Марина Ефиминюк - Большой секрет умницы Софии

© Ефиминюк М.В., текст, 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

О страхе перед высотой я вспоминала, только когда оказывалась над землей. Как сейчас: шагнула на балкон преподавательской башни, ощутила шпаривший в лицо по-зимнему злой ветер, и накатила паника. Сразу вспомнилось, что высота-то здесь была что надо! Далеко от мощеной площади, близко к черному звездному небу. Красивому, кстати. Из города такого не увидишь.

В белесой темноте виднелись сгорбленные спины двух каменных гаргулий. Нахохленные, они сидели на припорошенных снегом перилах. В академии ходило поверье, будто эти статуи волшебные и исполняли желания. Левая помогала в учебе, правая – в любовных делах. «Главное, ничего не перепутать и правильно повязать красный шарф», – наставляла меня лучшая подруга Альма Сатти. Сейчас она, как верный боевой товарищ, стояла на стреме двумя лестничными пролетами ниже и бдела ночного смотрителя.

После окончания занятий в преподавательскую башню подниматься запрещали, тем более на крышу и в середине ночи. Но смельчаки, доведенные до отчаяния, всегда находились. Не зря на гаргульях каждый день в любую погоду реяли алые перевязи. А я была в отчаянном положении, просто в катастрофическом! В таком можно творить разные глупости. Но чтобы во благо! Все на алтарь диплома.

– Помоги мне, божественный слепец.

Ноги тут же заскользили по льду. Еле удержала равновесие! Расставив руки, я замерла на месте и перевела дыхание. От страха под дубленой душегрейкой взмокла спина. Зря Альма говорила, что на крыше будет холодно. Вон какая жара! Расстегнуться захотелось.

– Вот так, проси у Боженьки помощи, – ворчала я, тихонечко продвигаясь к нужной гаргулье. – На что рассчитывала?

Хотел бы помочь, не позволил бы провалить две пересдачи высшей магии и оказаться в первых рядах на отчисление. Завтра будет третья. Последний шанс! С этой минуты я больше не доверяла божествам, только каменным гаргульям.

– Помоги мне, левая гаргулья, добраться до тебя здоровой…

Что бы Киар Рэнсвод, химеров преподаватель высшей магии, ни думал, но право и лево я не путала. Просто у него не глаза, а бездна. Как зыркнет, сознание мутнеет! Только из-за его тяжелого взгляда на экзамене я вскипятила воду не в том стакане и, что называется, открыла ворота в преисподнюю, где прилежные студенты проваливали пересдачи.

До сгорбленной фигуры со снежной коркой на гладкой башке удалось добраться без происшествий. Я выудила из кармана красный пояс от праздничного платья и примерилась к гаргулье. Пришлось встать на цыпочки, чтобы завязать его бантиком.

– Дорогая левая гаргулья, – чувствуя себя по-дурацки, я погладила гладкую ледяную спину статуи, – помоги мне сдать экзамен по высшей магии. Пусть завтра принимает пересдачу кто-нибудь нормальный, а не адский магистр. Не понимаю, за какой лысой химерой… Ой! Я не о тебе! Но зачем бытовику высшая магия? Она же в быту бесполезна. Сама посуди: если бы я хотела изучать высшие заклятия, то поступила бы в Ос-Арэт, а не в нашу с вами любимую Академию общей магии. Согласна?

Неожиданно я поймала себя на том, что больше не поглаживаю каменную спину, а деловито постукиваю пальцами, и убрала руку.

Никто не собирался толкать гаргулье прочувственные речи, но накопилось. Альма сдала экзамен со второго раза и не понимала ужас ситуации. Писать маме тоже чревато. Она расстроится, закроет лавку магических мелочей и примчится в столицу скандалить с деканом. Или – что еще хуже! – с химеровым магистром. В общем, поплакаться было решительно некому.

Три года я стремилась к диплому с отличием. Училась как проклятая. Там, где не хватало таланта, брала старанием и дотошностью. Но на четвертом курсе врезалась в Киара Рэнсвода с его высшей магией, как химера в скалу, и теперь стояла первым номером в списке на отчисление. Все усилия моей кошке под хвост!

– Заранее благодарю, дорогая левая гаргулья, – закончила я и, зачем-то поклонившись статуе, мелкими шажочками зачастила обратно.

Справа одиноко мерзла на ледяном ветру статуя, отвечающая за отношения. Притормозив напротив, я в нерешительности прикусила обветренную губу. Слышала, если не везет в делах, то должно повезти в любви. Но вряд ли безответные чувства к однокурснику, который не знал моего имени, можно назвать большой удачей или ошеломительным успехом…

Шарфа у меня не было. Я расстегнула душегрейку и заледеневшими пальцами вытащила из шлеек брюк дорогой кожаный ремень, мамин подарок на Новый год. Привязать его не удалось, только затянуть. Со стороны выглядело так, будто на статую нацепили ошейник с поводком и собрались выгуливать. Но она все равно каменная и вряд ли обидится.

– Дорогая гаргулья-крестная всех влюбленных, – торжественно начала я, уже смело натирая пыльную гладкую спину химеры, – познакомь нас с Финистом. Сделай так, чтобы мы друг к другу привязались. Сможешь?

Ветер неожиданно стих, словно гаргулья-сообщница действительно согласилась заключить сделку.

– Вы действительно ждете ответа? – проговорила она человеческим голосом.

– Химерово отродье! Ты живая?! – Я отскочила от статуи в инфернальном ужасе.

– Хотел промолчать, но ваша наивность граничит с глупостью, – вновь прозвучал голос в притихшей ночи.

Стало ясно, что гаргульи не ожили. Я оглянулась. Высокая мужская фигура в черном пальто утопала в глубокой тени. Понятия не имею, как давно он стоял возле стены и сколько увидел.

– Что вы тут делаете?! – вырвалось у меня агрессивней, чем хотелось. – Шпионите за студентками?!

– Дышу свежим воздухом, – с иронией в голосе отозвался незнакомец.

В противовес собственным словам он сунул в рот сигариллу и щелкнул пальцами, яркой вспышкой озарив лицо. От глубокой затяжки разгорелся яркий огонек, в воздухе повеяло резким запахом табака.

Я словно примерзла к каменным плитам. На балкон преподавательской башни в середине ночи вышел покурить Киар Рэнсвод. Кто бы сомневался, что у такого отвратительного типа есть какая-нибудь мерзкая привычка.

Как и все демоны в человеческом обличье, магистр из ада – удивительно привлекательный мужчина. Каждый раз смотрю и действительно поражаюсь, как отлично выглядела эта форменная скотина. Когда он два раза в неделю появлялся в академии и входил в лекторий уверенной походкой, поджарый и хищный, однокурсницы переставали дышать.

– На территории академии курить запрещено! – выпалила я, а потом подумала, какую сморозила глупость.

– Мне говорили, – невозмутимо отозвался он.

– Зачем тогда нарушаете правила? Это непедагогично!