Лидия Лехмус - Приключения найдут тебя сами

Я уже стала как-то о ней забывать и вдруг получаю письмо.

– … после инсульта, теперь у меня одна дорога в дом престарелых-.

Отойдя от шока, я срочно отправила ответ.

– … живу в деревне, если согласишься, приеду за тобой, будем доживать вместе.-

Получив согласие, я привезла ее и вот уже шестой год мы живем вместе. Все бы ничего, но непередаваемая лень убивает нашу Лариску, причем в самом прямом смысле этого слова. Ходить, шевелиться, что-то делать и даже думать – это тяжело, значит не стоит напрягаться. Любимое занятие – плотно пообедав, сидеть в мягком кресле с книжкой у телевизора. И какими бы методами я не боролась с этим, результат нулевой, она деградирует. Страшно и печально. И мне предстояло бросить ее на чужие руки, а самой уехать наслаждаться отдыхом. О каком наслаждении может идти речь? Я чувствовала себя подлой предательницей.

Конечно, я устала. Десятый год живу в деревне, из них шестой с Лариской, ни одного выходного, ни одного праздничного дня за все время, бесконечные дела на мои две руки! Да, я устала, но как мне ее бросить?! Я понимала, что буду сходить с ума от беспокойства, испорчу отдых детям. Настроение у меня было совсем не отпускным.

Лето выдалось сумасшедшее, невиданная жара, засуха, пожары лесов и торфяников. Ждали дождей и прохлады и они пришли в день моего отъезда. С утра воздух посвежел, с обеда заморосил дождь, к вечеру перешедший в ливень. Я носилась, как угорелая, стремясь переделать как можно больше дел и к тому времени, когда оставалось взять сумку и отправиться на автобус, у меня не осталось ни сил, ни желаний, кроме одного: залезть под одеяло и под шум долгожданного дождя, наконец, уснуть: в последнее время мучила бессонница.

В поезд я вползла промокшая по пояс, в кроссовках хлюпало, в вагоне было холодно, и за пять часов до Москвы я не успела ни уснуть, ни согреться. Неживая от усталости, прошлась по длинному залу Ленинградского вокзала, выпила крохотную чашечку кофе за немыслимые деньги, поплелась на улицу покурить и наткнулась взглядом на зятя. В шлепанцах, шортах, футболке и цветной панамке он трогательно напоминал хорошо откормленного детсадовца. Сочувствующе оглядел меня, похоже, видок был еще тот! Подхватил мою сумку и засеменил к выходу, оправдываясь на ходу.

– Доченька твоя виновата, копается….Давно ждешь? —

Я молча плелась сзади, мечтая лишь об одном: сейчас, прямо немедленно очутиться дома, сидеть у открытого окна, смотреть в сад, наслаждаться запахом свежескошенного газона и пить горячий чай, причмокивая и смакуя каждый глоток.

Алена из окна машины с интересом наблюдала за нашим передвижением.

– Ты же сказала, что позже подъедете, чтобы Андрей смог выспаться перед дорогой, – упрекнула я вяло.

– Ага, выспаться! Твой зять подскочил ни свет, ни заря с воплем: – Теща скоро на вокзале будет, а мы еще не выехали! Быстрей… быстрей… быстрей! —

Я с кряхтеньем вползла на заднее сиденье, приняла от Алены пакет с тапочками и, не дожидаясь отъезда из вокзального столпотворения, принялась стаскивать противные, влажные джинсы.

В Москве стояла на удивление теплая и солнечная погода и я, ошалев от переживаний и недосыпа, таращила глаза в окно, пытаясь сообразить – потоп вчера был или…

Зять бросил взгляд в зеркало, стеснительно улыбнулся.

– Как тебе шлепки? Чуть-чуть великоваты, наверное? Я на себя примерял.-

Великоваты они были немного больше, чем чуть-чуть, но я благодарно кивнула, хотя почему-то хотелось зареветь.

