Андрей Прохоренко - Утро жизни

С некоторого времени я даже рад, что так получилось, что материя и космос в целом прошли путь нисходящего развития. Важно лишь одно: что еле-еле пробивается в конце пути, который прошли космос и межзвездное пространство. И это что-то становится все более сильным, что радует глаз. Причем сила не имеет, как я вижу, своей противоположности. Однако я несколько увлекся и не представил себя.

Мои родители, отец, Марг Она Канотай, и мать, Алия Наума, хотели сына. Я сполна оправдал их ожидания, родившись здоровым, веселым и жизнерадостным ребенком. По виду физического тела я был похож на вас, далекие потомки. Одна голова, пара рук и ног, точно такие же завершения конечностей. Пятеричная система, претворенная в физическом теле, как ни крути, самая прочная, прошедшая испытания во всех жизненных коллизиях на протяжении миллионов триллионов лет и больше. Так что ничего нового в том, что оптимальное количество пальцев на руке – пять, нет, как и на ногах. Одна голова – также оптимум, хотя есть расы, у которых и две головы, но они не жизненны, а раз так, то их представители быстро умирают.

Что же касается роста, то он, учитывая земные меры длины, был у меня немаленький. Я имею в виду размеры физического тела. Мы были по земным меркам великанами. Представители нашей расы, мы называли себя светорами, достигали, когда рост тела заканчивался, почти пяти метров в высоту. И то среди многообразия рас такие размеры были только лишь средними.

Светоры не были великанами, которые достигали в некоторых местах безбрежного космоса, мы называли его уикалн, размеров в пять, а то и в десять раз больших, чем мы. Тем не менее, представители нашей расы были и пока есть, как я вижу, наиболее приспособленными для освоения бесконечных далей космоса. Наша раса приспособилась жить в любых условиях и на любых планетах, освоила самые отдаленные уголки уикална. Тем не менее, она неуклонно, пусть и очень медленно, сдает прежние позиции.

Сложность моего повествования, на мой взгляд, в том, что мне придется давать пояснения по ходу рассказа. Главное из них то, что уикалн или безбрежный космос, был и есть живым существом и в нем нет и не было безжизненного вакуума, который земляне назовут межзвездным пространством. Существует огноалт – единое поле жизни. За его пределами космос уже крошится на отдельные куски, как льдинки, и в нем уже кое-где присутствуют дыры межзвездного и пустынного вакуума, но это – пока всего лишь исключение из общего правила, хотя разрывы единого жизненного поля случаются все чаще, что хуже всего – изнутри.

С грустью констатирую тот факт, что мы сами, не понимая возможных последствий своих поступков, частенько попадемся на удочку сил, которые всеми возможными способами стремятся проникнуть в наш мир, стать частью его, укорениться и питаться за счет энергий, в нем наличествующих.

От рождения мои родители назвали сына Ауном или Ау, что значит, везде первый. Я, конечно, был далек в детстве от того, чтобы каким-то образом задумываться о скрытом смысле своего имени, поскольку после окончания детства, а оно длилось на ваше время почти тысячу лет, я получил другое имя. Меня стали называть Ласием. Я гордился новым именем, поскольку оно означало силу первотворения, которая создала все без исключения миры и пространства, само Творение. Я, как существо, наследовавшее силу, применявшее ее для своих нужд, выросшее на ней, впитавшее с молоком матери, делал все для того, чтобы сила Ла крепла во мне и все больше проявляла себя.

Юность прошла. Я думал, что повзрослел. Учителя у меня были соответствующие. Ведь нельзя же ребенка обойти наукой о том, как правильно жить, как утверждаться в проявлении силы, как воспитать себя в духе силы и единства, чтобы в дальнейшем стать цельной личностью. Ведь что такое личность? Энергия, которая нарабатывается непрестанными усилиями при участии ума, разума и сознания. Без их участия невозможно что-либо сделать, нельзя стать личностью, не размышляя, не осмысляя и не видя следствия своих действий. Тем не менее, несмотря на выучку, когда на земной возраст мне исполнилось где-то шестнадцать лет, а на самом деле я прожил уже примерно около ста тысяч лет, со мной произошел случай, с которого я и хочу начать более подробный рассказ о себе и о нашем мире.

Облако материи, где находилась планета Афу, на которой я родился и в некоторой мере вырос, располагалось в центре одной из вселенных. Несколько миллионов вселенных составляли общее ядро – Игаулим. Так вот, Афу как раз находилась вблизи этого ядра, которое представляло одновременно и солнце, и неистощимый источник жизни, ее света и тепла. Жить в Игаулиме, в его слоях, надо было заслужить. Правда, и Афу, где мы проживали, также была, скажем так, немного привилегированным местом для жизни.

Родители давно получили право проживать на Афу, имея на планете и вокруг нее, на расположенных поблизости планетах и сгустках плотной планетарной энергии, несколько десятков домов и жилищ. Само собой, что я успел побывать везде, где были дома нашей семьи. А она была большая. Только детей у Марга и Алии было свыше двух тысяч, причем, не считая тех, кто сами уже организовали семьи, а раз так, то расселились по бесконечным пространствам космоса.

Сразу сообщу о том, чтобы производить на свет детей, нужно было иметь право, которое было строго регламентировано. Вот так просто вступить в связь с тем, чтобы зародить новую жизнь, было не принято. За этим строго наблюдал Совет расы и цивилизаций, проживавших во вселенском образовании, центром которого был Игаулим. Любые нарушения или отступления от принятых правил сразу же отмечались, а посыльные от Совета немедленно прибывали на место для выяснения обстоятельств. Если факт нарушения был налицо, то нарушителям грозила изоляция, а плод любви мог быть попросту забран от родителей с целью дальнейших разбирательств, что же с ним делать дальше. В расе, так считал Совет, не должно было быть случайных детей, чей приход не был подготовлен соответствующими действиями пары, которая обеспечила им, в особенности мать, необходимую сумму энергий для последующего становления личности. Ведь на самом деле ребенок до семи лет был полностью заботой родителей. Его «Я» только еще начинало формироваться.

Я сразу же уточню. Наш год, он назывался орсий, равнялся пяти тысячам двумстам двадцати земным годам. Вначале я думал построить рассказ, используя это понятие, но потом решил ничего не менять и использовать понятные землянам единицы для обозначения некоторых временных промежутков.

Только к двенадцати годам личность ребенка, скажем так, достигала того становления, когда он вступал в пору юности. И первая часть этого периода – юа, длилась четыре года. Всего было три периода юности. Второй период длился шесть, а третий – двенадцать лет. Завершением юности была уасай – молодость. Это наиболее точное слово на земном языке, которое может отобразить последующий период, длящийся даже не тысячи лет. Но в любом случае после окончания юности наступало совершеннолетие. Именно получение диплома и знака, обозначающего приход совершеннолетия, считалось едва ли не самым главным событием в жизни юноши, который становится на тропу взросления.