Рима КорсаК - Счастье больше не секрет

Я остановился, прежде чем пересечь широкую улицу. Мне было непривычно отсутствие движения и дорожных знаков. Признаться только сейчас поймал себя на мысли, что никогда прежде не бывал в наших русских деревнях. Видел в кино, читал, что-то себе представлял, но явно не то, что сейчас перед моими глазами. Я двинулся дальше, и только в этот момент обратил внимание – мы уже давно ехали по современному дорожному покрытию. Центральная улица была ровной, широкой, по краям её располагались земельные наделы, огороженные низкими прозрачными заборчиками. Поражало обилие деревьев, кустарников, цветов – перед домами и за заборами. Дома были самые разные – большие, малые, современные, старые, но при этом не ветхие. Всё смотрелось добротным, аккуратным, чистым, ухоженным. Улица была пустынна, но в некоторых местах я замечал силуэты людей, занятых своей жизнью. Мы продолжали ехать в сторону горы, она уже демонстрировала нам свой медный шлем, а деревня все ещё показывала свои задворки. В глубине дворов я заметил много больших железных конструкций, напоминающих ангары, другие хозяйственные постройки и несколько мачт ветряных электрогенераторов. Мы подъехали к красивому мосту с коваными ажурными перилами, под которым пробегала речушка. Узкой лентой она очерчивала границы деревни и обозначала новые владения – владения Медной Горы.

– Скоро увидите всё в самом лучшем виде! – пообещал Бабаев.

После моста дорога уходила направо, вдоль пограничной полосы реки. Её загораживали крепкие массивные деревья, которые стояли, казалось, рука об руку, заслоняя собой солнце. Мы словно попали в тёмный коридор между густым дубовым строем и красноватой скалистой стеной. Но, не успев насладиться прохладой, я увидел свет в конце тоннеля. Бабаев загадочно молчал, лишь еле заметно улыбался. Как будто приготовленный для меня рюкзак со снаряжением был в конце этого самого тоннеля и уже отсвечивал всеми своими новыми металлическими карабинчиками, подавая знаки, куда двигаться: сюда, мол, сюда, искатели приключений, сейчас мы вам поможем подняться на небывалые высоты.

Но высот я уже больше не хотел, не интересны мне были и все остальные достопримечательности Ростков. Увиденного вполне достаточно: на озере был, деревню посмотрел, общее представление о том, как живут люди, имею; мост вполне сойдёт за местную диковинку, а Бабаевка тянет на музей деревянной архитектуры и зодчества. Я думал, как бы сказать: «Всё же есть, что ещё нужно? Фрукты, берег, какая-никакая река. Пикник. Давайте устроим пикник. И поговорим о счастье. Вы же знаете все ответы. Какой ещё альпинизм?». Но предложить это я так и не успел, мы подъехали к самому концу живого тоннеля. Здесь скала немного выступала вперёд, как бы преграждая путь.

– Вот и приехали, – наконец заговорил Бабаев, – Следуйте за мной. И прихватите фрукты.

Он направился прямо к скале, а я поторопился за ним, чтобы успеть отговорить от поспешных действий. Но дойдя до выступа, который преграждал дорогу, Бабаев свернул налево, будто зашёл в потайную дверь Медной Горы или сказочную пещеру. Я проследовал за ним, и мы оказались в некоем углублении, словно прорубленном в самой нижней части скалы, из которого, как из гаража, и тут я встал как вкопанный, … торчала голова огромного грузовика. Да, именно грузовика, я не ошибся. Неотёсанные угловатые формы явно свидетельствовали о том, что ему лет пятьдесят, но выглядел он свеженьким, налакированным, как богатая молодящаяся старушенция, воспользовавшаяся всеми известными миру косметологическими услугами. Массивная голова была окрашена в цвет медного загара, наверное, тщательно подобранного под главный оттенок Медной Горы. Тонированные очки – ветровые стёкла, видимо, из последней коллекции, украшали эту немолодую даму и даже придавали ей загадочности и шарма в модном нынче стиле пятидесятых. Я принялся оглядывать этот нелепый объект так, будто пытался найти хоть какой-то изъян в его деланной красоте, как это обычно бывает, когда мы видим перед собой откровенно старую развалину, эдакую моложавую старуху, собравшую себя по кусочкам и пытающуюся всем доказать, что жизнь её только начинается. Покрутившись, присев пару раз, я увидел, что это никакой не гараж и не грузовик – ни кузова, ни колёс, да и пещеры там никакой нет, просто отвесная стена. А на меня смотрела только кабина, очевидно крепко пристёгнутая к этой стене. Я поднял голову и заметил, как по скале уходят вверх, в самое небо, две параллельные линии, внешне напоминающие рельсы.

– Это что, и есть тот самый лифт? Прямо по горе?! Это не опасно? – удивлению моему не было предела.

– Не беспокойтесь, грузоподъёмность одна тонна. Мы с вами вместе со всеми фруктами весим гораздо меньше. Кстати, а где же фрукты? Ну да ладно, залезайте пока в кабину, обживайтесь, а я схожу за едой, ведь за разговором вы мало поели.

Когда Бабаев отошёл, я робко заглянул за кабину и убедился, что она действительно пристёгнута к рельсам достаточно надёжным с виду механизмом. Сами рельсы намертво срослись с горной породой. Вся конструкция выглядела серьёзно, добротно, высокотехнологично. В общем, это не те верёвочки, которые я себе представлял. Здесь и в помине не было ни тросов, ни канатов, ни цепей. Я открыл дверцу и заглянул внутрь кабины, ожидая увидеть там ещё что-нибудь интересное. Но всё выглядело, как и должно было быть, по-видимому, в настоящем старом грузовике: руль, система управления, сиденье.

– Ну что же вы, прошу на борт! – испугал меня Бабаев своим очередным внезапным появлением, – Боитесь что ли?

– Вовсе нет, – выпалил я и мигом забрался на пассажирское сиденье. Хотя волновался жутко, и поймал себя на мысли, что предпочёл бы пристегнуться.

Бабаев легко забросил коробку с фруктами, дались они ему, уселся на своё кресло, закрыл дверцу, а я инстинктивно вжался в своё сидение.

– Беспокоиться нечего, конструкция проверена годами, – с этими словами он нажал что-то на своём устройстве связи, приборная панель под рулём загорелась, и тишину неожиданно взорвали ритмы зажигательного мотивчика, раздавшиеся откуда-то с потолка.

Бабаев убавил громкость и рассмеялся:

– Похоже, молодёжь развлекалась. Ну, полный вперёд! – он дёрнул ручку справа от себя и надавил на педаль. Мы стали плавно подниматься под мерный гул двигателя и набирать скорость. Как на обычном лифте небоскрёба или туристическом подъёмнике. Дубы сползли вниз, вновь появились ангары, ветряные мельницы, вслед за ними жилые дома, какие-то здания, улицы, уже знакомые поля, холмы, леса. Я стал искать глазами озеро, пытаясь сориентироваться на местности с высоты птичьего полёта. Всё казалось другим, но вместе с тем знакомым. Голубое блюдечко едва проблёскивало через лес сосен, который сверху казался гораздо более густым и объемным. Вся карта местности развернулась передо мной в объёмном виде, да так живописно и натурально, что даже захотелось погладить холмы по их стриженым головкам, пощекотать кудрявые заросли степей, подвигать деревянные игрушечные фигурки домов в Бабаевке и прокрутить пальцем пропеллеры ветряных мельниц.