Анна Новикова - Алиса в стране пиратов

– Пошли.

Алиса поднялась со стула, на пару секунд задержалась взглядом на своих каракулях и двинулась за пираткой.

Одежда оказалась приятной на ощупь, хоть и изрядно поношенной. Сара поделилась растянутой туникой, которая когда-то была то ли красного, то ли оранжевого цвета. Штаны были и впрямь короткими, но зато по размеру в бедрах. Непривычным элементом стала шнуровка вместо молнии на ширинке. Алиса не стала заправлять тунику в штаны. Сверху накинула то ли куртку, то ли рубашку – бог знает, как это у них правильно называется. Рукава тоже оказались коротковаты, так что Алиса их подвернула до локтя. С левой стороны на груди оказалась прореха. Алиса просунула в нее пальцы и подумала, что позже зашьет.

Все время, пока она переодевалась, Сара с нескрываемом любопытством разглядывала женское белье. Оно и неудивительно, пуш-ап бюстгальтеры как и вообще бюстгальтеры еще нескоро начнут шить.

Сара подала сапоги. Таких Алиса даже на картинках не видела. Странно, такая необходимая вещь, но ни в кино, ни на картинках на нее толком и не обращала внимания. Они оказались свободными в голенище, изношенные и потертые во многих местах, доставали почти до колена, но вот по размеру не подошли. Видимо бывший хозяин отличался маленькой стопой, Алисе повезло меньше – 41 размер. Ее это очень долгое время заботило – где 15-летней девчонке найти сносную и красивую обувь по размеру? Приходилось покупать не то, что красиво, а то, что не жмет и не давит. Кроссовки хоть и удобные, но на таких тоненьких ножках выглядели отвратительно.

Будучи студенткой второго курса, Алиса нашла крохотный магазин недалеко от общежития – обувной рай. Здесь была дешевая, по студенческим меркам, и самая разнообразная обувь. Покупала ее Алиса вплоть до нынешнего момента – рабочая беготня не способствовала сохранности обуви. Выбрасывать было не жалко – дешевая же.

– Эх, не подходят, нога не влезает, – сняла Алиса сапог.

– Других нет, – ответила Сара.

Алиса повертела в руках сапог, ощупывая материал и разглядывая застежки.

– Ну ничего, до берега доберемся, купишь себе чего-нибудь подходящее, – дополнила Сара. – Или по пути снимем с кого-нибудь во время штурма.

Алиса промолчала и обула свои балетки. Мда, видок у нее был, конечно, не ахти, но зато теперь она выделялась куда меньше.

Сара оглядела ее и хмыкнула:

– Ты все равно отличаешься. Видно, что не наша. На тебе даже одежда сидит по-другому, не говоря уже о твоих движениях.

– А что с моими движениями не так?

– Их слишком много, – ответила Сара и кивнула в сторону выхода из каюты. Не успела Алиса потянуть за ручку, как на пороге оказался Зак. Он оценивающе посмотрел на новый прикид Алисы и сказал:

– Что ж, не самый подходящий вид, но, по крайней мере, ты уже не полосатая ворона.

– В поговорке вроде белая?

– В тех полосатых штанах ты явно была не белая ворона, – ответил Зак и повел девушек за собой.

Алиса, как могла, пыталась запомнить все увиденное, но это было нелегко. Света здесь не доставало – он падал из щелей, небольших люков или окошек для пушек – как они называются-то? Все было одинаковым – деревянный пол, стены, потолок, двери. Преодолев несколько помещений, они вышли на нижнюю палубу. У Алисы чуть не закружилась голова от увиденного: высоченные мачты с гигантскими парусами, мотки канатов на палубе, мужчины, сновавшие туда-сюда. Корабль на секунду показался муравейником.

Алиса приподнялась на цыпочки, чтобы разглядеть море, но не вышло – она споткнулась о моток каната и чуть не свалилась. Сара вовремя ее удержала. Зак обернулся и сказал:

– Итак, я понимаю, что возможно ты впервые на корабле. Но правила здесь работают те же, что и на суше. Смотреть под ноги. Смотреть вперед. Иногда оглядываться по сторонам и пригибаться, чтобы не сбить головой балку.

Алиса стыдливо кивнула и снова заозиралась. Сара слегка подтолкнула ее:

– Потом все посмотришь.

Алиса шумно вздохнула и поплелась за парочкой. Они вошли в помещение, которое в первые секунды показалось окутанным кромешной тьмой. По мере привыкания Алиса разглядела три ряда столов, с привинченными к полу ножками. Несколько лавок и подвесных круглых металлических штуковин. Как будто подносы болтаются над столами.

– Это называется камбуз. Святая святых кока, – объяснил Зак. – А вот и он сам.

Из-за перегородки вышел лысый мужчина с покатыми плечами и грязным фартуком. Огромная правая рука держала тесак, левой руки не было до локтя, а глаза таращились из-под мохнатых бровей, как два уголька.

– Знакомься, Элис, это мистер Уинстон – наш кок, – указал на лысого мужчину Зак.

Тот сделал несколько шагов навстречу, вынужденно пригибаясь – кухонный великан.

– Знакомьтесь, мистер Уинстон, это Элис, – потом осекся, подумал пару мгновений и добавил. – Просто Элис. Она будет помогать вам с готовкой до прибытия в порт.

Уинстон осмотрел Элис с ног до головы, не переставая что-то жевать. А как добрался взглядом до уровня груди, осклабился, обнажив гнилые зубы с чем-то черным, что он тут же сплюнул под ноги.

Алиса не знала, что предпринять – кивнуть, пожать руку, сделать книксен. Поэтому она просто смотрела на нового знакомого и старалась не показывать своего волнения.

Молчание затянулось. Нарушил его Зак:

– Что ж, приступайте к работе. Команда учинит бунт, если не подкрепится в ближайшее время.

Уинстон не двигался с места, продолжая омерзительно разглядывать свою подопечную. Алису передернуло, будто какая-то гадость лезет за шиворот.

– А какой здесь распорядок дня? – спросила она Зака, не сводя глаз с лысого амбала.

– Подъем в шесть склянок, тут же завтрак. Обед в полдень. Ужин в восемь склянок, если, конечно, вы его сейчас приготовите. И еще, – Зак строго посмотрел на Алису, – здесь все равны. Никаких лучших кусков, никаких добавок или порций повкуснее. Ни мне, ни капитану, ни мистеру Роллону.

– Кому?

Зак отмахнулся и кивнул Уинстону, мол, за дело.

– Ах да, – остановился Зак. – Качество еды и сохранность помощницы капитан будет проверять лично.

Уинстон лишь подмигнул в ответ, а Алиса перевела взгляд с Зака на амбала. Тот ощерил свои черные зубы и что-то прошамкал. Кажется, это было «пошли за мной». Алиса поплелась за Уинстоном, мысленно матерясь.

За перегородкой оказалось очень узкое помещение. На кирпичном помосте, доходившей девушке до пояса, стояли два огромных и грязных чана. Литров так по семьдесят. Может и больше. Под ногами хрустели крошки, валялись ошметки еды, и кажется, кто-то копошился – не то черви, не то жуки. Справа у стены на тумбочке в кучу были свалены столовые приборы, которых сразу и не разглядеть. А рядом высилась гора жестяных мисок, изрядно подпорченных временем, едой и общими условиями хранения.