Михаил Сердюков - Муравей

Посвящается моему другу

Артему Игонькину

Муравейник, тщательно замаскированный своими обитателями, объединял жизни тысячи особей. Там, где посторонний взгляд замечал лишь перемещение маленьких насекомых в тесных туннелях, на самом деле происходили запутанные истории. Героем одной из них стал муравей по имени Стим.

– Я сколько раз говорила, что твои проделки до добра не доведут?

– Но я лишь…

– Да, ты лишь хотел сделать жизнь в муравейнике веселей. Сын, у нас так не положено, как ты не можешь понять? Ты – часть огромного коллектива, который живет по правилам. Если ты не будешь делать то, что принято, наша большая семья не выживет.

– Но…

– Никаких но, дисциплина – вот что самое главное, – на этих словах строгая мама Стима покинула комнату, а сам муравей остался со своими мыслями.

Маму Стима звали Стелла, она была рабочим муравьем: ухаживала за коконами и этим обеспечивала стабильный прирост населения гнезда. Покинув сына, Стелла поспешила на службу. В муравейнике не лентяйничали – каждый вносил свой вклад в обеспечение существования, а если кто не мог вести активный образ жизни, он просто исчезал. Ходили слухи, что старых и не активных муравьев отправляли на заслуженный отдых туда, где много сладостей и вечный отпуск. Но были и другие слухи: приближенные к Великой Матке утверждали, что малоактивных просто убивали, чтобы не тратить драгоценные ресурсы на никчемных дармоедов.

– Здравствуйте, Стелла.

– Здравствуйте, – откликнулась мама Стима на приветствие солдата, державшего зерно. И, кивнув на его добычу, заметила: – Отличная находка!

– Да, из него получится неплохой сок, – согласился солдат.

Через большой холл Стелла быстро побежала в родильный зал. Сегодня знаменательный день: мама Стима с коллегами помогала освобождаться из коконов новым муравьям. После месячного развития от яйца до имаго, при постоянном внимании и максимальной заботе о каждом, муравьи появлялись на свет, чтобы принести пользу своему семейству. В муравейнике была строгая система: сначала вкладывают в тебя, а потом ты должен вернуть потраченные усилия.

Когда Стелла вбежала в родильный зал, работа шла полным ходом.

– О, Великая Матка! – кто-то крикнул в конце зала. – У меня тут, у меня тут…

– Что? Что у тебя? – расталкивая замерших рабочих, подбежала Стелла. И, увидев новорожденного муравья, воскликнула: – Мать моя царица! Снова с крыльями!

– Что теперь будет? – прошептал кто-то в толпе.

– Если это самка, то может вырасти конкурент нашей королеве…

– А если это самец?

– Самцы бесполезные и долго не живут, поэтому, скорей всего, с ним поступят, как и с самкой.

– Может, спрячем его?

– Нет, – прервала разговор Стелла, – это против наших правил, мы должны действовать по инструкции.

Она недолго думая выбежала из родильного зала и закричала во все горло:

– У нас тут крылатик!

В холле повисла гробовая тишина. Все муравьи остановились и обратили взгляды на Стеллу. Услышав голос матери, Стим тоже выбежал в холл, чтобы узнать, что происходит.

В толпе шептались:

– Наверное, его выгонят из нашего гнезда.

– Это уже шестой случай.

Из-за спин удивленных муравьев раздался жесткий голос:

– Разойдись!

– Это Айц… Это Айц… – пронесся гул.

Стим удивленно посмотрел на обладателя грубого голоса. Это был огромный муравей с большими жвалами, с сильными, крепкими лапами и угрожающим взглядом. Айц, главный надзиратель, считался первым помощником Великой Матки.

– Давай его сюда! – приказал он.

Стелла неуверенно посмотрела на Айца и сделала шаг в сторону. Он бесцеремонно схватил крылатое насекомое.

– Служу Великой Матке! – поклонившись, произнесла Стелла.

– Всем за работу, – распорядился надзиратель.

Муравьи вернулись к своим занятиям, делая вид, что ничего не произошло.

«Что это все значит?» – наблюдая, как большой муравей с крылатиком покидает холл, подумал Стим.

Стелла заметила удивленного сына и махнула ему лапой, чтобы тот вернулся в свою нору. Но у Стима были другие планы. Он кивнул матери, будто собирается последовать ее указанию, а сам пошел за надзирателем.

В муравейнике можно было перемещаться только в тех зонах, которые разрешены по роду деятельности. Многие жители гнезда ни разу не видели ничего дальше своей комнаты и места работы. Все эти меры гарантировали стопроцентное подчинение и невероятную эффективность деятельности всех обитателей гнезда. Разделение труда давало возможность муравьям продолжать свой род и защищать свой дом от вражеских набегов.

После выхода из кокона муравей сразу приступал к выполнению задач, необходимых для выживания подземного города. Все проходили через этап распределения в группу рабочих, солдат, охранников или собирателей. Сразу после появления на свет каждый муравей узнавал свое предназначение, и оно было закреплено за ним до конца его жизни. Каждый знал, что от него ждут, каждый… кроме Стима.

– О, Великая Матка, я больше не пойду наверх, не пойду! – кто-то кричал за углом.

Стим выглянул и увидел около десятка муравьев.

– Берт, перестань, это наша работа!

– Нет, я устал ежедневно бороться. Я больше не могу бежать по лезвию. Один неверный шаг – и мы на том свете, понимаете?

– За такие разговоры можно и в отпуск уйти, – угрюмо сказал один из муравьев.

– Братья, вы правда не понимаете? – не унимался Берт. – Нас сегодня чуть всех не убил этот жук. Вы видели, какие у него рога? А бешеный взгляд? Хорошо, что вовремя подоспела подмога!

– Ну мы же выжили!

– Сегодня да, но не факт, что завтра вернемся в муравейник!

– А ведь Берт прав, прошло всего две недели, как мы вылезли из коконов, и единственное, что делаем, – ходим на войну. Другой жизни у нас не будет?

– Говорят, самых живучих переводят в охранники, эта работка поспокойней будет.

– Но это лишь говорят, – заметил кто-то.

– Разговорчики!

Стим увидел большого муравья, унесшего крылатика.

Солдаты вытянулись в шеренгу и в унисон прокричали:

– Так точно, сэр!

Челюсти надзирателя были пустыми.

– Великой Матки на вас нет! Если она узнает, о чем вы тут шепчетесь, вы все окажетесь наверху. – Он сделал многозначительную паузу. – Без возврата!

Солдаты переглянулись. В воздухе чувствовалось напряжение. На их лицах замерло недоумение, смешанное с покорностью.

– Сэр, а вы воевали? – заикаясь, обратился к Айцу Берт. – Там, наверху?

Большой муравей резко повернул свою голову в его сторону и начал медленно двигаться к нему.

– Тебя интересует, воевал ли я?

Берт начал искать глазами поддержку соратников.

– Хочешь, я тебе покажу шрамы от страшной схватки с осой? Когда погибли все парни и остался только я. Или хочешь поглядеть, что стало с моей лапой после борьбы с воробьем? А может, ты хочешь увидеть следы укуса паука? – большой муравей подошел вплотную к Берту, последний затрясся. Перед ним была изувеченная голова надзирателя. Издалека эти шрамы не были заметны, а вблизи просматривались хорошо.