Геннадий Дмитриев - Притча о выборе. Сборник рассказов

© Геннадий Дмитриев, 2020

ISBN 978-5-4498-2017-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посадочная площадка альпинистского лагеря приютилась в горной долине. Саша уменьшил газ и отдал ручку управления от себя, переводя на снижение старенький «Як-12». Раз в неделю он доставлял в лагерь почту и продукты, иногда брал пассажиров. Развернув самолёт по створам посадочных знаков, он перевёл кран управления шагом винта в положение «малый шаг», и выпустил закрылки. Земля приближалась. И когда стало видно, как стебельки травы чуть колышутся под ветром, Саша убрал газ, выровнял самолёт, и, выдерживая его в нескольких сантиметрах от земли, посадил на зелёную, чуть примятую колёсами шасси траву. Срулил с полосы, выключил двигатель.

К самолёту двигался человек средних лет, спортивного телосложения.

– Здравствуйте, Николай Петрович! – приветствовал его Саша, спрыгнув с подножки на траву.

– Ну, здравствуй, Саша, что привёз? – ответил Николай Петрович, вот уже семнадцатый год бессменно занимавший должность начальника альпинистского лагеря.

– Как всегда: продукты и почту.

– Обратно когда летишь? Почту захвати.

– Да, сейчас разгружусь и обратно. Только вот…, – взгляд его бродил по палаточному городку. – Сейчас, вот только ….

– Да, не ищи, нет её в лагере.

Саша, широко открыв глаза, смотрел на Николая Петровича. Тот усмехнулся.

– Думаешь, не знаю, кого ты ищешь? Ларисой её зовут. Ушла она вчера с группой Родионова на Кемаль-Бурун. Через неделю вернётся.

Саша увидел её в альплагере неделю назад. Что-то произошло в нем, что, он ещё и сам не понимал. Эта хрупкая девочка в простой брезентовой штормовке, с короткой стрижкой, в одно мгновение заполнила всю его жизнь. Он не знал её имени, не пытался подойти к ней и заговорить. Нет, ни смущение, ни робость останавливали его. Он боялся, что очарование образа, который возник в его сознание слишком хрупко. Боялся, что одно неверно сказанное слово, один взгляд, брошенный вскользь, могут разрушить это хрупкое, нежное очарование.

Он взглянул вдаль, где на фоне неба маячил синеватый пик Кемаль-Буруна. Посмотрел и вздохнул.

– Они пойдут по восточному склону, – продолжал Николай Петрович. – Там ещё никто никогда не ходил.

– Но почему? – спросил Саша. – Почему не по Западному, по которому уже ходили? Ведь так проще добраться до цели?

– Важна не цель, а дорога, которую мы выбираем. Альпинисты выбирают пути, которыми ещё никто не ходил.

– Потому, что это спорт?

– Нет, Саша, потому, что это жизнь. В жизни не бывает проторенных путей. Каждый идет своим путем, своей дорогой. Вся наша жизнь – это дороги, которые мы выбираем. Один выбирает покой и уют, другой – блеск вершин и синеву небес. Хотя и того и у другого цель может быть одна, но не в цели суть, а в дороге.

Пока они беседовали, самолёт разгрузили, и Саша собрался в обратный путь. Николай Петрович взглянул на запад и покачал головой.

– Поторопись, Саша. Видишь, там, над Чугуром облачко дымится. Не к добру это.

Саша посмотрел в сторону горного массива Чугур-даг, чуть заметное легкое, почти невидимое облачко клубилось над ним.

– Так, Чугур-даг вот где, на западе, а мне на восток, через Ангорский перевал, в Южногорск. Да и метеослужба ничего плохого не обещала.

– Метеослужба! – хмыкнул Николай Петрович. – У меня своя метеослужба. Я уж, почитай, без малого двадцать лет в этих горах. Если над Чугуром облачко задымилось – ничего хорошего не жди. Эх! Родионова бы предупредить! Он, конечно, альпинист опытный, но группа уже вышла на маршрут, а оттуда Чугур им не виден. Сеанс связи с ними только вечером. А это поздно. Саша, слушай! Часа два у тебя есть. Сможешь отыскать группу, и сбросить им вымпел с запиской?

– Постараюсь, – ответил Саша.

– Нет, «постараюсь» – это не то. Сможешь или нет?

– Смогу.

– Ну, давай. Только смотри, если через час группу не обнаружишь – уходи, в горах не задерживайся. А то заметёт так, что и здесь уже не сядешь, и через перевал не пробьёшься. Ты понял?

– Понял, Николай Петрович.

– Тогда лети, сейчас записку им напишу, дашь красную ракету, и вымпел сбросишь. Ну, счастливо тебе, сынок!

Саша взлетел, набрал высоту и развернул машину в сторону Кемаль-Буруна. Через полчаса полета он достиг того района, где группа Родионова должна была выйти на маршрут. Прошло ещё полчаса поисков, но альпинистов нигде не было видно. Саша связался с альплагерем:

– «Гора», я двадцать второй, группы не вижу.

– Саша, уходи, уходи на восток. У нас уже сесть невозможно!

– «Гора», я двадцать второй, поиски продолжаю. Погода в норме.

– Саша, уходи! Через полчаса облака перевал закроют!

Но Саша упорно продолжал поиски, ведь там, в группе Родионова, была она! Наконец, он увидел группу. Саша снизился, прошел над самыми головами альпинистов, и дал красную ракету. Сделал второй заход, сбросил вымпел. Набрав высоту, с разворота он увидел – вымпел подобрали.

– «Гора», я двадцать второй, группу обнаружил, вымпел сбросил! Ухожу к перевалу!

Но пройти перевал он уже не успел. Погода в горах меняется быстро. Только что светило солнце, и казалось, ничто не предвещало беды. Но вот уже всё небо заволокли тяжёлые облака, поднялся штормовой ветер, началась пурга.

Маленький, лёгкий самолёт швыряло, как щепку. Прошел ещё час безумия вьюги, и Саша понял, что от перевала его отнесло опять к Кемаль-Буруну. Внизу только скалы. Сесть негде. Начала расти температура масла. Видимо обледенел маслорадиатор. Саша прикрыл створки, температура упала. Но едва успел он справиться с одной бедой, как пришла новая – обледенение крыльев и фюзеляжа. Слой льда нарастал на лобовом стрингере крыла, машина дрожала, теряя скорость и высоту.

Когда стало ясно, что в воздухе машину не удержать, Саша направил её вдоль склона, стараясь смягчить удар. Он успел выключить зажигание и закрыть пожарный кран. Самолёт скользнул по склону, и, сломав левое шасси, скапотировал, задрав вверх хвост, уткнулся мотором в снег. Что-то больно ударило в левую ногу. Пытаясь вылезти из кабины, Саша понял, что ногу заклинило между педалью и поврежденной от удара обшивкой. С трудом, превозмогая боль, он освободил ногу, и вывалился на снег. Вскочил. Но страшная боль в ноге уложила обратно. В глазах потемнело.

Над головой свистел ветер, заметая снегом и самолёт, и неподвижное Сашино тело. Он знал, что оставаться на месте нельзя, нужно двигаться, несмотря на боль, если нельзя идти, то нужно ползти. Он полз, хватаясь за снег руками и упираясь здоровой ногой. «Только не останавливаться! – думал он. – Остановиться – замёрзнуть». Он временами терял сознание, приходил в себя и снова полз. Наступила ночь. Хотелось остановиться и уснуть, провалиться в блаженство ночи. Но он знал: сон – это смерть. Движение, только движение. Непогода под утро утихла. Но и силы покидали его. И тут он увидел…