Уилбур Смит - Триумф солнца

– Да, хозяин?

– Не снижай давление пара, Джок. Одному Богу известно, когда нам придется поднять якорь.

– Будет исполнено, хозяин. Мне тоже не улыбается приветствовать на борту этих чертовых туземцев. – Джок небрежно вытер лицо куском ткани сомнительной чистоты.

– Останешься здесь за старшего, ясно?

Райдер спрыгнул на пирс и направился в сторону, где стоял генерал Гордон со своими людьми, однако не успел сделать и десятка шагов, как оказался в гуще толпы.

Окружив торговца плотным кольцом, египтяне и выходцы из различных арабских племен цепкими пальцами хватали его за одежду.

– Эфенди, умоляю! Эфенди! У меня десять детей и четыре жены, позвольте нам пройти на ваш корабль! – звучало из дюжины глоток на арабском и ломаном английском. Перед глазами Райдера мелькали пачки банкнот. – Сто египетских фунтов! Это все, что у меня есть. Возьмите их, эфенди, и я до конца дней буду возносить Аллаху молитвы за вашу милость!

– А вот золотые соверены вашей королевы! – Какой-то египтянин многозначительно тряхнул холщовым мешком. Послышался звон монет.

Женщины срывали с себя украшения: тяжелые браслеты, кольца, цепочки; от блеска камней резало в глазах.

– Меня и моего сына! Возьмите нас, о господин!

Они протягивали Райдеру своих младенцев – крошечные, вопящие на все лады существа со впавшими от голода щеками, покрытые язвами, завернутые в коричневые от холерных испражнений пеленки. Они яростно отталкивали друг друга, чтобы кончиками пальцев коснуться его руки. Одна из них неловко упала на колени, выронив ребенка, который мгновенно исчез под ногами толпы. Пронзительный детский крик с каждой секундой слабел и, наконец, совсем стих, когда чей-то грубый деревянный башмак раздавил хрупкие кости еще неокрепшего черепа. Безжизненное тельце напоминало забытую в дорожной пыли куклу.

Объятый животной яростью, Кортни бешено заработал огромными кулаками. Прямым ударом в челюсть он уложил похожего на набитый салом курдюк турка, затем развернул плечи, опустил голову и зашагал, неподвижным взглядом сверля толпу. Перепуганные люди бросились врассыпную, кто-то побежал на пирс и попытался взобраться на борт «Ибиса».

Джок Маккрамп был готов к этому. Рука его сжимала тяжелый разводной ключ, рядом стояли пятеро матросов, вооруженных баграми и пожарными топорами. Первого же вторгшегося Джок с размаху ударил ключом в висок: мужчина камнем упал в воду.

Осознав серьезность положения, Райдер Кортни решил вернуться на судно, однако пробраться сквозь охваченную паникой толпу не смог.

– Джок, снимайся с якоря и уходи к баржам! – прокричал он.

В знак того, что расслышал приказ, механик взмахнул ключом, поднялся на мостик и отрывисто пролаял матросам команду. Чтобы не терять время на распутывание узлов, швартовы перерубили точными ударами топора. «Ибис» уже отошел от пирса, но несколько беженцев предприняли отчаянную попытку прыжком преодолеть все увеличивавшийся разрыв между бортом судна и причалом. Четверо упали в воду и были тут же унесены мощным течением на середину реки. Пятому повезло больше: одной рукой он сумел ухватиться за металлический поручень судна и теперь висел за бортом, умоляя команду помочь ему взобраться на палубу.

Но Башит, боцман-араб, взмахом топора отсек четыре пальца несчастного. Упавшие на палубу, они походили на коричневые сосиски. Жертва испустила душераздирающий вопль и ушла в воду. Пинком ботинка Башит скинул пальцы за борт, вытер об рубаху лезвие топора и проследовал на нос парохода, чтобы поднять якорь. Джок включил двигатель, и «Ибис» двинулся к баржам.

Толпа на берегу разочарованно охнула, однако Райдер так и не разжал крепко стиснутые кулаки, и люди испуганно попятились. Тем временем генерал Гордон уже приказал своим солдатам усмирить волнение. Взвод выстроился в линию и с примкнутыми штыками пошел на роптавшее сборище, ударами прикладов сбивая наземь тех, кто осмеливался встать на его пути. Объятые страхом горожане кинулись искать спасения в лабиринте узких улочек Хартума. Возле пристани осталось лежать лишь тельце ребенка, его окровавленная и стонущая мать да полдюжины мужчин, распростертых в лужах собственной крови. Громко сопел поверженный ударом Райдера турок.

Кортни обвел взглядом пристань в поисках Бенбрука и его дочерей, но при первых признаках беспорядка отцу хватило здравого смысла укрыть семью за стенами консульства. С облегчением переведя дух, Райдер увидел пробиравшегося к нему между телами генерала Гордона.

– Добрый день, генерал.

– Как дела, мистер Кортни? Рад приветствовать вас. Надеюсь, плавание было приятным?

– На редкость, сэр. Мы удачно прошли через весь Суд. В это время года канал обычно хорошо вычищен, поэтому двигались без задержек.

Мужчины обошли молчанием артиллерийскую перестрелку и стычку возле пристани.

– Я вижу, у вас немалый груз, сэр?

Будучи ниже Райдера не меньше чем на шесть дюймов, Гордон сверлил собеседника своим знаменитым взглядом. Глаза генерала были прозрачно-голубыми – цвета раскаленного солнцем неба над бескрайней пустыней. Немногие из тех, кто когда-либо смотрел в эти глаза, могли впоследствии забыть их. Неподвижные зрачки гипнотизировали, без остатка подчиняя себе чужую волю. Вот почему Гордон всегда казался исполненным ироничной веры в себя и своего собственного бога.

Райдер мгновенно осознал всю значимость вопроса.

– На баржах лежат полторы тысячи мешков дурры, каждый весом в десять кантаров.

Один арабский кантар составлял примерно сто килограммов.

Сапфировые глаза Гордона удовлетворенно сверкнули, генерал легонько хлопнул тонкой бамбуковой тростью себя по бедру.

– Превосходно, сэр. И местный гарнизон, и население города испытывают крайнюю нужду в продовольствии. Доставленные вами мешки помогут нам продержаться до прихода помощи из Каира.

Не ожидавший столь оптимистической оценки, Райдер удивленно заморгал. В городе находилось около тридцати тысяч жителей. Даже если держать такое количество людей на самом скудном рационе, в день потребуется не менее сотни мешков дурры. Согласно последнему сообщению, полученному незадолго до того, как дервиши перерезали телеграфную линию, связывавшую Хартум с севером страны, спасительная колонна все еще формировалась в дельте Нила и выйдет только через несколько недель. После чего ей придется преодолеть более тысячи миль, несколько водопадов и выжить в каменной пустыне. Затем отряду предстоит вступить в ожесточенную борьбу с ордами дервишей, которые патрулируют оба берега Нила и держат в кольце осады город. Полутора тысячами мешков зерна никак не прокормить даже гражданское население Хартума.