Надежда Васильева - Страхи соло

Мечта, а не квартира.

Мы по очереди обнялись с Мариной, Антоном и вручили подарки Катьке, что сразу поправило ей настроение. Малышка немедленно вцепилась в Богдана, бросившего на меня жалобный взгляд, и поволокла его в свою комнату.

– Тебе помочь? – спросила я у Марины, – Здравствуйте! – это относилось к Володе, только что появившемуся на пороге.

– Привет всем! – радостно откликнулся любимый дядя, пропуская вперед Фариду, и тут же ткнул пальцем в папину грудь:

– Супер-галстук! – это их обычное приветствие кто-первый.

– Помоги! Встречай гостей, пока я там разбираюсь! – и Марина упорхнула на кухню. Просто спряталась перекурить, не сомневаюсь. Но встречать гостей я могу и в гостиной, а заодно насладиться зрелищем вкусно сервированного стола.

При моем появлении тетя Света, с удовлетворением прилепившая к своему роскошному торту запасную кремовую розочку, отступила на шаг, любуясь, и, наконец, осторожно опустилась в кресло, точно опасалась, что оно окажется недостаточно прочным:

– Сядь со мной, Лена, может быть, удастся парой слов перекинуться. – В руках она сжимала нож, крема на котором хватило бы на самостоятельное кондитерское изделие.

Вы не представляете, какой это крем.

– Дайте, оближу.

– Да пожалуйста, только осторожно. Хотя я бы на твоем месте не разменивалась по пустякам, – она бросила опасливый взгляд на огромный стол, буквально ломившийся от яств типа «ни в сказке сказать – ни пером описать». – Безобразие. Вот скажи, ты сумеешь встать из-за этого стола с чувством легкого голода, как положено приличной женщине?

– Еще чего! – я плюхнулась в соседнее кресло, – Я не для этого в выходной сползла со своего дивана под уютным торшером перед большим телевизором, …

– Стыдно слушать тебя, Лена! – тетя Света передернула плечами, – Такая очаровательная женщина, и что? Неужели – никак? Все-таки ты работаешь, общаешься с людьми, неужели нельзя найти приличного мужчину, чтобы жить нормальной жизнью?

– Я не ищу, – ласково ответила я. Ласково, потому что люблю эту старую матрону.

– Вот именно. Галочка ужасно переживала. – Тетя Света сокрушенно вздохнула. Галочка – это моя покойная мама. – Она хотела, чтобы рядом с тобой был настоящий мужчина, благородный, сильный, надежный… Ты заслуживаешь этого, и я не могу понять, что происходит с этими лопухами. Нет, ты мне правду говоришь? Никого?

– Да ну что вы! Три поклонника!– решила я позабавить старушку, хотя назвать тетю Свету старушкой я бы никому не позволила. Чистое кощунство. Прежде всего, это совсем не соответствует истине. Она – очаровательная старая дама со свежим цветом лица, на котором лично я почти не видела морщинок, и живыми черными глазами. Да вы только гляньте на ее безупречную прическу!

– Ты смеешься надо мной или правда?

– Как на духу. Хотя один уже отпал, другой – вообще урод какой-то, но третий – вполне!

Раздался мелодичный перезвон украшений, что означало легкое, приятное волнение:

– Я плохо слышу тебя! Эта компания так шумит там .. Ты сказала, что – вполне? Неужели?

– Да, но ему двадцать пять лет, или около того!

– Лена, это так модно! – восторженно воскликнула тетя Света, в ее ясных черных глазах зажглись бенгальские огни, но в этот момент в комнату ввалились папа, Володя, Антон и Фарида. Фарида хищно ринулась к нам, и собеседница с чувством сжала мою руку: – Потом обязательно уединимся на пару минут!

– Я не помешала? – вежливо поинтересовалась Фарида, присаживаясь на подлокотник моего кресла.

– Шутишь! – отрезала старая дама, – Ты ведь знаешь, у меня одна тема: ищу свежую любовную интригу. А как ты? Все еще обожаешь своего мужа?

Необходимость в небольшой паузе между блюдами была очевидна, но у гостей не доставало сил подняться из-за стола. Застолье обслуживали домработница Улановых и две приглашенные официантки, так что надобности двигаться и вовсе не было. Это одновременно и расслабляло, и раздражало.

Я зафиксировала взгляд Марины и, уловив едва заметный кивок, незаметно выскользнула из-за стола, а затем из комнаты. Дурная привычка, согласна, но нам просто необходим перекур. В тишине и покое. Значит – в кабинете Антона.

– Давай скорее, – выдохнула Марина, нервно щелкая зажигалкой, – сейчас кто-нибудь хватится. Кстати, не терпится с тобой поболтать на актуальную тему, по телефону, сама понимаешь, это не то.

– Могла бы заезжать ко мне время от времени, – заметила я, выпуская струйку дыма: Все знают, что Марина не работает, в доме есть прислуга, и вообще … Я всегда мечтала о такой жизни.

– Я плохая, – повинилась подруга, – Ну расскажи, как у тебя там, на работе?

Марина в курсе всех моих проблем.

– Все по-прежнему. Хочу уволиться, но что-то мешает… – мы уютно устроились в больших креслах с темно зеленой кожаной обивкой, поставив пепельницу на край антикварного письменного стола.

– Я много думала после нашего разговора, и, держись, сестра, но мне кажется, что зацепил тебя Терехов, – вкрадчиво произнесла Марина.

Взгляд, которым я ее окатила, нельзя было назвать дружеским.

– Нет, правда, – она не собиралась отступать. – А что тут такого уж сверхъестественного? Ты – красивая женщина, с ударением на «женщина». Какого черта не так? Он ведь не страшный?

– Нет, конечно. Иногда даже симпатичный… – я просто старалась быть объективной. – Но это не важно, понимаешь? Не нужно мне это. Не мое это.

– Почему?

Дверь тихонько открылась, и в комнате нарисовалась тетя Света:

– Я разгадала ваш маневр! – с довольным видом заявила она и тут же заняла место в центре нашей группы. Кресло под ней томно ухнуло. – У вас ведь нет от меня секретов, мои девочки? Ах, Бог ты мой, какие вы у меня красавицы!

Это не совсем правда. Вернее, правда, но только наполовину. Марина – настоящая красавица: блондинка со светло-карими глазами, изысканными чертами лица, лебединой шеей и т.д. Жемчужина нашего рода. А я только иногда выгляжу неплохо. В моей внешности все неправильно. Это не ложная скромность – так оно и есть. Но когда кто-то поминает о моей красоте – приятно слышать. На сегодняшний день волосы мои выкрашены в коньячный цвет (так было написано на упаковке), глаза – зеленые, рост – метр шестьдесят четыре и вес около шестидесяти. Ну ладно, – шестьдесят два. Кажется. Ничего особенного. Внешне, я имею в виду. Внутри я – особенная, я действительно так думаю, хотя, разумеется, это моя маленькая тайна.

– Что, уговариваешь ее подумать о личной жизни? – как всегда энергично тетя Света приступила к своей главной теме.

Замечу, что Марина тоже любит ее, да и как не любить эту старую сплетницу?

– Я думаю, она созрела, – с готовностью отчиталась Марина, – но упирается, как обычно. Может, нам ее к врачу отвести?