– Так, – Андрей грозно нахмурил брови, – вот тебе пепельница с крышечкой, будешь курить, чтобы нигде ни грамма, поняла? —

Я укоризненно посмотрела на черноволосую макушку, покорно кивнула. Нет, вы не подумайте, он не из вредности пытается напугать страшно выпученными глазами. Мой зять – фанат. Он фанат своей машины. Их, машин, перебывало у него множество, и к каждой из них он относился с таким уважением! Нигде и никогда я не видела такой зависимости, явно граничащей с фанатизмом. Андрей вообще товарищ очень чистоплотный, любит порядок, вкусную еду и красивую одежду, но что касается машины… Пример? Да пожалуйста. Приезжают они к нам в деревню на пару дней выходных как правило уже под вечер. Ужин, чай, разговоры… Утром после завтрака мы с Аленой начинаем разбирать пакеты и коробки. Каждый раз они забивают багажник продуктами, будто живем мы на хуторе, и на пятьдесят верст вокруг нет ни одного магазина. Да к тому же еще и балуют: упаковки йогуртов, тортики, сладости, фрукты, а то и блузочки, шарфики, духи, кремы. Обожаю все это разглядывать, нюхать, примерять. Обожаю, но стесняюсь, прикину, сколько все это стоит, и прямо реветь хочется от неловкости и умиления. Так вот, пока мы с Аленой возимся с коробками, Андрей, выяснив, что никакой срочной мужицкой работы нет, берет пылесос, перетаскивает с огорода шланг поливочный и… впадает в кому. Он способен в десять утра выйти с пылесосом, щетками, моющими средствами и кучей мягких тряпочек и войти в дом в семь вечера, оглядеть всех фанатично-горящими глазами и рявкнуть:

– Обедать будем или как?! —

Открывая дверцу машины, я каждый раз ловлю себя на том, что мне хочется непременно разуться, оставить башмаки на улице и проверить, чистые ли у меня носки. Истинная правда! Курить в машине не разрешается никому, для меня он делает исключение, правда, со скрипом и при этом зорко следит, чтобы пепел не упал мимо пепельницы. В окно я стряхивать не умею, столбик пепла легко отделяется от сигареты, но, почему-то, сделав на потоке воздуха немыслимый пируэт, влетает обратно. Мой зять этого не видит, но по его сердитому затылку я понимаю, что он это чувствует!

Я бездумно смотрела в окно на пролетавшее мимо Подмосковье, мыслей не было никаких, было ощущение нереальности происходящего и тупое оцепенение.

– Приляг и поспи, – в зеркало сочувственно покосился зять, – мы хотим в Киеве задержаться на пару часов, город посмотрим, с Вовой встретимся, он давно уже в Киеве живет, Алена говорила тебе? Будем там к вечеру, так что успеешь выспаться.-

– Конечно, ложись, – поддакнула Алена, – я там специально подушечку бросила и покрывало.-

Я вообще-то очень люблю ездить на любом транспорте, кроме самолета, хоть на танке. Люблю смотреть, как мелькает и меняется за окном природа. Однажды мы ехали в Приморье поездом шесть суток, и это было восхитительно! Я не отходила от окна, буквально открыв рот любовалась реками и речушками, борами и лесами, горами и холмами, пораженная красотой и размерами своей страны. И здесь, в машине, я собиралась увидеть и запомнить все, что промелькнет мимо нас, но… в сухих штанах и тепле салона меня тут же разморило, я удобно скрючилась на сиденье, уткнулась в подушку и…. Да, признаюсь! Нагло спала до самого Киева, пока не заныли сводимые судорогой ноги. Неудобная машина. Хорошо бы какой-нибудь автобус, сиденья выбросить, постелить надувной матрас, вытянуться во весь рост. Батюшки, как было бы славно! Примерно такие мысли мелькали в моей сонной голове, пока я, зевая, разминала ноги. Андрей разговаривал с Вовой, другом детства, по телефону.