Денис Буточников - «Ёлки-палки» и другие рассказы

– А я слышал, что некоторые краски нельзя смешивать. Они от этого портятся, – усомнился Шурик.

– Но папа-то смешивал, – возразил Юрик.

– А ты уверен, что он именно эти смешивал?

Братья помолчали.

– Нет, не будем рисковать, – заявил Шурик, – а то вообще без всякой краски останемся. Бери эту.

– А какую: белую или зелёную? – спросил Юрик.

– Возьмём белую – её больше, – решил Шурик.

Отработанным маршрутом ребята перетащили банку к забору и привычными движениями тщательно перемешали в ней краску. Окунув кисти в банку, они принялись красить забор дальше. Но тут их подстерегала коварная неудача: кисти, сильно пропитанные чёрной краской, портили белую, превращая её в какую-то грязно-серую массу с чернильными разводами и потёками.

– Плохо! – опустив кисть, уныло пробормотал Юрик.

– Сам вижу, что плохо! – набросился на него Шурик. – Давай, мажь скорее! Сейчас кисточки отмоются и лучше пойдёт! Нам бы скорее эту ракету замазать…

Юрик, оставив разговоры, присоединился к брату. Постепенно чёрная краска действительно перестала пачкать белую, и вроде бы даже стало получаться неплохо. Вот только она катастрофически быстро заканчивалась. Очень скоро кисти братьев вновь стали тыкаться в дно.

– Растягивай, растягивай! – умоляюще уговаривал Шурик то ли себя, то ли брата, то ли кисточку.

Но конец оказался неизбежным – краска кончилась. Запихнув кисти в банку, близнецы отошли от забора, чтобы оценить свою работу со стороны. Увиденное зрелище проняло их до глубины души! Если раньше после салатового и чёрного следовали неаккуратные детские рисунки, то сейчас к этому добавился ещё и белый цвет. Причём сначала он был жутковато-грязного оттенка, а потом, где белая краска уже начала заканчиваться, сквозь него всё явственней проступали каракули ракеты и прочие пейзажи. В общем, картина не только не улучшилась, а превратилась в ещё более страшную и безобразную. Не спасла ситуацию и зелёная краска, которая тоже была извлечена из сарая, тщательно перемешана и нанесена на забор. Только сначала она была тёмно-зелёной с сильными белыми разводами от кисточек, а потом постепенно переходила просто в тёмно-зелёную, из-под которой в самом конце выглядывали так и не закрашенные (поскольку её тоже не хватило) фрагменты рисунков.

Братья готовы были расплакаться от досады. С последней надеждой, какая бывает только у утопающего, они ещё раз перерыли весь сарай в поисках хоть какой-нибудь краски и, не найдя ничего, окончательно отчаявшись, обессиленные, уселись на пороге. А в это самое время у забора начали собираться люди. Они смотрели, качали головами, возмущались, удивлялись, охали-ахали и расходились. Близнецы видели всё это и искренне радовались, что в данный момент оказались не рядом с ними, но совершенно не знали, что им делать и как теперь исправить ситуацию.

– Если папа это увидит, он нас убьёт! – произнёс Юрик.

– Не убьёт, – возразил Шурик. – Боюсь, увидев нашу работу, раньше сам помрёт.

Братья долго молчали.

– Что будем делать? – наконец спросил Юрик.

– Папу спасать! – громко ответил Шурик и уверенно поднялся. – Пошли, я знаю, что делать!

В следующую пятницу Григорий Викторович, как никогда, спешил на дачу. Во-первых, он соскучился по своим сыновьям, а во-вторых, помня о данном им поручении, очень хотел посмотреть, что у них в итоге получилось с забором и как тот теперь выглядит. Ещё его волновало, насколько хорошо подошёл колер. «Может, надо было побольше зелёной краски добавить? – размышлял по дороге на дачу Григорий Викторович. – Ведь доски свежие, будут сильно впитывать краску. Да, пожалуй, она и выгорит немного… Хотя, с другой стороны, вроде и неплохо я зелёной намешал – должно хватить. Да и краска была густая… Но ничего, приеду – посмотрим. А если что, на будущий год немного подновим». Даже самая мельчайшая задержка в пути нервировала его и заставляла волноваться, уж очень хотелось сегодня поскорее попасть на дачу. И чем меньше оставалось расстояние до его участка, тем больше нарастало нетерпение.

