Эльбрус Мяус - Магические безобразия

Кабинка неожиданно остановилась, опять послышалось воронье карканье, подул ветер, фонари снова горели, дверца распахнулась, выпуская ребят наружу.

– Давайте скорее уйдем, – заплетающимся языком сказала Варя. В ушах шумело, а голова плохо соображала.

Остальные моментально закивали и на подгибающихся ногах поспешили к забору. Выскочив через лаз на улицу, почувствовали облегчение и, не говоря ни слова, побрели в сторону дома. Зловещий парк аттракционов слабо поскрипывал ржавыми конечностями, точно заурчавший от удовольствия кот.

6

Варя Измайлова подперла подбородок рукой, незаметно зевнула и, не вслушиваясь в речь Алины Николаевны, которая рассказывала биографию Пушкина, смотрела в одну точку. Утро понедельника началось для девочки тяжело, так как она не сомкнула глаз, прокручивая в голове вечернее происшествие. Игорек уже успел похвастаться фотографией перед Самойловым, выиграть двести рублей и поссориться из-за пустяка с задирой Лешей Федоровым. С самого первого урока Шут вел себя весело и беззаботно, словно вчерашнего странного происшествия не было. Лена сидела рядом с Измайловой и выглядела напуганной, что прямо говорило о реальности самостоятельного передвижения аттракционов.

На первой парте среднего ряда сидели Копейкина Света и Дмитрова Катя, одетые, как под копирку, в черные прямые брюки и белые блузки. Королева класса сидела прямо, с лишенным эмоций, отрешенным выражением лица, изредка бросая надменный взгляд на классную руководительницу, и зевала от скуки, галантно прикрываясь белым платочком. Правая рука Светы с горящими до сенсаций глазами, ловила в кабинете каждый звук, шорох, скрип, ошибку. Сзади них, прикрывшись учебниками, играли в крестики-нолики и обменивались записочками Маша и Наташа Костик, обе в платьях и заплетенными в косу волосами, чтобы возможность отличить девочек сводилась к минимуму. На третьей парте среднего ряда, прямо за близняшками, занимая собой все пространство, разместилась Марина Пронкина, одетая в черное, которая относилась к литературе более чем прохладно, вертелась в разные стороны. На первой парте третьего ряда сидел Олег Самойлов в гордом одиночестве и переглядывался с Игорьком.

После урока литературы десятый класс отправился в столовую, отлично позавтракал и неохотно поплелся на историю. Варя Измайлова, получив сообщение от Рина, благополучно притворившись больной, пошла к Кириллу, который еще не решился вернуться в школу. На улице дул холодный ветер, отчего девочка добралась до дома их подопечного в кратчайшие сроки, мечтая о чашке горячего чая. Когда она поднялась на восьмой этаж и позвонила, дверь открыл сам Кирилл, явно ожидавший гостей.

– Привет, – трясясь от холода и жалея, что не надела более теплую кофту, сказала Варя.

– Проходи сразу на кухню, – сказал Кирилл, пропуская ее внутрь. Его короткие светло-русые волосы нелепо торчали в разные стороны, в серых глазах виднелись остатки сна, а худобу фигуры скрывала больших размеров футболка.

– Ты знал, что я приду?

– Да, Рин звонил мне сегодня. – Кирилл кивнул, включил чайник, достал чашки и сел, выжидающе смотря на девочку. – Он сам сказал называть его так. Ну рассказывай.

– Что? – недоуменно спросила она.

– Не знаю, – Кирилл пожал плечами. – У тебя на лице написано, что ты хочешь о чем-то поговорить. Измайлова сначала стушевалась, что-то пробубнила себе под нос, затем тяжело вздохнув, рассказала все, что ее беспокоило. Мальчик внимательно слушал – тем временем закипел чайник – сделал какао, передал чашку гостье, задумчиво покусал губы и, сев на стул, выдал:

– И что?

– Как что? – возмущенно спросила Варя, мгновенно почувствовавшая, как груз переживаний заметно подтаял. – Разве это все не странно?

– Конечно, странно, – Кирилл согласился. – Но ваше появление с Потаповым было не менее впечатляющим. Я решил не придавать этому значения, поэтому и ты не зацикливайся на заботах.

– Ладно, – Варя вздохнула. – Ты собираешься возвращаться в школу?

– Да, – Кирилл досадливо поморщился. – Рин сказал, что я его ассистент номер два, поэтому мне необходимо там появляться.

– Вот и отлично, – ответила девочка, попивая какао.

Лена Морозова шла домой из музыкальной школы, слушая треки на испанском языке для аудирования. Дул холодный ветер, но в своем черном пальто, фасоном, напоминающим платье, девочка чувствовала себя прекрасно, а после любимых занятий по вокалу все ее страхи улетучились. Естественно, она была сильно напугана, но в конечном итоге решила списать случившееся на что угодно и не придавать этому значения. Лена возвращалась около семи часов, поэтому, когда она вошла в квартиру, разделась, отключила плеер, то поняла, что в кухне нечто происходит: доносился строгий голос отца и огорченный – матери.

– Нет, я против, – сказал Александр Николаевич, когда девочка появилась в кухне. Высокий, темноволосый, он сидел в домашней одежде за столом; его серые глаза метали молнии, брови сдвинулись на переносице, губы были поджаты. Рядом дымила чашка с кофе. – У тебя ведь есть дом, какой смысл в переезде? Чтобы заниматься, чем угодно, только не учебой?

– А почему бы и нет? – вопросом на вопрос отвечала Даша. Старшая сестра Лены – семнадцати лет, закончившая школу этим летом – была ее противоположностью: ниже почти на десять сантиметров, темно-русая, в отца, щуплая, не способная поднять больше двух килограммов. Рядом сидела Анна Сергеевна – мать – сохраняя молчание, позволяя принять решение мужу. – Чем я еще могу заниматься в дизайнерском колледже?

– Глупости от места не зависят, – продолжал отец. – Послушай, дорогая, если ты хочешь меня убедить, то приведи аргументы.

– Дорога, – тут же ответила Даша. – Мне не придется тратить сорок минут на дорогу. Я буду больше спать, следовательно, лучше учиться.

– Папа, разреши ей, – видя, что отец продолжает сомневаться, сказала Лена, на которую никто не обращал внимания. – Ты ведь все равно дома редко бываешь из-за работы.

– Ладно, – наконец сдался Александр Николаевич. Даша, взвизгнув от радости, повисла у отца на шее.

– Прекрасно, – подытожила Анна Сергеевна. – А теперь давайте ужинать.

Ужин пролетел незаметно и весело. Затем полвечера сестра рассказывала Лене о своей учебе, новых друзьях, какие преподаватели понравились, а какие – нет, и много чего другого. Когда Даша закончила говорить, время перевалило за полночь. Ее горло охрипло, но настроение оставалось на высокой ноте, Лена же мечтала только о кровати, глаза слипались, уши болели. Пожелав приятных снов, Даша юркнула под одеяло и мгновенно заснула, Лена долго ворочалась, но и ее сон прибрал к своим рукам.

Ей снилась школа номер шестнадцать, наполненная людьми, словно банка огурцами, она казалась тесной и какой-то узкой. Вокруг мелькали клыкастые морды, беззубые синие лица, одни не имели глаз и сверлили Лену черными провалами, другие имели глаза странных размеров, цветов, и они тоже изучали девочку враждебно.