Алекс Грей - #Школа.net

– Ксюха, вставай! – Оля обратилась куда-то в сторону середины класса.

Из-за третей парты среднего ряда поднялась девушка с каре каштанового цвета, откинула чёлку назад и посмотрела на учителя.

– Эт я Зайкова… – негромко ответила она и опустила глаза.

– А зовут тебя?

– Ксения…

– Очень приятно, Ксения. А чего опаздываешь? Сочинение дописывала? – улыбнулся Валентин Викторович.

– Ну, да… Немного… Простите.

– Так, это ты, значит Зайкова Ксения, ученица 11-Б класса и победитель прошлогодней олимпиады по информатики?

– Ну, типа того…

– Типа того… – повторил похожим тоном Валентин Викторович. – А чего так скромно?

– А что тут рассказывать? Что толку, что мы тут выиграли, а в Берлине вообще даже не приняли заявку и не допустили к участию. А, так… Если о себе, то я люблю математику и литературу.

– А информатику? – спросил учитель.

– Не люблю информатику. – отрезала Ксюша.

– Странно. Это после прошлогодней олимпиады?

– Нет, совершенно, не из-за этого. Просто то, что тут преподают, то это мой младший брат уже знает, а ему только восемь.

– Понятно… – протянул Валентин Викторович. – Ну, мы попробуем это исправить. Садись. Кто там следующий?

Ученики по очереди поднимались, представлялись и рассказывали о своих приоритетах. Валентин Викторович слушал и старался запомнить каждого из учеников. Он не очень любил, когда люди не запоминают друг друга, и всегда старался максимально интересоваться интересами своих студентов. Теперь, как минимум этот год, ему придётся интересоваться знаниями и интересами своих новых учеников. В школе ему предложили читать математику и информатику для десятых и одиннадцатых классов. Вначале, он не очень хотел, даже отказался, но Светлана Владимировна, его бывшая коллега по кафедре и по научным работам всё же уговорила его заменить её в этой школе. Аргументом было то, что для этой математической школы кроме него, Валентина Викторовича Валецкого, в городе нет достойного кандидата, который идеально бы знал математику по программе выпускных классов и умел работать с учениками. Они знакомились, беседовали о математике, ученики восторженно рассказывали о своих достижениях или приоритетах. Но были и такие, кому, как понял Валентин Викторович, математика была нужна не более, как хорошая оценка в аттестате. «Ну, что ж, – подумал он, – даже, среди выпускников медицинских ВУЗов не все хотят быть врачами, а требовать сознательности от шестнадцатилетних подростков – дело вообще не благодарное».

Так прошёл его первый в этой школе урок. После звонка ученики не спеша собирали свои вещи и, прощаясь, выходили из класса.

– Ксения, можно тебя на минутку. – окликнул он Ксюшу Зайкову, когда та проходила мимо учительского стола.

– Да, я Вас слушаю, Валентин Викторович. – ответила она.

– Ты меня не помнишь? – спросил он.

– Нет, а должна?

– Мы с тобой встречались в прошлом году на той математической олимпиаде, а потом и на семинарах по искусственному интеллекту.

– Странно, я Вас совершенно не помню.

– Зато я тебя хорошо запомнил и работу твою помню. Очень хорошая работа с очень необычным алгоритмом.

– Ну, как видите, не все так считают.

– Дело не в том, что кто-то считает не так, как ты, а в том, что ты должна не только понимать, но и убедить окружающих в верности твоей теории или гипотезы.

– Я не понимаю, о чём Вы говорите, Валентин Викторович.

– Я просто хочу, чтобы ты не останавливалась на полпути и продолжила работу в этом направлении.

– А, если, мне не хочется этим заниматься?

– А чем ты бы хотела заниматься? – таким же тоном спросил её учитель.

– Я хочу спокойно закончить школу и… – она сделала паузу. – И поступить куда-нибудь.

– Куда-нибудь? То есть, тебе всё равно?

– В данный момент, да. Я, правда, не знаю, куда мне пойти, да это и не важно, в шестнадцать лет трудно предвидеть свою судьбу и трудно увидеть своё будущее. Я могу пойти учиться куда угодно, а в процессе, я думаю, что-то и проявится. ВУЗ всегда сменить можно, ну, или второй раз поступить куда-нибудь.

– Возможно, с точки зрения логики, ты и права, но с точки зрения рациональности – нет. – Валентин Викторович был настойчив, и Ксюшу это начинало немного злить, тем более, что следующим уроком у неё был английский язык, к которому она не успела вчера подготовиться, потому что весь вечер с друзьями писала одну программу. – Понимаешь, жизнь – это тоже алгоритм, который мы можем менять. Нам дано это право и даны возможности.

Почему-то, сегодняшняя «пожарная» и «скорая», стоявшие у центрального входа в школу, не давали ему покоя. Он говорил с ученицей о жизни и математике, но на самом деле, мысли его были заняты совершенно другим, и Ксюша не могла не заметить этого.

– Валентин Викторович, у меня такое впечатление, что Вы сейчас совершенно о другом думаете, а не об алгоритме жизни. – серьёзно сказала она.

– Да, нет, я… Слушай, а что имел в виду Богдан Бойко, когда привёл в пример сегодняшний инцидент с «пожарниками»?

– Я не знаю… – неуверенно ответила Ксюша, и ей вдруг захотелось закончить этот разговор. – Валентин Викторович, мне нужно на английский, простите, мы потом с Вами ещё поговорим, хорошо?

– Да, да, беги, конечно.

Ксюша выбежала из класса и закрыла за собой дверь, а Валецкий остался наедине со своими мыслями и догадками. Он заметил, как изменилась в лице Ксюша, когда он вспомнил про эти злосчастные «скорую» и «пожарную». Теперь он был точно уверен, что здесь не обошлось без участия учеников 11-Б класса. Ещё, находясь в кабинете директора, он стал свидетелем разговора с пожарными, которые утверждали, что прибыли сюда по спецвызову, и вызов этот они получили не по телефону, а через специально разработанную программу для служб по чрезвычайным ситуациям. Директор ещё переспросил, не ученики ли его школы так пошутили, на что МЧСник ответил, что вызов был зафиксирован напрямую из министерства образования. Валецкий очень хорошо знал эту программу и понимал, что раз вызов был, значит, он действительно был. Проникнуть в программу или взломать её, конечно же, можно было, но для этого нужны были и соответствующие знания, и немалые ресурсы.

– Братва! И как вам новый учитель? – спросил Богдан.

– Нормальный мужик, как по мне. Я в людях разбираюсь, клянусь своей золотой медалью. – ответила Синельникова Оля, отличница и школьная активистка, любимица многих учителей.

– Нормальный… – влезла в разговор Петровская. – Да, для тебя вообще все мужики должны быть не просто нормальными, а «аленделонами». Все мужики, что ты по жизни видела – это либо наши учителя, либо наши прыщавые одноклассники.

– Слышь, ты, умная. – обиделась Оля. – Хорошо, что ты уже успела со всеми «перезнакомиться».