окончательно перестал соображать и рухнул на пол. Лев не знал, почему его здесь удерживают, но подозревал, что не настолько тот опасен, чтобы запирать его в клетке. Между прочим, второй случай, когда Цецилия насильно удерживала живого человека у себя под боком. Такой себе расклад, на двоечку.

Лев твердо решил более не задерживаться в гостях. На улице начинало светать, а, значит, скоро начнёт просыпаться лагерь. Действовать нужно было быстро. При предрассветном обходе Лев приметил у входа небольшой навес, под которым располагалось уютное жилище лошадей. Кража одной их них погоды не сделает.

Лев, конечно, не обладал специальными умениями обращения с этими четвероногими скакунами, но в целом, он представлял, что нужно делать. За минуту было пересечено поле, затем сложное испытание – пролезть под верёвкой; Лев отряхнулся от земляных крошек и непосредственной походкой отправился к конюшне, здороваясь, как бы невзначай, с уже проснувшимися циркачами.

По утру поездка на лошадях никому не сдалась, поэтому Лев, без особых трудностей, попал внутрь стойла. Навозом не пасло. Жеребцы и кобылы, а их там насчитывалось 11 штук, знали, что такое качественный уход и забота. Все они были крупные, с развитой мускулатурой. Они нюхали руку, если подвести её к их носам, давали себя гладить. Животные не боялись Льва. Видимо, человек никогда их не обижал. Доброжелательными и благосклонными к общению с людьми были все лошади за исключением одного жеребца средних размеров. Красавец молочного окраса с кудрявой длинной гривой того же цвета, но пара черных прядок, как порок среди чистой безгрешной глади, выбивались из общей белизны.

Конь выделялся средь братьев и сестер простотой и обыкновенностью. Он не был слишком крупным, копыта не были самыми длинными и мускулистыми, не самый высокий, без развитых суставов. Когда Лев подошёл к коню и стал протягивать руку, тот лишь пренебрежительно фыркнул и отвернулся.

–То, что надо, – ухмыльнулся вор.

Он взглянул на табличку рядом со стойлом: «Виски».

–Хорошее имя, – широко улыбнулся Лев.

Рядом с конюшней стали слышны шорох и голоса. Кто-то приближался, причем, стремительно. Лев спрятался за одну из перегородок между лошадьми.

–Как можно было упустить его! Как можно было подпустить его к клетке!

–Простите, госпожа. Вот ваш конь, прошу, садитесь. Всё уже готово.

Огрызалась Цецилия. Не нужно было знать её голоса. То, что это именно она, определялось по манере речи.

–Вокруг меня одни тупицы, – буркнула хозяйка цирка прежде, чем гордо и обиженно ускакать.

–А-а-й! Что же будет теперь с нами! – держался за голову низенький конюх. – Надо своих успеть предупредить!

Конюх, не опуская рук с головы, убежал, переваливаясь с ноги на ногу, как карликовый неуклюжий пингвин.

–День сегодня на редкость удачный, – прошептал вслух Лев, смотря на сундук с сёдлами, не закрытый конюхом по забывчивости.

Взяв на вид самую крепкую и надежную подстилку, Лев надел его на Виски. Конь, на изумление, проявил апатию ко всему происходящему. Он не издал ни звука, а лишь с равнодушной мордой жевал сено.

–Да как тут всё крепится, – высунув язык от напряжения, тихонько ругался Лев. – Ну, всё, я молодец.

С горем напополам, жеребец был осёдлан.

–Мне бы ещё уздечку…

День и правда был удачным. В углу стойла валялась слегка порванная и потрёпанная верёвка, с виду напоминавшая необходимое приспособление. Лев успел поднять её, но закрепить не успел. Конюх возвращался.

–Я ж тебе говорю, Ардо, я видел, как он шёл в сторону твоей конюшни!

–И правда, одного седла нет! – закричал конюх высоким оперным голосом, как только распахнул ворота стойла.

Прежде, чем они оба успели понять, что к чему, из конюшни с диким лошадиным ржанием выскочил Виски вместе с Львом на его спине. Конь встал на дыбы, почуяв свободу. Лев же только и думал о том, как бы не свалиться. Он ожидал, что Виски не станет ему подчиняться, однако коню не требовались шпоры и удары в бока, чтобы рысью умчаться из этого места, куда подальше.

–Пр-р-р… – Лев пытался остановить коня. – Тормози, зараза!

Виски нёсся галопом, не разбирая дороги. Они уже давно миновали лес, перескочили через какие-то поля, потом снова вырос лес. Уже около часа Лев был заложником жеребца. Наездник не мог спрыгнуть, не мог остановить ревущую неуправляемую машину, а уздья на ходу надеть не так-то просто. Лев, крепко вцепившись в гриву, ждал, пока Виски вымотается и сам замедлится. Попалась попросту неугомонный конь. Ему были нипочем пригорки, жара, рваные крики наездника. Его легкие качали воздух, копыта создавали ритм, и зверь чувствовал себя орлом, явившимся на свет в ошибочном обличии.

Вдалеке что-то блеснуло. Неширокая речка, скорее даже ручей, отбрасывал блики и отражал голубое безоблачное небо, как начищенное зеркало. Уставший обезвоженный конь устремился к вожделенной водичке. Пока он пил с громким чмоканьем и шмыганьем, Лев, судорожно ощупывая почву под ногами, спустился на землю. Его онемевшие бедра дико кололи. Чуть переведя дух, он достал уздечку и надел на равнодушного коня.

–Не будешь ты больше наездником, а я лошадкой, – ухмыляясь, произнёс Лев, – я главный, мальчик, запоминай сразу.

***

Лев не съел ни куска со вчерашнего вечера и не сделал ни глотка. Наклонившись к реке рядом с конём, он стал с жадностью заливать в себя воду, не брезгуя конскими слюнями, жучками, ворсинками.

Когда все жизненно необходимые ресурсы восстановились, можно было оглядеться: местность не отличалась каким-то разнообразием. Небольшая равнина, с трёх сторон окружённая лесом, где-то вдалеке на севере горы уходили в облака. Стрекотали какие-то насекомые, может, певчие цикады. Палящее солнце прожигало кожаные штаны и жакет. Со лба тек пот, сухой воздух затруднял дыхание. Лев торчал в непонятном месте. Было жарко, голодно; единственный компаньон – украденный Виски, и то не бутылка. Положение не плачевное, но близкое к тому.

–Не так уж и много у меня вариантов, – рассуждал вслух Лев. – Стать разбойником, вернуться в Блазен или идти куда-нибудь, пока идётся…

Он понимал ничтожность собственных мыслей и решений. Что бы Лев не выбрал, это его домой не приведет. Только смерть или тюрьма.