Айрат Закиров - Магнетрон

– Чрезвычайное положение вводится в Москве и Московской области, Петербурге, Пскове, Смоленске, Казани, Самаре, Сызрани, Волгограде, Екатеринбурге. Полный список будет оглашен региональными телевизионными каналами.

– Ограничивается право на перемещение граждан в темное время суток: с двадцати часов и до девяти утра вводится комендантский час, – чеканила ведущая. – Ограничивается право на граждан на доступ к сети интернет.

Сергей не мог поверить услышанному.

– Ограничивается право на перемещение автотранспорта. Разрешается передвижение лишь спецтранспорта, чрезвычайных служб и транспорта, обеспечивающего население продуктами и предметами первой необходимости.

– Под усиленную охрану берутся ключевые объекты инфраструктуры, в частности ядерные, гидро и тепловые электростанции, нефтеперерабатывающие предприятия, склады с оружием, шахтные пусковые установки. Следите за нашим эфиром, для получения дальнейших инструкций.

Под тревожные звуки камера отлетела от ведущей, двигаясь по студии, где сновали со своими текущими делами журналисты.

«Черт возьми», – Сергей сел на диван. – «Дела совсем плохи».

11 дней тому назад

Проснулся Сергей от разговора, доносившегося через открытую форточку. В комнате царил полумрак: на улице только-только светало, солнце еще даже не показалось из-за горизонта, а лишь отсвечивало от неба. В воздухе стояла утренняя свежесть, вставать из-под нагретого одеяла инженеру отчаянно не хотелось, но, вспомнив вчерашнее выступление по телевизору, он заставил себя подняться и подойти к окну, затянутому клетками рабицы.

Из окна был виден импровизированный блокпост, собранный из подручных материалов: досок, ящиков, мешков, набитых землей и песком с детской площадки, мусорных контейнеров. Возле него стояло несколько дворовых дежурных. Рядом с ними неизвестный Сергею низенький военный что-то объяснял на повышенных тонах, размахивая руками. Разговор шел минуты три, потом военный, судя по всему, ничего не добившись, ушел.

Сергей решил выяснить ситуацию, по-быстрому оделся: накинул куртку, замотался шарфом и вышел во двор. Возле блокпоста горела бочка, рядом грелся Вадим – сосед с четвертого подъезда: огромный парень с непропорционально большими ступнями в стоптанных ботинках пятидесятого размера и крупными, по-старчески узловатыми, кистями.

– Приветствую. Как ночь прошла? – обратился Сергей к гиганту.

Вадим, не переставая поглаживать руки над огнем и не посмотрев в сторону инженера, пробасил:

– Нормально было, только шляются тут всякие.

– Ты про меня? – опешил Сергей.

– Да не, – он говорил размеренно с длинными паузами – майор тут какой-то приходил. Говорит, сносите блокпосты, мол мы тут всё вместо вас контролировать будем. А я ему говорю, чтобы шел к едрёной фене. Они тут уже проконтролировали всё, когда у нас целый подъезд вырезали.

– А он что ответил?

– Та ничего. Он в целом мужик нормальный. Сначала ерепенился, стерва, даже угрожал. Но потом согласился, сказал, что по-людски нас понимает, но у него приказ. Обещал днем вернуться, – зевнул Вадим.

А Сергею спать, наоборот, расхотелось, поэтому он договорился сменить Вадима, который с радостью уступил свое место. Стоя с охотничьим ружьем в полной тишине возле горящей бочки, раздвигающей теплым пламенем синий утренний свет, Сергей был, несмотря на всю ненормальность и опасность ситуации, в приподнятом настроении. Наверное, у каждого русского в душе есть генетическое желание бури и перемен, выкованное веками страданий и непосильной жизни.

За короткий остаток ночи ничего не произошло, только от дороги, проходившей метрах в двухстах от блокпоста, был слышен размеренный звук тяжелой техники, похожий на лязг гусениц. Один из дежурных осторожно пробрался к трассе и, вернувшись, сообщил, что в Москву идет длинная колонна танков, БТРов и ЗИЛов с солдатами.

В десять утра пришла смена и Сергей, передав оружие, с чувством удовлетворения от выполненного долга отправился досыпать в квартиру.

Но долго проспать ему не удалось: через окно в квартиру ворвался нервный звук мегафона. Несколько военных, вместе с утренним майором, стояли у блокпоста. Дворовые дозорные были поставлены лицом к стенке дома, ноги их были широко расставлены. Их умело обыскивал солдат, второй держал на прицеле. Сергей от греха решил пока из квартиры не выходить.

– Всем жителям сохранять спокойствие, – орал майор через мегафон, —

мы здесь, чтобы помочь вам. С этого момента ваш дом охраняется армией. Больше никакой самодеятельности.

Раздался клёкот мотора, из-за угла появился строительный бульдозер. Машина сходу уткнулась в блокпост, раздался высокий свист заработавшей турбины, и баррикада стала плавно съезжать в сторону. Через минуту проезд во двор был расчищен, и в образовавшийся проход осторожно въехал, шелестя четырьмя парами колес, БТР. На нем сидело шесть солдат в камуфляже, бронежилетах и при оружии. Возле мусорных баков машина остановилась, солдаты посыпались с брони, выстроившись в шеренгу перед майором. Тот, пройдя вдоль линейки, отдал приказ – Сергею не было слышно какой.

Военные пружинистой трусцой направились к первому подъеду, закрытому на магнитный замок домофона. Один солдат отжал дверь заранее припасенной монтировкой, и группа вбежала в дом.

В это время во дворе начал собираться встревоженный народ. Ближе всего к месту действия расположилась молодежь: несколько парней-старшеклассников и девушка с интересом устроились на лавочке детской площадки. Хромая, вышел покурить сосед с первого этажа вместе с красавицей женой, которая одевала каблуки, даже если выходила выбросить мусор. На скамейке прямо под окном Сергея появилась Валька – миловидная курносая соседка с третьего этажа.

Из открытых окон первого подъезда начала доноситься ругань. Судя по голосу и ярости, ругался ненормальный дедок – Игорек. Ему что-то отвечали военные. Через пару минут голоса стихли. Повисла недолгая тишина, прерванная громким хлопком охотничьего ружья, криком и сухой ответной очередью из автомата.

Всё смолкло на несколько тягучих минут. Из подъезда показались солдаты, одного вели под руку, вероятно, ему досталось от деда. Затем вынесли и мертвого Игорька, положив тело прямо у подъезда. Белая борода покойника играла на осеннем ветру.

Но солдаты на этом не успокоились, группа отправилась ко входу второго подъезда. Привычно в ход пошла монтировка, тяжелая дверь поддалась, но открыть её не успели.

По всему двору вдруг начали вспыхивать и гаснуть лампы уличного освещения. Военные попадали на землю, а с ними и зеваки на улице. Несколько мгновений Сергей ничего не понимал, пока не почувствовал острые покалывания в груди. Тогда инженер опрометью бросился на защищенную железом кухню. И даже там продолжал испытывать нарастающую боль: источник невероятной силы был включён где-то неподалеку. В конце концов, в борьбе с гаснущим сознанием, он проиграл.