Свернув на свою улицу, Григорий Викторович остановился, как вкопанный: забора перед его участком не было! Только столбы и тонкие жерди между ними, голо и сиротливо стояли вдоль дороги. Потрясённый этим зрелищем, Григорий Викторович, наверное, не меньше минуты стоял и смотрел на то место, где раньше был забор. Потом постепенно пришёл в себя и, осознав, что их замечательный забор просто-напросто украли, весь расстроенный, побрёл на участок. Близнецы не выбежали встречать его, как обычно, а тихо и молчаливо сидели в доме за накрытым к ужину столом. Юрик и Шурик, ничего не скрывая, подталкивая друг друга локтями и делая длинные паузы, кое-как рассказали отцу о всех своих перипетиях с краской.

– Ну и вот, в конце концов, когда соседи перестали спокойно ходить по улице и целой толпой пришли к нашей бабушке, – закончил их рассказ Шурик, – мы решили хоть как-то спасти положение и, отвинтив от забора доски, сложили их вон там под навесом…

После ужина Григорий Викторович сходил под навес и посмотрел на сложенные доски. Те, что были покрашены нежно-салатовым цветом, оказались очень даже ничего. «А хороший я колер подобрал! – похвалил себя Григорий Викторович. – И ребята аккуратно покрасили, без потёков. Молодцы!». На остальные же лучше было не смотреть, хотя каждая по отдельности выглядела не так уж и плохо.

Все выходные Григорий Викторович, вооружившись электрорубанком, строгал эти доски. В конце концов, они вновь оказались белыми и чистыми. В воскресенье, съездив в магазин и купив белую и зелёную краски, он снова смешал их, получив задуманный колер. Прощаясь с сыновьями, он сказал:

– Ну, что делать – вы знаете, опыта у вас теперь – хоть отбавляй. Вот вам краска, вот вам кисти, и давайте не торопясь, не за один день, но закончите наконец к следующим выходным с этим забором. Только имейте в виду: краски больше нет, это последняя и у нас, и в магазине!

В наступивший понедельник Юрик и Шурик, как и неделю назад, встали рано. Работа шла быстро, а забор получался не хуже, чем в прошлый раз. До обеда им удалось сделать даже больше, чем они предполагали. Бабушка уже позвала их кушать, когда к ним сзади неожиданно подошёл Петька – их приятель с соседней улицы. Он долго и даже с завистью смотрел на работу близнецов, а когда те положили кисточки, готовые идти на обед, начал упрашивать их разрешить ему тоже покрасить. Юрик и Шурик переглянулись.

– Ну, покрась, – согласился Шурик, – нам не жалко.

– Только смотри, аккуратней и не капай! – вставил Юрик строгим голосом.

Они немного постояли и посмотрели, как у Петьки идёт работа. Убедившись, что у него получается не хуже, чем у них, братья вполне довольные радостно пошли обедать, тем более что бабушка уже очень настойчиво звала их, выйдя на крыльцо. Близнецы ели с аппетитом и с хорошим настроением. Весело болтая, они обсуждали свои дела, смеялись и шутили. Когда с обедом было покончено, они, поблагодарив бабушку, по-деловому, неспешной походкой направились к забору. Выйдя за калитку, Юрик и Шурик замерли, не в силах сдвинуться с места. На улице стояло человек шесть ребят – их общих друзей, их одежда и особенно руки, были изрядно перепачканы краской, а непокрашенная часть забора была густо покрыта всевозможными рисунками.